Рижский бальзам на русскую душу - Дария Юрьева

– Не понятно, как можно руководить институтом, не зная элементарных истин,– заявил новоиспеченный директор стоявшему рядом аспиранту.

Михаил не сразу прореагировал. Прежде чем ответить, он покрутился, осматривая недавно отремонтированный кабинет директора.

– Она достойно справлялась с должностью,– возразил он своему руководителю.

– В кабинете нет даже портрета Ленина,– последовал уничтожающий аргумент.

Других замечаний не последовало. Как говорится: без комментариев! Есть аргументы, с которыми не поспоришь. . Это мы уже проходили. Кое-что Михаил уже прошел и набрал жизненный опыт. У него сработало чувство самосохранения. Он не собирался бежать по железнодорожным шпалам перед паровозом.

– Это существенно,– сказал Михаил неопределённо вместо того, чтобы высказаться более категорично.

Стоя перед Марией Степановной, у него мелькнула мысль, что Виктору Ивановичу не следовало искать на стороне заместителей. Достаточно было утвердить свою ученицу в должности зама по науке. Тогда бы в нужную минуту он мог поменяться с ней местами и, сохранить за собой место заместителя директора, спокойно вести институт в прежнем направлении.Сделав длинную или короткую рокировку, , он во всяком случае остался бы работать в стенах института. Напрашивался вывод, что друзей следует ценить, а, не отворачиваясь, пинать ногами.

Возникший вопрос:как Мария Степановна относится к увольнению Виктора Ивановича?– показался Михаилу каверзным и бестактным и он оставил его при себе, чтобы попробовать самому ответить на досуге. Получалось интересная ситуация: сам задаю вопросы и сам на них отвечаю. Впрочем, высказывание не было новым и укладывалось в понимание: задавать следует только такие вопросы, на которые есть ответы.

– Как жизнь в Прибалтике? Удаётся ли придумать что-либо новое и внедрить? – спросила Мария Степановна.

– Внедряя новые идеи, я провожу испытания на объектах,– сказал Михаил,– где отсутствует право на ошибку и невозможно внесение последующих изменений. Мне нельзя на ходу что-то изменять и выглядеть бледным перед заказчиком. Я работаю без предварительных исследований, топором, без создания излишеств. Топорная работа пока не подводила. Отсутствие должного лабораторного оборудования и стен института, тормозят принятие разумных предложений, а потребность выдать все, на что я способен и чему научился, присутствует.

– В нашем институте не все в порядке,– разочаровано сказала экс директор.

– Жизнь не стоит на месте,– пророчески произнес Михаил. Ему, находящемуся далеко от треволнений института, позволялось пофилософствовать.-Скульптору, высекающему шедевр, нужен камень, а не окружение.

Марии Степановне показалось, что, имея власть, она распорядилась бы лучше, по-иному, не так, как существующая дирекция.

– Меняются кадры в институте,– сказала она,– и уходят – не худшие. Мне помнится, что вы и ваш друг Соловьев, создавали в течение каждого года больше изобретений, чем весь институт. Я помню время,– задумчиво продолжила свою мысль Мария Степановна,– когда проводились существенные исследования и достигались значимые результаты, осуществляемые ради совершенства, а не для обогащения. Сейчас меняется поколение, которое до начала производства работ желает знать, что оно с этого будет иметь. Мой внук спрашивает меня не о том, что я создала, а какую зарплату получаю. Удивительно.

Экс королева поправила кофточку, провела рукой внизу, разглаживая простенькую юбку, эффектно развернулась и пошла к лифту. Михаил дождался пока она, превратившись в скромную сотрудницу, скроется за поворотом, чтобы попрощаться не только с ней, но и со всем институтом, и без промедления покинуть здание института, переживающего трудные дни. Без сомнения институт, попавший в трудные для науки восьмидесятые годы, выправится и найдет достойное место среди других. У него появятся весомые достижения, но это будет потом, без участия Михаила, и это будут, уже не его достижения.

Директор управления Андрис Лиепиньш и его главный инженер Михаил Петров после завершения переговоров в Краславе возвращались в Ригу. Кратчайший путь лежал через Даугавпилс. сидящий за рулем Андрис, не доезжая до районного центра Даугавпилс, взял крен влево и направил потрепанную служебную «Волгу» в сторону литовской границы. Михаилу, которому пришлось достаточно много поколесить по районам республики, быстро сориентировался, что машина изменила намеченный курс. Вспомнился американский боевик, в котором герои кино, уходя от преследователей, помчались в сторону мексиканской границы.

– Успеть бы до мексиканской границы,– сказал он.

Он не задумывался, что выражается не совсем понятно. Упоминание слова «граница» связывалось с изменением намеченного маршрута. Андрис понял, что имеется ввиду.

– Сделаем небольшой крюк,– пояснил Андрис.– Я давно не видел отчий дом, в котором вырос и который стоит на берегу озера. Очень хочется посетить места, где вырос. Если не решусь подъехать к дому, то хотя бы взгляну на него. Издали покажу мои бывшие владения.

Желание взглянуть на дорогие сердцу места у сидящего рядом пассажира не вызывало препятствий. Асфальтированное полотно, пролегающее через лес, вывело на открытое место. В крае голубых озер каждое озеро претендовало на своеобразие и выглядело одно лучше другого. Картины водной глади озер завораживали. По берегам, не требуя никакого ухода, росла сочная высокая зеленая трава. Медленно пролетавшие над водной гладью птицы усиливали спокойствие и благодушие. Монотонность дорог расслабляла. Андрис вместе с усталостью почувствовал скуку от однообразного сидения за рулем и решил поделиться назревавшими пертурбациями в республике, затрагивающими положение латвийцев.

– На днях наше министерство ликвидируется и преобразуется в департамент, во главе которого станет нынешний замминистра,– сказал он.– Мне предложена должность заместителя департамента. Приказ о переводе подписывается на днях. Тебя на освобождаемом месте в должности директора управления не оставят. Наша фирма присоединяется к производственному объединению. Объединение есть съедение небольших субъектов. Твои функции останутся прежними. Изменится только вывеска. Выбери сам, как будет называться твоя новая должность.

Известие обескуражило Михаила. Следовало ее осмыслить и, не спеша, отреагировать на сообщение. Потупив гнев, он продолжал сидеть с бесстрастным лицом. Это была привычка, выработанная десятилетиями. Не имело смысла высказывать свою точку зрения. Неудовольствие только позабавило бы Андриса, не более, и ничего не изменило. Вполне разумным представлялось при смене власти занять место директора, но нет, так нет. Ничего не попишешь.

– Должность заместителя директора по научной работе мне подойдет,– после коротких раздумий сказал Михаил.– Я еще не имею записи в трудовой книжке «замдиректора по науке».

– Вот и договорились,– облегченно вздохнул Андрис.-Я думал, что новое известие ты воспримешь с негодованием. По деловым качествам и квалификации ты вполне соответствуешь должности директора, но дело совершенно в другом.