Несущий смерть - Стивен Кинг

Проницательные синие глазки Попа впились в мальчика.

— Так, значит?

— Да. — Кевин не отвел взгляда. — Несколько дней назад я быснисходительно рассмеялся над подобным решением, но теперь мне не до смеха. Ядумаю, эта штука опасна.

— Вполне вероятно, что ты прав. Можешь прикрутить к нейдинамитную шашку и разорвать ее к чертовой матери. Я хочу сказать, камера твоя.Но почему бы не повременить? Мне хочется кое-что сделать с этими фотографиями.Тебе, возможно, будет интересно.

— Что?

— Пока не хочу говорить, вдруг ничего не выйдет. Но к концунедел?? все будет сделано, и я думаю, что тогда тебе будет проще решить, какпоступить с камерой.

— Я уже решил. — ответил Кевин и постучал пальцем по двумпоследним фотографиям.

— А как быть с этим? — спросил Поп. — Я рассмотрел снимкипод увеличительным стеклом и чувствую: должен узнать, что это. Все равно чтослово, которое вертится на кончике языка, но никак не вспоминается.

— Полагаю, я могу подождать до пятницы, — согласился Кевин,не отвечая на последний вопрос старика. — Но дольше я ждать не хочу.

— Боишься?

— Да, — честно признался Кевин. — Боюсь.

— Ты сказал своим старикам?

— Нет, разумеется, нет.

— Может, тебе захочется сказать? Захочешь сказать отцу, вотчто я имею в виду. Подумай об этом, пока я сделаю то, что хочу сделать.

— Что бы вы ни задумали, в пятницу я намерен разбить этукамеру кувалдой моего отца. Мне больше не нужна камера. Ни «Полароид», никакая-либо другая.

— Где она сейчас?

— В шкафу. Там она и останется до пятницы.

— В пятницу приходи в магазин. «Солнце» принеси с собой. Мыпосмотрим, что вышло из моей идеи, а если желание разбить камеру у тебяостанется, я сам дам тебе кувалду. Бесплатно. И колоду для колки дров, чтобытебе было куда положить камеру.

— Договорились, — улыбнулся Кевин.

— Но что ты скажешь об этом родителям?

— Еще думаю. Не стоит их тревожить. — Кевин с любопытствомвзглянул на Попа. — Почему вы считаете, что я захочу рассказать об этом отцу?

— Если ты разобьешь свою камеру, отец разозлится на тебя.Это, наверное, и не так страшно, но он может подумать, что ты просто глуп. Илитрусишка, вроде старой девы, которая звонит в полицию при каждом скрипеполовицы, вот что я хочу сказать.

Кевин чуть покраснел, вспомнив, как разозлился отец,услышав, будто камера заколдована. И вздохнул. Этот аспект он как-то непродумал, но теперь, когда разговор принял такой оборот… ему не оставалосьничего другого, как признать правоту Попа. Если отец просто разозлится, Кевинэто переживет. А вот если подумает, что его парень трус, или дурак, или то идругое… это сына Джона Дэлевена никак не устраивало.

Поп пристально смотрел на Кевина, читая его мысли столь желегко, как любой может прочесть газетные заголовки.

— Отец может встретиться с тобой здесь в пятницу, часа вчетыре?

— Исключено, — покачал головой Кевин. — Он работает вПортленде. И возвращается домой не раньше шести.

— Если хочешь, я позвоню, — предложил Поп. — Джон придетсюда, если я попрошу. У Кевина широко раскрылись глаза.

— Да, мы знаем друг друга. — Поп сухо улыбнулся. — Давно. Онпредпочитает об этом не распространяться, о знакомстве со мной, так же как иты, и я это понимаю. Но что я хочу сказать, я знаком с твоим отцом. Как и сомногими людьми в этом городе. Ты бы удивился, сынок, если бы я тебе ихперечислил.

— Как вы познакомились?

— Однажды оказал ему услугу. — Поп чиркнул о ноготь спичкой,укрывшись от Кевина за облаком дыма.

— Какую услугу?

— А вот это касается только его и меня. Как вот это дело… —он указал на стопку фотографий, — касается только меня и тебя. Вот что я хочусказать.

— Ну… конечно… пожалуй. Должен я ему что-нибудь говорить?

— Нет! — чирикнул Поп. — Я позабочусь обо всем.

Выходя из магазина, Кевин Дэлевен знал только одно: онхотел, чтобы все это закончилось раз и навсегда.

* * *

Поп еще минут пять сидел, глубоко задумавшись. Он вынултрубку изо рта, забарабанил пальцами по столу. Табачный дым рассеялся, и Кевинбы увидел, что глаза у мистера Меррилла сейчас холодные, как декабрьский ветер.

Резким движением Поп снял с рычага телефонную трубку,позвонил в магазин фото— и видеотоваров в Льюистоне. Задал два вопроса. На обаполучил положительные ответы. И вновь начал выстукивать пальцами барабаннуюдробь. Возможно, по отношению к мальчику он собирался поступить несправедливо,но Кевин приоткрыл завесу над тем, чего не только не понимал, но и не хотелпонять.

Так или иначе. Поп не мог позволить мальчику сделать то, чтотот задумал. Правда, мистер Умелец еще не решил, чего, собственно, хочет онсам, но все равно следовало заранее подготовиться к различным вариантамразвития событий.

Подготовка еще никому не вредила.

Он барабанил пальцами по столу и гадал, что же увиделмальчик на фотографиях. Мальчик, вероятно, думал, будто Поп это знает или можетзнать, но Поп не имел ни малейшего представления, о чем идет речь. Мальчик могсказать ему в пятницу. А мог и не сделать этого. Но если мальчик не скажет, тонаверняка проговорится его отец, которому Поп в свое время одолжил приличнуюсумму, чтобы тот мог поставить деньги на исход плей-офф. Мистер Дэлевенпоставил не на ту команду, но жена об этом так и не узнала.

Понятно, что отцам далеко не все известно о своих сыновьях,после того как им исполняется пятнадцать. Поп, однако, помнил, что Кевинутолько-только исполнилось пятнадцать, так что его отец знал о нем почти всеили… мог выяснить.

Он улыбнулся и продолжал барабанить по столу до тех пор,пока все часы не начали отбивать пять часов.

В пятницу, в два часа дня. Поп Меррилл перевер. Сунултабличку, что висела у него на двери, с «ОТКРЫТО» на «ЗАКРЫТО», сел за руль«шевроле» выпуска 1959 года. Машина поддерживалась в идеальном состоянии, исовершенно бесплатно, заботами Сонни Джекетта, который заведовал станциейтехнического обслуживания «Тексако» (и все благодаря небольшому займу, которыйПоп выдал Сонни в 1969 году и тем самым уберег его от крупных неприятностей.Причем Сонни, как и многие другие жители Кастл-Рока, и под страхом смерти непризнался бы, что знаком с Попом, а уж тем более в том, что брал у него вдолг).