Охота на русскую Золушку - Анна Трефц

внутри меня на что-то другое. Словно мне в позвоночник встроили цветной калейдоскоп.

Вот же черт! Надо бы вернуться и дать по ушам бармену! Я не мог предвидеть такую подставу! За счет заведения? Ничего себе у них тут сервис. А с вижу и не скажешь — помойка помойкой. В таких местах по определению не могут добавить в воду что-то дороже клофелина. А тут экстази! Эту бурлящую радостной пеной волну я знаю со старшей школы. Ради такого теплого счастья, разливающегося шампанским до самых кончиков волос 15-летние подростки готовы на многое. Потом от корней волос до кончиков пальцев волна откатывает, оголяя нервные окончания. Звук, свет, запахи становятся ярче, а жизнь приятнее. Под экстази даже посреди помойки словишь олифактороное возбуждение. Да что там запахи, через 20 минут после приема дозы человека возбуждает все что угодно. Лучше бы я загнулся от жажды, честное слово! Теперь надо бы влить в себя литра полтора воды и хорошенько проблеваться, чтобы хоть частично отпустило. Но действовать нужно быстро! Накрывало меня с сумасшедшей скоростью. Мой возраст или новые технологии, — что-то ускорило процессы в организме. Когда мне было 15-ть, мы ждали прихода около получаса. А тут и пяти минут не прошло. Со стремительно покидающей меня тоской я оглядел шевелящейся в ритме танца зал и осознал, что пока я доберусь до туалета, я уже раз пять кого-нибудь трахну. И не факт, что это будет человек.

И тут я увидел его. Мой главный подозреваемый в десяти метрах от меня двигался сквозь толпу, энергично работая локтями. Он подбирался к Маше. Вот оно мое предчувствие. Вот кого ждал весь мой организм, едва я очутился в клубе колледжа! Я узнал его сразу. Человек, хладнокровно спланировавший два жестоких нападения на девушку, ради которой я готов был умереть. Мы оба любили ее. Как он мог причинить ей страдания, вот что не укладывалось у меня в голове. Чего он добивался? Трудно сказать. Сейчас важно было другое. Он шел к ней с дурными намерениями. Это у него на физиономии было нарисовано — брови решительно сдвинуты, губы кривит циничная усмешка. Вместо полноценного идиотского костюма, на нем дорогой пиджак и только красные рожки на голове. Дэнди, черт бы его побрал, в стиле Хэллоуин. Перед глазами у меня плыло. Наркотик уже поразил глазные нервы, и те отказывались передавать реальное изображение. Сознание стремительно погружалось в сизый туман с мельтешением размытых огней, со взрывами хохота, с волнами неоправданного удовольствия. Меня тянуло на поверхность, меня манил новый мир, полный ярких красок и чувственных наслаждений. Я держался за сумрак из последних сил. Нельзя выныривать. Нельзя сдаваться! Человеческий организм — это химических завод, замкнутая система, которая функционирует на том, что производит. Запусти в процесс иной компонент, и все пойдет вразнос. Никакой разум не может воздействовать на чувства и желания. Потому что разум — он тоже продукт химических реакций. А если химические реакции неправильные, разум становится чужим. Сейчас мой разум забирал под себя амфетамин. Я должен успеть спасти Машу. Я ринулся в толпу, шатаясь и пыхтя. Ноги не слушались. Я словно попал в кошмар, когда нужно бежать от опасного преследователя, но ты вязнешь в песке или жидком асфальте.

— Эй! Какой милый вампир. Отсоси моей кровушки! — на мне повисла девка в черных лохмотьях и жарко прошептала в ухо, — Или тебе отсосать?

В штанах тут же стало тесно. Да мать вашу! В ушах зашумело. Я скинул с плеча навязчивые руки. Она зашипела за спиной недовольной кошкой. Только что когтями не полоснула. Маша была уже близко. Еще ближе, еще. Мой противник меня обгонял. Я поднажал.

— Сладкий, — мне в лицо врезались пухлые губы рандомной телки, обдав клубнично-водочным выхлопом.

О да, я готов был на нее накинуться. В штанах запульсировал зверь, требуя законной добычи. И все же я толкнул ее на своего врага. Он уже почти коснулся Маши, но улетел в сторону, уносимой клубнично-водочным наслаждением. Наконец, мои трясущиеся пальцы сомкнулись на тонком запястье Маши. Я упрямо потянул ее в тень колонн у стены. И все! Меня накрыло с головой. Меня бы и без всякого экстази накрыло. Ее нежная кожа, запах ее духов, ее глаза, ее огненные волосы, ее мягкие губы, — я даже ой сказать не успел.

И очнулся, налетев спиной на стену. По губам прошлась легкая вуаль и повисла на носу, зацепившись за полумаску. Чертова паутина! Она тут повсюду. Бутафорская или настоящая — один хрен!

— Маша!

Ее туфли стучали каблуками, удаляясь от меня. Я предпринял попытку встать на ноги. Попытка с треском провалилась. В прямом смысле. Захватив с собой полотно паутины, я повалился на пол. Ощутил взрыв боли в штанах. Там трещало и искрило от напряжения. Ну, хоть один хороший знак. Значит, я ее просто напугал напором. Не более.

— Тебе помочь, смертный?

Я воззрился на высокую фигуру, закутанную в черный плащ. Над его головой чернело очертание косы.

— Какой я тебе смертный! Я вампир! — проскрежетал я, поднимаясь, — Очень злой вампир! С дороги!

— Круть! — восхитился смерть и шагнул в сторону.

Я ринулся вслед за Машей. Только бы она не налетела на своего врага. Только бы он не успел сделать с ней то, что задумал! Черт! Ну как же не вовремя меня решили порадовать за счет заведения!

Я вылетел в длинный, полутемный коридор. Народу тут было немного, но все равно достаточно, чтобы затеряться одной худенькой девушке. Я поискал глазами остроконечную шляпу.

— Маша! — это донеслось с лестницы. Ее окликнула Эльза. Я ломанулся в ту сторону. И выскочив на террасу перед ступеньками увидал ее, стремительно выходящую на улицу.

Уже лучше. На улице меньше народа. Там я ее точно догоню. А если она возьмет такси и сразу же поедет домой, так и вообще отлично. Пусть закроется в своей комнате и не выходит, пока я не прочищу свой организм и не приду к ней с разговором в человеческом обличие. К утру мне станет лучше.

Я побежал вниз по ступенькам.

— Эй! Грубиян! — я не хотел толкать Эльзу, но извиняться не стал. Пусть пока не знает, что я в Оксфорде.

Ночь накинулась на меня влажным ветром. Организм, окрыленный амфетамином, расплылся в счастливой улыбке. О да, сейчас меня радовало абсолютно все. И все казалось глупым. Такое себе сочетание. Маша уже вышла за кованые ворота и устремилась вдоль по улице. Не стала ждать такси, пошла пешком. Значит, пойдем вместе. Я прибавил шагу. И тут тротуар