Силы и престолы. Новая история Средних веков - Дэн Джонс

новом поприще, не в последнюю очередь благодаря способностям к изучению языков: «Он очень скоро присмотрелся к татарским обычаям, – говорит автор “Книги о чудесах”, – […] и научился он их языку и четырем азбукам»[655]. Пока Никколо и Маффео торговали золотом и драгоценными камнями, Марко исполнял обязанности государственного посланника, которому хан доверял «все важные дела в далеких странах». Выполняя официальные дипломатические поручения, он не забывал подмечать странности и слабости людей в самых дальних уголках Монгольской империи, о чем Хубилай-хан всегда расспрашивал его, когда он возвращался ко двору[656].

Красочные истории, которые Марко Поло собирал для Хубилая, легли в основу «Книги о чудесах». Описания великих городов Восточного Китая, Бирмы, Малайзии, Шри-Ланки, Западной Индии и Персии, рассказы о России и «Темной стране», где бледнолицые племена живут в вечных сумерках и охотятся на диких зверей ради их шкур, развлекали хана, а позднее очаровали многих европейцев. Особенный интерес у Марко вызывали необычные религиозные практики, новые продукты и блюда, диковинные сексуальные обычаи, странные болезни и причудливые черты внешности. Он хорошо разбирался в флоре, фауне и топографии. Однако больше всего его интересовала коммерция. Хотя его отец и дядя занимались бизнесом намного активнее его, у Марко как у истинного венецианца глаз тоже был наметан на прибыль.

Везде и всюду Марко Поло подмечал перспективные деловые возможности. Он обнаружил, что из Шебергана в Афганистане привозят лучшие сладости из сушеной дыни[657]. В окрестностях Балха (также в Афганистане) добывают невероятной красоты рубины, но их производство и продажа за границу строго ограничены, чтобы поддерживать высокие цены[658]. В Кашмире, по его словам, кораллы продаются «дороже, чем в любой другой части света»[659]. Основу быстро развивающейся экономики Хами на северо-западе Китая составляют проституция и сутенерство[660]. В месте, которое он называет Су-чау (современная китайская провинция Ганьсу), растет много восхитительного ревеня, «и купцы, накупив его тут, развозят по всему свету»[661]. О Мосуле говорится: «Все шелковые ткани и золотые, что называются мосулинами [муслин], делаются здесь»[662]. Лучшая камфара встречается на острове Ява[663]. Лучший жемчуг добывают профессиональные ныряльщики в Полкском проливе между Индией и Шри-Ланкой[664]. В Колламе (индийский штат Керала) производят великолепный краситель индиго, который можно продавать в Европе по наивысшим ценам[665]. Марко весьма ответственно относился к своей коммерческой разведке и перечислял торговые преимущества даже тех мест, где ему не довелось побывать самому: лучшая слоновая кость и амбра, по его словам, поступали через Индийский океан с Мадагаскара и Занзибара, а в Адене (Йемен) можно было с максимальной прибылью торговать лошадьми, специями и лечебными снадобьями[666].

Но самыми восторженными похвалами Марко Поло осыпал город Кинсай (современный Ханчжоу, недалеко от Шанхая в Восточном Китае), который считал самым красивым местом на земле. Он искренне любил Кинсай с его лабиринтами улиц и каналов, рынками, площадями и лавками, «коим нет числа». Ему нравились рынки дичи, где живых животных продавали за бесценок и тут же забивали для покупателей. Он с удовольствием пробовал фрукты, рыбу и местное вино, покупал «пряности, безделушки, снадобья и жемчуг» в лавках на первых этажах высоких зданий. Его поражал ежедневный гул толп покупателей и продавцов – по его оценкам, в городе их было не меньше сорока или даже пятидесяти тысяч. Он восхищался эффективностью городского управления: полиция ловила преступников, выслеживала мошенников и разгоняла сборища смутьянов, удары гонга отмечали каждый прошедший час, по улицам, вымощенным отнюдь не золотом, но практичной брусчаткой, передвигались многочисленные курьеры, пешеходы и экипажи, и в светлые дневные часы любые деловые операции совершались быстро и без помех. Бумажные деньги, надушенные куртизанки, оживленные мастерские, налаженная торговля – Кинсай был второй Венецией, где 1,6 миллиона семей (по крайней мере, такую цифру называет сам Марко) жили «в таком довольстве и так чисто, словно цари»[667]. Сидя в генуэзской тюрьме и диктуя свои мемуары, Марко, казалось, мог закрыть глаза и снова перенестись туда.

Живописные экзотические детали рассказов Марко Поло сами по себе делали (и продолжают делать) «Книгу о чудесах» достойной прочтения. Однако на заре XIV в. его работа воспринималась не только как собрание восточных диковинок – она имела вполне практическую пользу. «Книга о чудесах» была не просто средневековым аналогом дневника студенческих путешествий академического года. Это был трактат, полный ценных коммерческих сведений. Мы только что видели, какие рекомендации Марко Поло дает предприимчивым купцам, которые хотели бы торговать драгоценностями, слоновой костью или ревенем. Вдобавок он часто обращал внимание на общую обстановку и условия для торговли в разных местах. Марко отмечал, что в Персии, где существовал оживленный транзитный рынок лошадей, которых затем переправляли для продажи в Индию, люди во многих районах «злые и кровожадные… и вечно режут друг друга». Однако купцов и путешественников они не трогали, поскольку сами жили в страхе перед монголами, которые «сурово их наказывали»[668]. В Китае имели хождение бумажные деньги (благодаря передовому взгляду на макроэкономику «ни у кого в свете не было такого богатства», как у великого хана)[669]. Марко Поло заметил, что вдоль обочин главных дорог по всей империи сажают деревья – это позволяло сделать дороги безопаснее и красивее[670]. Все эти важные наблюдения показывали, что на обширных землях Pax Mongolica, умиротворенных и бдительно охраняемых ханами, открылось новое, пронизанное глобальными связями пространство с самыми благоприятными условиями для коммерции.

Марко был преданным апологетом монгольского режима: при всей своей жестокости и нелиберальности ханы поддерживали в империи мир, при них торговля процветала на невообразимой до сих пор территории, христианский Запад напрямую соединился с китайским и индийским Востоком, а путешествия по суше через мусульманскую Персию стали безопасными и надежными. Нельзя сказать, что Марко Поло был совершенно объективен: для миллионов убитых мирных жителей монгольское наступление XIII в. было катастрофой и трагедией, а не экономическим чудом. Однако в аморальной картине мира жадного до прибыли торговца ханы стали глашатаями эпохи небывалого расцвета. По мнению Марко Поло, восточные рынки были вполне готовы к появлению решительно настроенных купцов и предпринимателей из Европы, особенно из высокоразвитых итальянских городов-республик.

Догадки Марко Поло были вполне верны. В некотором смысле он даже прав насчет монголов. И все же его воспоминания отражали лишь часть общей картины того времени, ибо в XIII в. набирала обороты не только торговля на дальних расстояниях. Основные изменения происходили намного ближе к дому. При жизни Марко и в следующие сто лет на Западе произошли радикальные экономические изменения. Возникали все более сложные механизмы торговли и финансирования бизнеса, открывались новые рынки. Историки называют перемены, происходившие в эту эпоху, коммерческой революцией, и это громкое