Изгой - Владислав Кулигин

Метнувшись к убежищу, где оставалась девочка, я позвал ее. Ответа не последовало. Забравшись туда сам, я извлек бессознательное тельце. Пульс имелся, видимо от взрыва, она потеряла сознание. Взвалив ее на плечи, я последовал за напарником. Мы двигались так быстро, как только могли, но после взрыва гранаты, у меня и без активности машины все ходило ходуном, а у Федора вообще ранение в плечо. Оказавшись в темноте древнего метрополитена, мне стало еще страшнее, чем когда шли здесь в первый раз. Ведь здесь нас могли поджидать трое кочевников, решивших ослушаться своего вождя. Также от тряски могли обрушаться перекрытия или что-то вроде. Лишь усилием воли я заставил себя идти вперед. Напарник решил не тратить время на осторожность и просто включил свой увесистый фонарь, освещая путь нам обоим. Когда мы достигли последнего эскалатора, трясло так, будто началось землетрясение балла в четыре. С потолка осыпалась многолетняя штукатурка, что придало нам стимула двигаться быстрее.

Когда мы выбрались на поверхность, внизу что-то взорвалось. Отойдя от входа в подземку на несколько десятков метров, мы наблюдали, как оттуда взвился столб дыма. Только ощутив дуновение ветра, я окончательно пришел в себя после чудовищного бегства из тьмы. Обстановка в мертвом городе не изменилась, даже время, казалось, остановилось. Было светло, разгар дня, и вокруг по-прежнему царила тишина.

— Сколько же мы там провели? — спросил я, стаскивая девочку с плеч на землю.

— Сутки, — не раздумывая, ответил Федор. — Я давно привык к здешнему течению времени.

Она, тем временем открыла глаза и зажмурилась от яркого света, резко отличимого после сумрака подземелий.

— Ты в порядке? — спросил я девочку.

Она кивнула.

— Вы справились с плохими людьми?

Я улыбнулся.

— Да, прямо как в кино, добро побеждает зло.

Федор, достав из рюкзака бинты, занялся перевязкой. Я помог ему снять простреленную куртку, после чего промыл рану водой из фляги и наскоро перевязал.

— Куда сейчас?

— В Мумос, конечно. Он в двух часах пути. Нужно выполнить обещание и пару дней отдохнуть. Думаю, нам это пойдет на пользу. К тому же, я договорюсь на счет нее, — сказал напарник, указав на девочку.

— Меня? — спросила Оля.

— Временно я определю тебя на постой к хорошим людям, они позаботятся о тебе. Пока выучишь местный язык, а потом, когда мы с дядей Сережей разберемся с делами, вернемся и отправим тебя домой. Так, что считай это каникулами, идет?

Оля кивнула и даже сделала попытку улыбнуться.

— Вот и договорились, — сказал он.

Решив больше не тратить времени, а полноценно отдохнуть только в поселении, мы двинулись в путь.

Только оказавшись в безопасности, хорошо помывшись, поев и устроившись на ночлег в уютной кровати, я понял, насколько устал. Сознание выключилось сразу после того, как тело приняло горизонтальное положение. Снов я не видел, а когда вынырнул из черного омута полностью обновленным, долго лежал с открытыми глазами, вспоминая, как сюда попал. В памяти появился образ поселения, в несколько раз больше Сорреса, обнесенного каменной стеной, словно явившейся из исторических фильмов. Кто-то из охраны, как всегда узнал Федора, а когда увидели, что он ранен, сразу же впустили нас. Остановились вроде как в гостевом доме. Дальше мой напарник и новоявленная участница нашего отряда, куда-то исчезли, а меня отвели в местную баню, где я с наслаждением привел себя в порядок, затем дали поесть и проводили в комнатку, больше похожую на монашескую келью. На этом воспоминания обрываются черной бездной сна. Оглядев себя, я обнаружил, что одет в одну лишь рубаху и штаны. Несколько минут я думал, а потом вспомнил, что куртку и обувь решили мне великодушно почистить в той же бане. Оружия при мне также не было, его изъяли охранники, когда пускали меня в город.

Я встал с кровати и подошел к небольшому оконцу, из которого в помещение струились потоки дневного света. Оттуда виднелась улица с кирпичными одно и двухэтажными домами. Сколько же здесь жило народу? Уж точно сотен пять, не меньше. По меркам мира вечной осени, это настоящий город.

Неожиданно для меня дверь в комнату отворилась и на пороге показалась старуха с моей чистой одеждой и обувью. Передав все это, она уставилась на меня взглядом, не терпящим возражений. Чертыхнувшись, посетовав на то, что стучать здесь явно не принято, быстро оделся. Женщина в возрасте жестом показала следовать за ней, чему я не возражал. Покинув двухэтажное здание с чердаком, где, кстати говоря, находилась моя комната, мой проводник направил меня по улице. Идя за ней, я вертел головой, осматривая поселение. Дорога везде услана щебнем, явно для борьбы с лужами и грязью. Жизнь тут явно спокойнее и лучше, чем в Сорресе. Людей больше, и судя по наличию вывесок на некоторых домах, велась своя экономическая жизнь, или ее подобие. Такой анклав цивилизации явно не по зубам, даже нескольким бандам кочевников. Пару раз я заметил на улице детей, чинно идущих за руку с взрослыми, и сразу вспомнил про Олю. Независимо останусь я в этом мире или нет, я дал себе слово вернуть ее домой, и намеревался сдержать его.

Старушка тем временем привела меня к небольшому, одноэтажному дому. Из трубы на крыше вился дымок. Жестом показала мне на дверь, после чего развернулась и отправилась по своим делам. Решив не нарушать местных традиций, я без стука открыл дверь и вошел внутрь. Попав в закуток, где стояла обувь, я разулся, и прошел в большую комнату. Там возле камина за длинным столом, уставленным разнообразными яствами, сидели женщина средних лет, высокий пожилой мужчина с ежиком седых волос и мой напарник с Олей. Они, как и я, выглядели отдохнувшими, а на ребенке даже была новая одежда. Увидев меня девочка, побежала навстречу и кинулась на руки. Обняв ее, я улыбнулся и, ощущая себя настоящим отцом, поинтересовался, как она.

— Хорошо, дядя Федор учит меня здешнему языку, — сказала девочка.

Я посмотрел на друга, тот улыбнулся и показал мне, садиться за стол. Не став спорить, занял место рядом с ним. Хозяева дома, которыми наверняка являлась разношерстная парочка, подвинули мне тарелку с какой-то похлебкой и кусок вяленого мяса. Правильно говорят, что аппетит приходит во время еды.

— Это жена и отец Суша, — пояснил мне напарник. — Я уже передал им кольцо, и поговорил на счет Оли. Своих детей в этой семье нет, поэтому они отнесутся к ней, как к своей дочери.

Видя, что девочка опять нахмурилась, я подмигнул ей.

— Это временно. Мы найдем путь домой и вернем тебя, я обещаю.

— Именно об этом мне и рассказал достопочтенный Мареш, — указал Федор на отца покойного. — Когда-то, во время большой войны, его дядя трудился в научной группе, разрабатывавший машины изменения пространства.

— Ты сказал «машины»? — удивился я.

— Именно. Существует еще одна такая установка, только в отличие от подземной, она выключена, да и размером, гораздо меньше. Это самый первый ее прототип.