Про любоff/on - Оксана Робски

– Любовь Макаровна выздоровела. Она сама будетзаниматься с тобой.

– А… – Влад улыбнулся и хитро посмотрел на меня. –Ты расстроена? Скажи! Расстроена, да?

Он смеялся надо мной.

Я гордо задрала подбородок. Пожала плечами.

– А ты нет? – ответила я и удивилась собственнойнесдержанности.

– Конечно! – Он улыбнулся так широко, что былостранно, как вообще такая улыбка смогла уместиться на лице.

Я улыбнулась в ответ. Приятно.

– Ты будешь по мне скучать? – Его глаза искрилисьвесельем, и я, помимо воли, ему подыгрывала.

– Конечно! – Я в точности повторила его интонацию.

– Будешь мне названивать, приглашать в гости?

Я достала из сумки учебник.

– Вот. Любовь Макаровна просила прочитать восьмуюглаву.

– Восьмую главу? Конечно, раз Любовь… Как?

– Макаровна.

– Раз Макаровна просила – прочитаю.

Он никогда не разговаривал со мной в таком тоне. Я обижаласьи радовалась одновременно.

– Сегодня День Аэрофлота, – ни с того ни с сегосообщила я.

– Да ты что, Даш, серьезно? – Влад расхохотался.

Я кивнула.

– Даш, неужели мы с тобой расстанемся в такой день? А?Нет, прошу тебя!

– Давай работать.

На мне был красный свитер, и я постоянно натягивала рукавана кулаки.

– Повторяй за мной: ПРА-ПРЯ, ПРО-ПРЕ.

– ПРА-ПРЯ, ПРО-ПРЕ. Даш, а можно, я тоже так будуделать? – Влад попытался спрятать ладони в рукава пиджака.

Я состроила обиженное лицо.

– Ну, правда, Даш, мне нравится! Ну, ладно, ладно, все.ПРО-ПРЕ, ПРА-ПРЯ.

Водитель вез меня домой. Мне хотелось спросить, как егозовут. Ужас, мы знакомы уже две недели, а я не знаю, как его зовут.

Мы знакомы с Владом всего две недели. И уже все.

В День Аэрофлота были благоприятные погодные условия. Ниснега, ни ветра. Мороз.

Рита любит зиму. Потому что зимой всегда темно и поэтомулегко спрятаться – так она говорит.

Водитель крутил ручку радио.

«Будет у нас что-нибудь дальше?» – загадала я. И тут жеуслышала:

«Девушки бывают разные – черные, белые, красные! Но всемодинаково хочется на что-нибудь заморочиться!»

Я отвернулась к окну. Я ведь и правда так часто все себепридумываю.

Я обняла Терминатора, она дышала мне в ухо.

– Я тебя очень люблю! – сказала я Терминатору. Иона улыбнулась в ответ.

Я лежала на кровати и без интереса наблюдала заприготовлением соте из баклажанов по СТС.

Зазвонил телефон, но мне не хотелось отвечать.

Я выключила свет и телевизор. Накрылась одеялом с головой.Мне казалось, что я прожила целую жизнь. А теперь меня отправили на пенсию. И ясовершенно не представляла, что мне делать завтра. Я пыталась придуматькакие-то дела, но все они казались мне пустыми и бессмысленными.

Интересно, какой завтра праздник? День пенсионера?

– Алло? – Даже спросонья, отвечая по телефону, я говорютак бодро, словно только что поплавала в бассейне. Потянувшись к трубке, ятолкнула Терминатора, и она свалилась прямо на телефон. «Опять ко мне в постельзабралась», – промелькнуло у меня в голове, но никакого раздражения я поэтому поводу не почувствовала. Терминатор недовольно посмотрела на меня и,пошатываясь, побрела к двери.

– Даша? – Голос Любови Макаровны. – Что же яникак не могу дозвониться?

– У меня телефон что-то…

– Не важно. С Владимиром Викторовичем заниматься будетевы. Его личная просьба. И я тоже вижу в этом смысл – зачем руки менять?

– Я? – Не знаю, как я оказалась в коридоре.

– Ну да. И через час вы должны быть у него.

Я снова была в спальне. В душе. В шкафу. На кухне. Нет,не успею. В машине.

– А как вас зовут? Я все время стесняюсь спросить…

Водитель повернулся ко мне, и я испугалась, что мы врежемсяв троллейбус.

Мы познакомились. Хотя, оказывается, он знал, что я – Даша.

Я покормила собаку? Да, покормила. Горошек перемешала состатками сухого корма.

– Живы? – спросила я, и улыбку с моего лица нестерла бы смерть даже целого дельфинария, а не то что просто стайки цветныхрыбешек.

– Поздравляю с Днем влюбленных! – насмешливопроговорил Влад и отъехал на своем кресле от стола.

Я не успела посмотреть в календарь.

– Вот. Не знал, что тебе подарить, – он протянулмне листок бумаги. Шариковой ручкой на нем был нарисован Серый волк. Измультфильма. В лапе он держал цветок.

– Спасибо. Я тебя тоже поздравляю.

– А где подарок?

– Дай мне чистый листок.

– Нет! Обезьянничать не надо! Давай свое что-нибудь!

– Ладно. Я подарю тебе поцелуй.

– О-о-о! Ну-ка, ну-ка, я даже подойду, давай!

Влад встал рядом со мной, в его глазах плясали тысячинасмешливых искорок.

Я очень медленно и манерно поднесла ладонь к губам, чмокнуласобственные пальцы и, томно прикрыв глаза, отправила воздушный поцелуй Владу.

– Всего-то? – возмутился он. – В этотпрекрасный праздник? После того как я целое утро рисовал эту замечательнуюкартинку, в то время как ты нагло дрыхла, совершенно не заботясь о моемподарке?

Я хотела его поцеловать. Так, словно это был самый последниймой поцелуй. И самый первый. Я очень люблю целоваться.

– Ну вот, – я не пыталась сдержать смех, – уменя теперь есть цветок, а у тебя – поцелуй. Правда, у меня еще есть волк, нозато у тебя – такой поцелуй! Ого-го!

– Да уж… Если б ты знала, как давно я этого неделал. – Влад вздохнул.

Я посмотрела на него удивленно.

– Приглашаю тебя сегодня на ужин! Согласна?

По моему виду было и так понятно, что да. Но я на всякийслучай кивнула:

– Согласна.

– Форма одежды – парадная, – объявил Влад. –Ты вообще к парадам как?

– А как ты, например, насчет этого: «Турка куриттрубку, курка клюет крупку. Не кури, турка, трубку. Не клюй, курка, крупку».

– А такой простой, без особых талантов человек, как,например, я, это в принципе может повторить?