Изгой - Владислав Кулигин

— Что ты предлагаешь? — устало сказал я, потирая саднящие руки.

— Где твой трофей от Казурса? — прищурился напарник.

— В моем рюкзаке, который остался у старейшины, но пушка ведь не работает.

Федор наморщил лоб.

— Давай ее сюда, хочу кое-что проверить.

Пожав плечами, я поднялся на ноги и пошел вместе с товарищем в дом старейшины. Там яблоку негде было упасть. Женщины, дети и старики собрались вокруг лидера, который успокаивал народ, рассказывая о двух героях из другого мира, которые спасут всех. Увидев нас, они замолчали, явно ожидая чего-то.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Шушен.

— Нет, продолжайте, — сказал я, найдя свой рюкзак.

Достав оттуда ставшее бесполезным грозное оружие бывшего лидера кочевников, я передал его своему товарищу. Он еще раз осмотрел пушку и с довольным видом указал на приклад.

— Я про это говорил, — сказал он. — Тебе не кажется, что это похоже на зарядное устройство.

— Которого у нас нет, — уточнил я.

— Да, — сказал Федор. — А ты, похоже, забыл, про здешний источник энергии.

Тут меня осенило. Я вспомнил про здешнее подобие генератора.

— Достопочтенный Шушен, — обратился Федор к главе поселения. — Кто у вас отвечает за энергию?

— Челос, — сказал он.

От общей людской массы отделился пожилой человек, немногим младше старейшины.

— Чем я могу помочь, — сказал он скрипучим голосом.

Мы показали ему оружие Казурса и обрисовали суть задачи. Старик почесал затылок.

— Попробовать можно, — сказал он. — Только это займет время.

— Сколько? — хором спросили мы с Федором.

— Да кто ж его знает. Час или день, я ведь первый раз вижу такую штуку.

Выбора не оставалось, и мы отдали Челосу мега-оружие, с просьбой сразу же начать зарядку и вернуть по ее завершению.

— Это будет последняя атака, — сказал Федор.

В оптический прицел своей винтовки он видел, что кочевники покидают лагерь и выстраиваются в подобие боевого порядка. Наконец-то показались их лидеры. Заррок и Гурос выглядели, как два брата. Будучи почти одного исполинского роста, они отличались, пожалуй, только прической. Точнее, у первого ее место занимал татуированный лысый череп, а второй носил длинные, заплетенные в косичку волосы.

— Ты уверен? — сказал я.

Вместо ответа он передал мне винтовку. Я приноровился к окуляру прицела и увидел таран. Четверо здоровых мужиков несли орудие, сделанное из толстого ствола дерева. Впереди них шел десяток бойцов с широкими металлическими щитами. Похоже, они собирались прикрываться ими от пуль. Позади всех двигались главари банд с охраной, каждого прикрывало еще пять воинов.

Я вернул оружие напарнику.

— Понял? — спросил он.

— Да.

— Они теперь либо все погибнут, либо возьмут поселение. Выбора они себе не оставили.

Вздохнув, я посмотрел на солнце. Оно собиралось клониться к закату. Понадеявшись, что это не символ нашей участи, я снял винтовку с плеч и передернул затвор, а Федор снова прильнул к прицелу.

— Как только они будут в зоне поражения, я начну стрелять. Для кочевников это будет сигналом к немедленной атаке, так, что командуй готовность.

— Приготовиться к бою! — закричал я.

Рассредоточенные по стене и возле нее, остатки местного ополчения, сгрудились вокруг нас. Десять бойцов, половина с ранениями, но еще способных держать оружие.

— Будем оборонять ворота, — сказал комендант. — Мы с Руюшем, как самые меткие из вас, останемся здесь и будем прореживать число противников по мере сил, а ты Сереж, бери остальных, и защищайте ворота. Вперед!

Когда мы заняли позиции, зазвучали выстрелы. Оба наших снайпера принялись за работу. С первыми убитыми воинами кочевников, изменилась их тактика. Щитоносцы разделились на две группы, первая бросилась защищать своих лидеров, вторая прикрыла таран. Бронированная черепаха медленно, но верно поползла к воротам. Мы с ребятами дружно выстрелили. Щиты неприятеля оказались добротными, сделанными из толстой хорошей стали, поскольку эффекта наш залп не произвел никакого. Пули со звоном отскакивали от брони, и вот уже через мгновение, ворота сотряс мощный удар, затем еще один. Лидеры кочевников тем временем держались на расстоянии, ожидая, когда можно будет ворваться в поселение.

— Смесь быстро! — закричал я.

Один из бойцов передал мне бутылку с местным вариантом коктейля Молотова. Чиркнув зажигалкой, оставшейся у меня от прошлой жизни, я воспламенил фитиль и метнул импровизированную гранату в пытающийся сломать ворота бронированный строй. Полыхнуло как надо. Снизу донеслись крики боли. Это вам не пули. Жидкое, расползающееся пламя заберется в любую брешь между щитами. Оставив двоих собратьев гореть заживо у ворот, «черепаха» отступила, не выронив таран. Часть, кочевников, стоящих в отдалении, вместе с главарями, открыла беспорядочный огонь, не давая нам высунуться.

Внезапно мир перед глазами резко потускнел, а мой затылок пронзила боль. Рухнув, как подкошенный, я, не понимая в чем дело, замотал головой.

— Если здесь не чтут данное слово, то я договорюсь с кочевниками, и Шатья будет моей! — сказал, возникший надо мной Кушаюк.

Перешагнув через меня, он спустился с укреплений и побежал к воротам. Найдя в себе силы, я сумел приподняться на локтях и осмотреться. Ополченцы были заняты укрыванием от пуль и попытками огрызаться, стреляя между зубьев частокола. В общей суматохе и грохоте, они не заметили предательства своего земляка. Дотронувшись до затылка, я обнаружил там кровь. «Видимо прикладом меня огрел, скотина»: подумал я.

— Федор!

Мой напарник обернулся и, увидев меня, лежащего на площадке возле стены, оставил свой пост, собираясь придти на помощь.

— Не ко мне! Его останови! Он предатель! — закричал я, указывая, на фигуру, начавшую сбивать подпирающие ворота жерди.

Оценив ситуацию, напарник спрыгнул вниз и в два прыжка оказался у ворот.

— Ты что это задумал?! — сказал он, разворачивая Кушаюка к себе, явно намереваясь вырубить его кулаком.

Неожиданно он замер, как и я, наблюдая за этой сценой. Федор удивленно посмотрел на рукоять ножа, торчащую из своей груди, затем на существо, когда-то бывшее человеком, его вонзившее. Он что-то сказал, из-за расстояния, я не разобрал слова и повалился на спину.

— Нет!!! — закричал я, и, привстав на колено, вскинув ружье, нажал на курок. Раздался выстрел. Кушаюк дернулся, и повалился на землю рядом с моим другом, так и не успев осуществить задуманное.

Тем не менее, ворота он ослабил, сбив жерди. Подтянув себя к краю площадки, я сверзься в низ. Сумев встать на ноги, я, ковыляя, направился к телу своего друга. В голове еще шумело, но мне гораздо больней от другого. Склонившись над Федором, я увидел, что он еще жив.