Всего лишь тень - Карин Жибель

Хлоя почти готова сказать, что она его узнала. Я знаю, что это ты, Бертран!

В последнюю секунду она удерживает слова. Не стоит подписывать себе смертный приговор, когда у нее еще остается шанс выжить.

– Я могу заплатить вам, у меня есть деньги!

– Правда? Прекрасная мысль…

Ей кажется, он улыбается, хотя она не может видеть его рот. Но это слышится в приглушенном платком голосе, который он старательно и артистично меняет.

– Сколько вы хотите? Я все вам отдам… Все, что у меня есть!

Он прижимает лезвие к ее губам.

– Тсс… Не говори чепухи, мой ангел. В любом случае у тебя больше ничего нет.

– Сколько он вам платит? Я могу дать больше! У меня есть деньги, клянусь!

– Верю, моя красавица. Но я тебе не по карману.

– Если вы прикоснетесь ко мне, Александр вас убьет!

– Твой маленький ручной коп? Ни малейшего риска. И знаешь почему? Потому что он мертв.

– Нет!

– Да, мой ангел. Пустил себе пулю в голову.

Он приподнимается, подносит палец к виску.

– Бум!.. Бай-бай, майор Гомес.

– Нет!

– Похоже, ты ему поднадоела. Он предпочел смерть жизни с тобой. Свинство, правда? Но ты никогда не умела удержать мужчину, Хлоя. Они от тебя все сбегают. А почему, как по-твоему?

Хлоя начинает рыдать, лезвия разрезает бретельку ее шелковой ночной рубашки.

Потом вторую.

– Но я-то знаю, почему они все уходят. Потому что слишком быстро понимают, что ты собой представляешь, мой ангел. Что ты такое…

Она предпочитает закрыть глаза, чувствуя, как стальное лезвие режет посередине то, что осталось от ее шелковой ночной рубашки.

– Хочешь, я скажу тебе, что ты такое, Хлоя?

В ответ только стон. Холодный металл скользит между ее грудями, спускается к животу.

– Или, может, хочешь, чтобы я показал?

– Оставьте меня! Оставьте меня, пожалуйста…

Теперь она плачет горючими слезами.

– Ты всего лишь маленькая эгоцентричная шлюшка. Стерва, которая любит подминать других. Которая обожает ими пользоваться… А я поставлю тебя на место.

– Алекс убьет тебя!

Снова открыв глаза, Хлоя на мгновение в луче лампы встречается взглядом с глазами своего врага. Кажется, голубые. Или серые. Светлые, в этом она уверена.

– Алекс убьет тебя! – снова кричит она.

Острый кончик ножа вдруг оказывается у нее под челюстью.

– Говорю же, он мертв, твой ублюдок-коп! Ты слышишь? Он мертв, этот мудак! Мертв! Сдох, как собака!

Его голос вдруг становится жестким. Он в ярости.

Не выводи его из себя, Хлоя! Ради всего святого, не делай этого!

– У него дырка вместо головы! Сколько раз я должен повторять? Слушай, когда тебе говорят! Он прострелил себе башку!

Хлоя снова начинает рыдать, слезы согревают шею, прежде чем намочить простыню.

Он приближает свое лицо к ней, шепчет на ухо:

– Я ему немного помог, должен признаться… Но это секрет. Наш с тобой секрет, ладно? Ты ведь никому не скажешь, верно?

– Нет! – дрожит Хлоя. – Нет, я никому не скажу, клянусь вам!

– Хорошо… потому что он меня вычислил, твой Алекс. Видишь, не такой уж он был мудак. Ты ведь и им здорово попользовалась, а? И теперь из-за тебя он мертв.

Он чувствует, как ее тело каменеет под его собственным.

– Но я тебе доверю еще один секрет, Хло: он хотел умереть. Он хотел воссоединиться с женой. Потому что ты была ему по фигу. Он решил позволить мне поиграть с тобой…

Он снова выпрямляется, смакуя эффект своих слов на лице Хлои. На котором в боковом свете, подчеркивающем каждую деталь, высветился всепоглощающий ужас. Страх в его чистом виде.

Вдруг он снимает свой платок и капюшон, Хлоя наконец угадывает его дьявольскую улыбку. Она едва не теряет сознание.

Если он снимет шлем, я труп.

Но еще больше ее ужасает, что он может снять джинсы.

Связанная на кровати, под угрозой острого лезвия, она лишена всякой возможности защититься.

И тогда она познает полное одиночество. То, которое испытывают перед лицом смерти. Перед лицом неизвестности.

Он прижимается губами к ее губам, она резко отворачивает голову. Он сжимает ее лицо рукой в перчатке, вынуждая вернуться к нему, и начинает снова.

Потом спускается к шее, к соскам. Пока его свободная рука ныряет между ее ног.

Хлое не хватает воздуха. Она чувствует его запах, древесный, с нотками мускуса, который душит ее.

Ее до предела напряженные мускулы, возможно, не выдержат. Разорвутся.

Сердце заходится в груди, как обезумевшая птица, готовая разбиться о стенки клетки. Оно колотится так быстро, что кровь заполняет мозг, сжигает тело.

Силы к сопротивлению иссякают, и она начинает кричать. Он зажимает ей рот ладонью, продолжая неторопливо пробовать ее кожу.

Очень спокойно.

И внезапно он прекращает свои жестокие игры. Приподнимает ее, как куль, она падает на живот. Чувствует, как он перерезает путы, стягивающие ее запястья. Но ей все равно не удается шевельнуть руками.

Он натягивает платок и капюшон, встает с кровати.

– Я вернусь, мой ангел, – обещает он. – У меня такое впечатление, что ты еще не вполне готова…

Он убирает нож в карман, какое-то мгновение смотрит на нее.

– При определенной настойчивости тебе удастся освободиться. Займет некоторое время, но получится. Я уже частично это сделал… Сама видишь, я, вообще-то, милый!

На секунду она поверила, что кошмар закончился. Но он берет ее за плечи, снова переворачивает на спину, заставляет сесть.

Ладонь под подбородком, чтобы она подняла голову.

Он приближает свое скрытое под маской лицо к ее голове, оставляя зазор всего в несколько сантиметров.

– Я вернусь. И прикончу тебя. Доброй ночи, мой ангел…

– Итак, подвожу итог: он зашел, пока вы спали, и, когда вы проснулись, бросился на вас. Потом он привязал вас за запястья и… попытался воспользоваться вашим беспомощным состоянием. Но не сделал этого. Вы подверглись только прикосновениям.

Подверглась только прикосновениям.

Довольно бесцеремонный способ описать ту пытку, которую Хлоя только что вытерпела.

– Потом он ушел, и вам удалось освободиться. И тогда вы нам позвонили. Все правильно?