Князь Владимир - Юрий Никитин

Когда наткнулись на довольно богатую весь, Владимир велелсобрать все подводы, посадил три десятка викингов, запрягли лучших коней, ималенький отряд отправился впереди войска. Сам Владимир ехал верхом. Ингельдкосился завистливо, клялся научиться держаться в седле, когда остановятся насутки-двое.

Когда с холма показался Новгород, они уже обогнали основноевойско на два суточных перехода. Владимир бросил Ингельду:

– Пойдешь со мной?

Глаза хольмградца безумно горели, по лицу пошли красныепятна. Таким Ингельд не видел его даже перед поединком с Олафом. Сейчасновгородец часто дышал, грудь вздымалась, как море в час прилива, его распираладолго сдерживаемая – почти три года! – ярость и жажда мести.

– Сколько людей взять?

– Хватит и десятка. Но назови самых быстрых!

Ингельд кивнул понимающе:

– Не хочешь, чтобы твои враги ушли?

– Боюсь этого, – признался Владимир.

Ингельд взглянул с еще большим уважением. Хольмградский конунгбоится не боя, а что враги убегут, сдав город без сражения. Такой конунгзаслуживает славы. За ним пойдут самые яростные воины, а сам конунг достоинпрозвища Вольдемар Кровавый Меч!

– Я отберу самых отважных, – пообещал он. – Ибыстрых.

Они выждали, когда к городским воротам потянулись телеги извесей, где везли свежую рыбу, туши забитых оленей, мешки с мукой и зерном.Захватив две подводы, что тащились особняком, быстро зарезали несчастных весян,Владимир с Ингельдом взяли вожжи в руки, а викингов спрятали в мешки, высыпавзерно в грязь и забросав прошлогодними листьями.

Ингельд ворчал: ему досталась тесная одежда селянина,вдобавок обильно забрызганная кровью. Владимир умудрился зарезать двоих, неуронив на одежду ни капли.

– Если спросят, – утешил Владимир, – сошлисьна меня. Я скажу, что побил тебя за плохое… ну, плохое поведение.

– Я скажу, что твою жену увел! – вызвался Ингельдзлорадно.

– Ну, моих жен увести трудно. Их у меня больше десятка…

Но помрачнел, ибо сладкую плоть его женщин сейчас терзаютчужие руки. Даже тех женщин, кто в дальних весях. Истекают слюнями счастья, чтозавладели его женщинами, женщинами князя! Уже только эти мысли заново придаютсилы их плоти. Его женщин жаждут еще и потому, что тем самым попирают его ивозносят себя. Разве не все войны ведутся для того, чтобы жадно сорвать одеждус женщин соседа?

Стражи ворот еще дремали под утренним солнцем. Владимирбоялся, что будут взимать плату за въезд, тогда проверят, что везут в мешках,но в Новгород еще не докатился обычай взимать мзду за все и со всех, а мостовуюпошлину уплатили еще поселяне.

Им махнули равнодушно, поленившись сдвинуть задницы спрогреваемого солнцем местечка, и две подводы въехали в город. Ингельд слюбопытством глазел по сторонам, Владимир сидел насупившись, капюшон надвинулна лоб, пряча глаза, руки сунул под мышки, ежился. Страж на выезде из ворот вгород сказал сочувствующе:

– Лихоманка бьет? Пьете, дурни, болотную воду…

Владимир кивнул, пряча лицо. Страж наверняка знает его. Затри года в Новгороде что могло измениться?

– Вернешься, – продолжил страж, – выпей медуи пропарься хорошенько! А то подохнешь, кто нам зерно возить будет?

Он захохотал, потом вдруг на лице появилось подозрение.

– Эй, что-то в тебе такое… А ну, покажь свое свинячьерыло!

Владимир приготовился стегнуть коня и понестись в город, но,как назло, впереди на улице показался целый отряд. Они шли на смену ночнойстражи, все выспавшиеся, здоровые, сильные, готовые разнести вдрызг что угоднои кого угодно.

– Тебе рыло мое ничего не скажет, – пробормоталВладимир. Краем глаза он увидел, как подобрался Ингельд. Рука викингаскользнула под сиденье, где прятал меч.

– Все же покажи! – настаивал страж.

С неожиданной легкостью он вспрыгнул на колесо, быстроприподнял капюшон. Его глаза выпучились. На лице изумление. Он раскрыл рот длявопля, Владимир сказал жестко:

– Молчи! Иначе сейчас умрешь!

Страж опустил глаза, острие ножа касалось его живота. Стражвыпустил воздух, покачал головой:

– Княже… Да ты что? Мы ж тебя все время ждали! Да тытолько кликни… нет, я сам кликну, мы все за тобой, куда велишь!

Владимир ощутил, как гора свалилась с плеч. Он шепнул:

– Когда услышишь крики от княжьего терема, скажешьвсем, что я вернулся. А пока никому, понял?

Страж закивал радостно:

– Понял. Посадник и его люди спят долго, возьмешьтепленькими. Это не мы, новгородцы, что встаем с петухами!

– Ты догадлив, – одобрил Владимир. – Бытьтебе десятником!

Страж соскочил на землю, Владимир хлестнул коня. За спинойслышал облегченный вздох Ингельда, что едва не сдул его с повозки, а потомчей-то голос:

– Эй, Корыто, чего сияешь, как ромейская денежка?

И голос стража:

– У меня праздник, Микуна. Да и тебя скоро пригласят…

Когда подъехали к воротам княжеского терема, Владимир слез,постучал. Открылись не ворота, а калитка сбоку. Дюжий заспанный страж смерилего недружелюбным взглядом. Владимир ощутил облегчение: чужак. Даже одетпо-киевски. Посадник местным не доверяет, взял свою охрану.

– Зерно привезли, – сказал Владимир понуро, –как и было велено.

Страж проворчал:

– Леший вас задери всех… Чего тут так рано встают?

Пока отворял ворота, сердце Владимира прыгало, вот-вотчто-то помешает, не может везти так долго. Страж на воротах узнал и не выдал,хотя мог бы заработать неплохо, но сейчас уже одни враги!

– Давай помогу, – вызвался он наконец. Ингельд ссомнением смотрел, как Владимир исчез во дворе, там слышались голоса, подошелкто-то еще, наконец ворота медленно распахнулись. Ингельд пересел на переднюютелегу, поспешно погнал коня на середину двора. На ухабе тряхнуло, мешкидвигались, в иных даже слышалось ворчание. Ингельд начинал усиленно сморкатьсяи чесаться, зевал с волчьим завыванием.

Подводы пошли к крыльцу. Страж от ворот недовольно крикнул,махнул в сторону подвалов, куда, мол, дурачье, прете, повернулся закрыватьворота. Пока управлялся со створками, сонно совал засов в железные уши,Владимир уже с мечом в руке прыгнул на крыльцо:

– Ингельд! Со мной, а остальным рубить всех, кто соружием!

В сенях тихо, пронеслись наверх по широкой лестнице. Навтором поверхе попался крупный мужик с двумя ножами на поясе. Одетпо-новгородски, но заспан по-киевски, и Владимир без сожаления воткнул на бегумеч в бок, побежал, не оглядываясь на хрипы.