Рижский бальзам на русскую душу - Дария Юрьева

Михаил согласился. Не имело никакого смысла обсуждать результаты планерки, оказавшиеся для него плачевными. Не о чем говорить, когда всё сказано. Лучше не тормошить тему, по которой принято решение, не нуждающееся в комментариях. Вилис подошёл к журнальному столику и локтем сдвинул в сторону лежащие на нем проспекты и газеты и на их место поставил бутылку водки и приготовленную закуску. Вытер воображаемый пот со лба и сел в свободное кресло. Открылась входная дверь и на пороге появилась Бирута с подносом в руках, на котором стояли кофейник и тарелка со сдобными булочками. Бутылка на столе, ставшая нормой при подписании договора или встрече друзей, не смутила её. Понимающе улыбнувшись, она склонилась над журнальным столиком, расставила предметы по местам, как подсказывала ей её женское чутьё и бесшумно удалилась. Вскоре она вернулась снова, принеся нож, рюмки и белое блюдо под рыбу. Вилису не давал покоя предстоящий ремонт офиса и реконструкция помещений.

– Это еще «совдеповский» стол,– Вилис указал на свой рабочий стол,– заменю его в ближайшую неделю, чтобы отрапортовать, что процесс перестройки начался. Грядут большие перемены,– размышлял он сам с собой, приоткрывая великую тайну.

– Я бы не стал связывать замену стола с предстоящими переменами,– отметил Михаил. – Чем тебе не нравится стол, изготовленный в Вентспилсе?

– Я не говорю о столе, а говорю об изменении умонастроений. Ты заметил, как члены правления единодушно проголосовали за замену действующей водоочистной станции на западную установку?

– Как не заметить?

– Эта станция лет пятнадцать назад внедрялась нашим институтом, как последнее слово в науке. Она могла еще десяток лет существовать без дополнительных капитальных вложений. Удивительно другое, как ты, почти друг, мог первым поднять руку за её ликвидацию?

– Решение принято еще до начала обсуждения,– пояснил Вилис.– и оно правильное. Ты видишь айсберг и не замечаешь того, что находится под водой. Всех подкупает более компактная европейская установка, работающая в автоматическом режиме и занимающая меньше места. Западные фирмы рвутся на новый рынок, продавая сооружения за полцены. Нас это устраивает.

Вилис откупорил бутылку. После первой рюмки, повертевшись в кресле, спросил:

– Какие у тебя планы?

Михаил задумался о планах, стоявших перед ним в ближайшие десять лет. Он размышлял над тем, что делать дальше. Под пальмой, решение не приходило. Не дождавшись быстрого ответа, Вилис конкретизировал вопрос.

-У нас вечером по программе намечается финская баня, в которой собирается старая компания. Я приглашаю тебя остаться до утра. У меня прекрасный голос, а ты еще не слышал, как я пою. Будет весело. Мы повеселимся и споем песни.

Секрета не было, что Латвия славится хорами. Михаил нередко замечал, как какой-нибудь юноша, живущий на хуторе, готов прошагать полтора километра до ближайшего селения, чтобы попеть в хоре. Для него не было секретом, что если собираются два латыша, то хор готов, а если трое, то образуются, как минимум, две политические партии.

– Общность согревает людей,– откликнулся Михаил.

– Во время застолья, – сказал Вилис, – наши песни, знакомые с малолетства, льются одна за другой. Я не раз участвовал в русских застольях и не не видел того, к чему привык с детства. Почему?

– Ничего удивительного. Латвия славится хорами. Русские тоже любят петь, выпить и закусить. Для многих из них: гулять, значит пить. А когда выпьешь, песни льются сами собой. У нас тоже много застольных песен. Часто поются лирические песни. Многоголосье вашего застолья не может сравниться с романсом, проникновенным исполнением певца и задушевностью песни. Иногда исполняются арии, которые не всем по силам. Есть песни, которые следует петь, а есть такие, которые лучше слушать. Сольные арии отличаются от хорового исполнения. В этом видимо и отличие.

– Сегодня вечером, я надеюсь, мы выясним эти отличия. У тебя найдутся достойные оппоненты.

– Я за рулём и остаться не смогу.

– Наличие машины не может служить причиной отказа,– засмеялся Вилис,– оставь её под окнами офиса до завтрашнего утра. Пусть себе стоит. Никто её не тронет. Когда проспишься, поедешь домой.

– Завтра у меня намечена серьёзная встреча в Риге, где мое присутствие крайне необходимо. К тому же, какой смысл оставаться, если в финской бане подбирается сугубо латышская компания? Я в ней, с моим знанием латышского языка, буду чувствовать себя, не совсем уютно.

– Латыши знают русский язык. Объясни, почему русские не могут выучить латышский язык?– спросил Вилис.– Латыши пришли к осознанию своей нации и хотят, чтобы с ними говорили на родном языке. В этом принципиальность каждого истинного латыша.

Михаил относил себя к любознательным людям и, разумеется, не мог пройти мимо словосочетания «истинный латыш».

– Что, в твоем понимании означает истинный латыш?– спросил он.– Разве бывают чистые и не чистые?

– Каждый истинный латыш озабочен тремя приобретениями. Вначале приобретается машина.

– Насколько я помню, ты всегда пользовался собственным автомобилем и не зависел от общественного транспорта,– вставил Михаил.– Менялись марки, но ты всегда был на коне. По первому признаку тебя можно отнести к истинным латышам. Что во-вторых?

– Во-вторых, приобретается участок земли. Каждый латыш по своей природе крестьянин и у него тяга, заложенная предками, к хутору.

– Ты владеешь шестью сотками земли, на которой выращиваются прекрасные овощи и фрукты. Я всегда восторгаюсь твоими яблоками.

– После национализации мне возвращены пятьдесят гектаров земли, положенные по наследству. Я стал хозяином

При переходе к третьему определению истинного латыша, Вилис немного замялся. Таинственная улыбка проскользнула по его лицу.

– Что «в третьих», не скажу,– потупившись, сказал он.

– Почему?– удивлено произнес Михаил, предчувствуя не доброе. Останавливаться он не собирался и продолжил.– Если сказал А и В, то скажи и С.

– Я лучше расскажу о значении открыток, лежащих у меня на столе.

Он расправил плечи после сиденья в мягком кресле и, встав, направился к рабочему месту. Мужчина комплекции за сто килограммов возвращался, пританцовывая, как озорной мальчишка, с изобличающими документами. Михаил узнал, лежавший на столе знакомый набор открыток, который не раз рассматривал скуки ради. Он не находил в нем ничего вопиющего. Теперь, наблюдая за коллегой, понял, что от него ускользал скрытый смысл. Вилис вытащил из пачки верхнюю открытку, на которой изображалось растущее дерево с наклоненным стволом, сук которой располагался почти параллельно земле.

– Дерево с наклонённым стволом,-прочитал Вилис название на обороте открытки и перевернул фото.– На этом суку, используемому как виселицу, в годы войны вешали коммунистов,– пояснил он.

– Подумать только! – неопределённо высказался Михаил.– И это мне рассказывает бывший коммунист. Не боишься сам угодить на сук?