Князь Владимир - Юрий Никитин

– Добро. А что с неистовыми лютичами?

– По-прежнему люто бьются с другим объединениемславянских племен – бодричами. Зато Германия, помогая то одним, то другим,постепенно захватывает их земли. Резко возросло влияние среди всегоприбалтийского славянства центра Ретры! По всему Поморью. Это всеславянскийкультовый центр…

Как он и ожидал, Бенедикт сразу насторожился.

– Еще одна попытка объединения?

– На этот раз с их божеством получилось. На очереди –объединение враждующих племен. К счастью, их силы равны, битва длится уже летдвести… Надо успеть, ваше преосвященство.

Бенедикт посерел лицом. Щеки сразу обвисли, он сгорбился ещебольше. Появление всеславянского божества нарушит хрупкое преимущество силРима! В Польше и Чехии тоже славяне, еще могут сбросить чужую для них веруХриста. Тем более что о ней знают пока что князь да бояре, а простой народ ещемолится своим древним богам. А там и Германия, что мечтает сбросить тяжелуюруку Рима, попытается вывернуться!

– Что сделал Мешко?

– Вступил в союз с германским императором, ударили налютичей с двух сторон. Те сейчас вынуждены сражаться на севере и западе, а тутеще на помощь христианским властителям пришел венгерский король Стефан Первый.Увы, язычники все еще сильны и свирепы. Даже кое-где потеснили христианскихкоролей.

– Им никто не помогает?

– Подозревают малую помощь со стороны Руси. Однако врядли, Русь слишком далека.

– Надеюсь… А Чехия? Впрочем, в Чехии вера Христаукрепилась давно. Болеславу Чешскому языческий бог не так страшен. Он остался встороне, так ведь?

– Истинно так, – подтвердил епископ, досадуя напроницательность престарелого папы, что в душах далеких северных королей читалкак в раскрытой книге.

Вошел монах. На серебряном подносе держал кубки с освежающимнапитком. Бенедикт рассеянно отхлебнул, не чувствуя вкуса.

– А что у восточных славян?

– После того как на Руси погиб язычник и свирепый воинСвятослав, великий князь, то в Киеве, столице восточнославянских племен, княжитего сын Ярополк. Он христианин и, самое главное, принял крещение из рук нашегосвященника!

– Кто священник? – быстро спросил Бенедикт.

– Патер Вайт. Знающий сын ордена бенедиктинцев.

Бенедикт VII мгновение раздумывал, сказал сожалеюще:

– Была допущена ошибка… Мы давно могли насадить на Русихристианство. Княгиня Ольга после плохого приема в Константинополе отвернуласьот них. Более того, она посылала посольство к германскому императору с просьбойдать Руси веру Христа и прислать епископа! Но Оттон Первый, вообще-торелигиозный фанатик, тут медлил непростительно. Русское посольство больше годаждало при его дворе! А епископа все не мог назначить. Было утеряно еще многодрагоценного времени, пока отыскали кандидата – монаха Либуция. Для этой целиего и посвятили в епископы для Руси. Но и этот лодырь, став епископом, всетянул с отъездом, предавался пьянству и блуду, пока не заболел и не околел…

Епископ кивал под мерные слова Бенедикта, который просторазмышлял вслух, вспоминая и перебирая упущенные возможности. После смертиЛибуция прошел еще год, пока определился другой кандидат – Адальберт избратства монастыря Святого Максимина, но и тот не спешил с отъездом…

Впрочем, Адальберта понять можно. В Константинополескончался русофоб Константин VII, которой так плохо принял княгиню Ольгу, ивоцарился Роман II, который тут же постарался загладить дурость своегопредшественника. Между Константинополем и Русью отношения изменились к лучшему.Русь снова заколебалась, готовая примкнуть к любому из миров: Риму илиКонстантинополю…

– Адальберт все же выехал, – напомнил Бенедикттяжело, – но слишком поздно. А Господь показывает, как важно неопаздывать! Случилось то, чего никто не ожидал. Адальберт был готов к проискамКонстантинополя, сопротивлению его сторонников, борьбе за крещение всей Руси,но нашу дочь княгиню Ольгу отстранили от власти, победу одержало язычество!

Епископ напомнил почтительно:

– Адальберт был чересчур груб. Он навязывал нашу веруна Руси слишком жестко…

– Это в его характере, – согласился Бенедиктсокрушенно. – Но это искупается его пламенной верой. Слушай, брат Мартин!Ты не должен повторить его ошибки. Поедешь на Русь к Ярополку ты. Отбудешьнемедленно. Ярополк – католик, но это лишь половина дела. Нужно помочь ему окреститьвсю Русь!

Епископ побледнел, словно уже оказался среди снежныхпросторов Руси.

– Боюсь северных варваров…

– Не трусь. Мученический венец там заработать непросто.Русы по своей природе воинственны и свирепы, но славянское окружение ужесмягчило их нрав. А сами боги славян без ревности приемлют других богов. Надотолько выказывать уважение вере русов и славян.

Епископ отшатнулся:

– Но как я тогда смогу?

– Ты ж не Адальберт с его прямотой и невежеством? Умейдоказывать преимущество веры в Христа.

– Это непросто, – пробормотал епископ взатруднении. – По Руси немало бродит проповедников из Константинополя! Этихитрые греки умеют вести сладкие речи, щеголять ученостью. Нам с ними тягатьсяв коварстве трудно.

– А надо. Боюсь, русы станут склоняться на сторонуЦарьграда. Но есть и еще более грозная опасность!

– Какая?

– Быстро растет влияние сарацинской веры.

– Я выеду завтра же утром, – решительно сказалепископ.

– Через неделю, – уточнил Бенедикт. – Дадим впомощь священников, мощи святых, реликвии, книги. И – во славу Христа!

Под ярким весенним солнцем через северный лес двигалосьпешее войско варягов. Прошлым летом здесь была дорога, так уверяют проводники,но после осенних дождей, лютой зимы и весеннего половодья дороги приходится нетолько торить заново, но и разведывать. Завалы и буреломы, ощерившиеся к небувыворотни расположились на месте прошлогодних дорог так, будто их туда бросилис начала времен.

Владимир с Ингельдом и проводником шли впереди. Местныйохотник смотрел на норманнов с великим удивлением. Жизнь прожил, но не знал,что есть люди, говорящие на другом языке. Не знал он, как выяснил Владимир, чтона свете есть кони – звери, похожие на безрогих лосей, но люди наловчились наних ездить и возить тяжести, не знал о коровах, что не убегают, живут бок о бокс людьми, у коров люди берут молоко, сметану, сыр, масло… Охотник сталдопытываться, что такое сыр и масло, после чего Владимир подумал лишь, чтооткуда здесь коню взяться – двух шагов не пройдет по завалам да буреломам. Эточеловек живет везде…

По ночам землю подмораживало, но с утра весеннее солнце уженагревало головы и спины. Конунг в последний момент расщедрился: вместо пятитысяч человек дал восемь. Викинги хоть и видели коней, но верховой езды незнали, от коней шарахались, зато в пешем переходе через лес показали себя также хорошо, как умели выказывать в бою.