Про любоff/on - Оксана Робски

– Ты, кстати, в «Зиме» макароны ела!

– Макароны? Нет, я что-то другое ела.

Приятная женщина в цветастом фартуке накрыла на стол.Яичница, салат, сыр, чай, конфеты. Все на очень красивой посуде с нарисованнымифруктами.

– А зелени нет? Мне укропчика в яичницу! –попросила девушка.

– И сколько тебе там еще лежать? – спросила Лада.

– Еще две недели.

– Ого!

– А что делать? Уже заплатила. И прилично, я тебе хочусказать.

В дверях появилась молоденькая девочка. Летпятнадцати-шестнадцати. Улыбнулась Ладе, кивнула мне.

– Мам, ты уезжаешь?

– Да, через час. Будешь завтракать?

– Нет.

– Не нет, а садись ешь! Хочешь желудок испортить?Совсем ничего не ест, представляешь? – пожаловалась она Ладе.

– Зато фигура какая клевая! – похвалила Лада.

– Слушай, я же вчера пиджак купила! Ты помнишь?

– Пиджак? – Лада задумалась.

– Я видела, он в пакете в прихожей, – сказаладевочка.

– Вот его-то я и надену! Только с чем? Может, с этойюбкой из «James»?

– Может, – кивнула Лада.

– А ну-ка, померь быстро, а то у меня временинет! – Скомандовала она дочери, и та сразу убежала.

Девочка вернулась в юбке и пиджаке, который был ей великразмера на три.

– Повернись, – попросила Ладина подруга.

– Нет, – произнесла Лада, – что-то не то…

– А знаешь что надень… – Девушка задумалась. –Праду зеленую сюда.

Через минуту нам демонстрировали пиджак с зеленой юбкой.

У Лады зазвонил телефон.

– Алло. Да, дорогой. Но тебя же не было, и я взяла ее ссобой в гости… К Ларчику. Нет, прямо сейчас я ее отправить не могу, потому чтоводитель поехал за моей машиной. Около «Зимы»… Ну а кто бы ее забрал? Ладно,ладно, я передам. У тебя все…

Она не договорила. Удивленно посмотрела на телефон, потомубрала его в карман.

– Тебе через десять минут надо спуститься, – онаобратилась ко мне в первый раз. – За тобой Влад сам заедет.

– Ну, с Прадой вроде нормально,– подытожилаЛарчик. – А сапоги какие?

Ее дочь принесла темно-коричневые сапоги на высоком каблуке.Надела. Прошла по комнате, словно по подиуму.

– Ну, отлично. И сумку Tod's. И Christian Dior сверху.Окей, раздевайся.

– Я пойду. Спасибо.

Я встала. Лада мне кивнула. Хозяйка квартиры улыбнулась – итут же обратилась к Ладе:

– Ты визитку нашла?

Рита уехала на Мальдивы на десять дней.

Теперь я сама гуляла с Терминатором. Она прыгала по сугробамна своих коротеньких ножках и рычала от удовольствия.

Интересно, хорошо быть собакой? Когда тебя любят просто зато, что ты есть. Какая бы ужасная ты ни была. А ты отвечаешь преданностью. Исчастливой тебя делает малейшее проявление благодарности за эту самуюпреданность. Например, одно слово, брошенное на ходу: «Молодец». И ты ужеулыбаешься. Как Терминатор.

Наверное, именно у нее я этому и научилась. Каждый взгляд икаждое слово Влада, обращенное ко мне, вызывает у меня улыбку.

– Даш, можно я буду немножко вредничать? Ты проси менячто-нибудь повторить, а я взамен буду требовать поцелуй!

В моем телефоне он теперь так и записан: «Вредина».

У них с Ладой нет детей. Когда-то давно она сделала аборт, иоперация прошла неудачно. С тех пор она не может забеременеть. Влад чувствуетсвою вину тоже, поэтому не может ее бросить.

И наверное, никогда не бросит.

Я не хочу об этом думать, но думаю.

Наверное, все женщины – эгоистки. Но я ведь никому не желаюзла. Даже наоборот.

Хотя, конечно, сложно представить, чтобы мы жили втроем – я,Влад и Лада.

Неужели я такая типичная женщина – месяц знакомства, а ядумаю о том, как сделать перестановку в его квартире!

Как они живут без детей?

У Влада началась предвыборная кампания. Мы виделись реже.Его речь стала намного правильней.

Рита вернулась со своих островов. Счастливая и загорелая.

Она сказала, что Мальдивы – единственное место на Земле, гдене нужен отрывной календарь.

Там она посещала SPA и теперь сыпала словечками типа «массажшиатсу», «водорослевое обертывание» и «тритмент», что переводится как«процедура».

Во Всемирный день гражданской обороны, то есть на третийдень Масленицы, Рита узнала, что беременна.

Она позвонила мне из маленького дворика нашей поликлиники. Ябыла в институте. Мне надо было дописывать кандидатскую. Скоро защита.

– Даша, я беременна, четыре недели, – проговорилаРита сквозь слезы.

– Беременна?… – Я как будто поставила кассету с новымфильмом. Про другие миры. Любопытство, ожидание и беспокойство одновременно.

– Я в ужасе! – рыдала Рита.

– Ты звонила Косте? – осторожно спросила я.

– Нет!… Думаешь, позвонить?

– Не знаю. Не плачь, пожалуйста.

Рита продолжала всхлипывать.

– Тебе сначала надо определиться. Ты хочешь ребенка?Рит, это очень серьезно…

– Да я понимаю! – Рита почти успокоилась и толькоиногда хлюпала носом.

– Хочешь выйти замуж за КБУ и родить емуребенка? – настаивала я.

– Замуж? Вообще-то он мне не предлагал…

– Предложит!

– Я хочу, Даш! Но только я не знаю…

– Все! Звони ему! Только без слез, а очень дажерадостно.

– Ладно, – Рита говорила уже совсем спокойно.Трудно было поверить, что всего минуту назад рыдания заглушали слова.

Я посмотрела в окно. Моя подруга – беременна. И все вокругмне стало казаться беременным тоже. Погода забеременела летом. Капли с крыш –это токсикоз. Яркое, но пока еще холодное солнце – это намечающийся животик.Улыбки прохожих – это счастье родителей.

Рита не перезванивала. Я набрала ее номер.

– Ну, что? Что он сказал?

– Сказал: здорово.

– Здорово? Но он рад? Он счастлив? – Я почтикричала.

– Не знаю… – Счастлива была Рита. – Но он сказал:здорово. Он на переговорах. Наверное, сделает мне предложение?

– Конечно! Вот клево, Ритка!