Точка контроля - Enigma_net

уже не работал, чем немного удивил. Кира не планировала предаваться безудержному шоппингу, но знала, что эта сеть принимает на работу вампиров, а значит, следует графику «лонг», то есть закрывается магазин в полночь. Притормозив у темной витрины, она убедилась, что ее провожатый отстал на одном скачков маршрута и до сих пор ее не вычислил. Успокоенная этим, свернула в узкий переулочек, выходящий к задней двери ресторана с пафосным названием «Помпеи». С этой стороны чистенького терракотового здания было граффити. В свой первый визит Кира так впечатлилась этой яркой, парящей, как феникс, курицей, что спросила имя автора. Персонал, воодушевленный интересом, рассказал чуть ли не всю биографию студента-художника, показал инстаграм и под алчущими взорами трех официантов, тоже студентов, Кира подписалась на аккаунт. Из опасений что в случае отказа, следующее граффити будет нарисовано ее кровью.

Девушка-официантка из сегодняшней смены узнала ее и приветливо помахала рукой, указывая на свободный столик. Мысленно Кира сделала себе пометочку: больше этой ячейкой не пользоваться. Места, где ее запоминали, наделялись не только приятной дружеской атмосферой, но и точкой контроля для кого-то другого. Не обязательно дружелюбного. Убрав паспорта, она села за столик и заказала чаю. После длительной прогулки хотелось согреться и поразмыслить.

Для изучения фотографий, присланных Ариной, требовалась моральная поддержка. Кира съела порцию тирамису, прежде чем снова открыла снимки и принялась отсматривать в поисках знакомых лиц. К пятой фотографии итальянский десерт иссяк. Кира повторила заказ на него и чай с мятой. Досмотрела фотографии, не найдя в них, впрочем, ничего криминального. Набор персон, частично знакомый ей по другим выставкам и светским мероприятиям, где она бывала вместе с Ариной. Лиц из паспортов, равно как и лиц из дюжины от Карен, на фотографиях не оказалось.

Допивая чай, Кира неожиданно для себя осенилась идеей и, не предаваясь долгим размышлениям, набрала номер. Гудки капали в тишину с минуту, прежде чем адресат принял звонок.

— Алло.

— Привет, Марич, — с задором поздоровалась Кира, переходя на болгарский.

— Любительница чая? — уточнил собеседник с легкой ноткой сомнения.

— Ага.

— Ну здравствуй, здравствуй. Чем порадуешь?

— Фотографиями природы, — хмыкнула Кира в ответ на иронию в словах.

— Природа у меня и своя хороша.

— Я все равно пришлю пару фоток. На минутку.

Марич хохотнул.

— Присылай уж, коли так нетерпится.

Кира отняла телефон от уха и не завершая звонок отправила три фотографии папок из квартиры Карен. Дождалась пока получатель просмотрит их и удалила.

— Как тебе вид? — спросила беспечно, словно они и впрямь обсуждали фотографии природы.

— Интересный, — задумчиво отозвался Марич. — Где нашла такую необычную смотровую площадку?

— У знакомой дома. Забегала цветы полить и сфоткала.

— Хорошие цветы. Видно, удобрения богатые.

— Да, и виды сногсшибательные. Я спросить хотела. Коды зачем еще могут быть, кроме маркировки?

— Это телефоны. Специалист читает объявление и звонит в контору, сказать, что грамотный, — Марич снова хохотнул. — Они обычно для этого используют разовый телефон или симку, но в конторе номер не меняют. Судя по цифрам, у знакомой окна выходят в разные страны.

— По номеру на каждую, — подхватила мысль Кира.

— Верно. Телефонов не было?

— Нет, только это.

— Ищи телефоны, малка чекалка, сами аппараты. Найдешь — получишь конфетку.

— Как бы пулю не получить.

— Может, и пулю, — согласился Марич философски. — Знаешь, я даже тронут, что ты мне так доверяешь.

— Разве ж может заботливый дедушка внучку обидеть? — спросила Кира не без иронии. — Пряник мне к чаю оставь. Вернусь домой — заеду в гости.

Марич рассмеялся.

— Бабуле привет передавай, българска дъщеря.

— Передам, — кивнула Кира своему отражению и повесила трубку.

Бросив смятую салфетку и пару чеков, завалявшийся в кармане, в урну Кира поднялась по трем ступенькам на деревянный подиум и уселась на скамейку. Сытный и вкусный ужин наполнил желудок приятной тяжестью, а настроение — сытой ленцой. Кира потянулась и зевнула. Облачко пара, робкое и легкое, быстро растаяло. Время ползло к полуночи.

В Чикаго эта перемена ощущалась мало. Интенсивность движения снижалась, но не рассасывалась полностью. Увеличивались интервалы межд поездами, но метро продолжало работать. Кафе и рестораны сдвинули время закрытия к двум часам ночи. Бары, и прежде работавшие допоздна, перешли на лонг-режим, закрываясь на несколько часов только ранним утром.

Арриго-парк, впрочем, опустел в пересменку. Люди уже разошлись по домам, вампиры еще не вышли на полуночный ланч. Кира сидела в уютном одиночестве, внутри зимней безветренной оттепели, и смотрела в небо. По краю кружевной рамки из голых веток оно золотилось уличными огнями.

На одной из веток сидела галка и чистила перья, изредка отвлекаясь на то, чтоб поглядеть по сторонам. Ее силуэт резким контрастом выделялся на золотистом фоне неба. Снизу она казалась геометрически правильной. Как будто мир перевернулся вверх тормашками, а галке удалось сохранить приверженность привычной системе координат. Кира несколько минут наблюдала за ней, смутно жалея, что не прихватила булочку, чтобы угостить нечаянную компаньонку по прогулке. Из крыла или с грудки, не разобрать в полумраке парка, выпало и спланировало на снег черное перышко. Кира сползла с лавочки, подняла его и встала, повернувшись к дереву. Оттуда на нее равнодушно смотрело темное дуло глушителя и такие же равнодушные глаза человека, держащего пистолет. Картинка ворвалась в расслабленное сознание вспышкой адреналина. Глухо чавкнул выстрел. Кира отпрянула, уже понимая, что поздно. Полыхнули жаром ладони. Время дрогнуло, будто в спокойное озеро упал камень, и разошлось кругами, смешивая под волной песок событий.

Кира неловко шлепнулась на задницу, пребольно ударившись копчиком. Глухо выругалась. Птица на ветке недоуменно встрепенулась.

В ушах шумело. Вспышка панического страха оседала на нервах тревожным ожиданием. Ладони горели, словно она только что подержала в руках раскаленный камень. Камень. Это слово пустило рябь по сознанию и показалось зловещим, как предсказание смерти.

Кира взглянула на руки. Из тонких порезов на ладонях мелкими капельками сочилась кровь. Галка снова встрепенулась, махнула крыльями и, легко взлетев, скрылась в кружеве темноты. На снег медленно опускалось черное перышко. Зловеще чавкнул выстрел. Кира закатилась под лавочку прежде, чем успела осмыслить это движение. Пуля прошила тонкий слой снега и вонзилась в деревянный настил там, где она лежала секунду назад, но и пространство под лавкой от дерева прекрасно просматривалось. Лишних секунд на размышления не было — Кира скатилась с подиума вниз, ломая невысокие кусты и, вероятно, ребра. Упругая ветка прочертила на лице жгучую линию от подбородка до виска. Бедро мгновенно онемело, приняв на себя всю силу удара от падения. По ноге волнами расходилась тупая боль. Кира вскочила, встречаясь со стрелком лицом к лицу. Оно было