Сто голосов - Скотт Макконнелл

Расскажите мне об эпистемологических мастерских.

Я жил не в Нью-Йорке, и поэтому посещал только один или два писательских курса, и некоторые — но не все — эпистемологические мастерские. Последние проводились в той же небольшой гостиничной комнате, что и семинары. Активно интересующихся философией было примерно пятнадцать человек, и они сидели с внешней стороны расставленных овалом столов. Нефилософы сидели позади группы, и им не было позволено участвовать в обсуждении. Я принадлежал к числу этих слушателей.

Опишите ее манеру преподавания.

Она являлась без церемоний, рассчитывая на то, что все уже собрались и готовы приступить к делу. И никакой предваряющей болтовни, кроме дружелюбного приветствия. Она садилась, доставала из сумочки сигареты и зажигалку и клала их на стол. Никаких записок. Никаких бумаг. Никакой ручки. Никакого ВОЭ. После чего принимала вид самый серьезный и деловой, и заседание начиналось.

Айн Рэнд была человеком организованным, руководящим, очень властным — но и очень терпеливым в своих объяснениях и внимательным к вопросам. Присутствующие скоро понимали силу и организованность ее ума, включая способность следить за всем происходящим и его связью с тем, что было ранее сказано в мастерских.

Расскажите мне о том, что происходило во время занятий в мастерских.

Собрания, насколько я помню, продолжались три и более часа. Одному из участников заранее давалась тема, а также час на то, чтобы обсудить ее лично с мисс Рэнд в мастерской. Должно быть, какая-то часть ВОЭ, может быть, глава — не уверен. Эта процедура занимала около часа, a потом оставшееся время занимала сессия вопросов и ответов по предложенному материалу. Все ошибки в цитатах из ВОЭ немедленно исправлялись ею. Она помнила не только каждое слово и каждую запятую, но и то, по какой причине они оказались на своем месте.

Поскольку вопросы и комментарии были адресованы ей, она выглядела сосредоточенной, пытливой и деликатной. И чем важнее оказывался вопрос, тем более оживленной и внимательной она становилась. Она проявляла удивительное терпение ради того, чтобы вопрос и проистекающие из него следствия получили адекватное разъяснение, особенно в связи с тем, что некоторые из присутствующих в недостаточной степени понимали объективизм или же, по необходимости соглашаясь с его положениями, находились в плену глубоко ошибочных воззрений или купированных психоэпистемологий.

При всем моем опыте общения с ней эти занятия сделались самой удивительной демонстрацией присущих ей силы ума и благожелательности. Она непринужденно владела огромным объемом информации. Поняв направленный к ней вопрос, она без всякого труда отвечала на него исчерпывающим образом, в том числе заставляя спрашивающего осознать следствия своего вопроса, и даже заранее отвечала на возможные боковые ответвления основной линии дискуссии, к которым последняя, по ее мнению, должна была обязательно прийти. И все это происходило в самой тактичной и выдержанной манере, даже в тех случаях, когда — как мне казалось — ее оппонент переступал рамки приличия и почтительности.

Давайте обратимся к другим аспектам жизни и характера мисс Рэнд. Помните ли вы какие-нибудь примеры проявленного ею чувства юмора?

Она, безусловно, обладала чувством юмора и легко проявляла его. Самым ярким моим воспоминанием остался эпизод, происшедший в ее гостиничном номере после одной из бесед. Я до сих пор вижу ее, откинувшуюся на постель или диван и рассказывавшую нам о том, как они вместе с Изабель Паттерсон пытались изобразить, какой была бы жизнь, если воспринимать ее умом бобра. Она смеялась, с удовольствием вспоминая сценку, a я удивлялся тому, насколько точной была ее память.

Можете ли вы вспомнить какие-нибудь проявления ее гнева?

Только на публике, но не в той приватной обстановке и аудитории, свидетелями которых я был. На публике, однако, случались такие оказии, когда она позволяла себе выразить раздражение, вызванное враждебным и злобным поведением оппонентов и тех людей, которые пытались использовать созданную ею трибуну и аудиторию для выражения пренебрежения и насмешки над нею. Яркий пример подобной ситуации возник во время публичных дебатов, когда Альберт Эллис попытался выставить нелепыми и осмеять героев ее произведений[259]. Она поднялась на ноги и громким и твердым голосом поставила его на место.

Но если ее оппонент соблюдал правила вежливости и обнаруживал серьезный интерес к какому-либо вопросу, она отвечала ему вежливым, серьезным и даже полным заботы тоном. Однако если кто-то проявлял себя неприемлемым образом, такого она быстро срезала или же требовала, чтобы они говорили прямо и не юлили, или же садились на место. Подобные ситуации испарялись столь же быстро, как и возникали, и никогда не отвлекали ее заметным образом от привычной манеры и целей.

Я знаю, что она умела быть очень любящей и непринужденной. И те, кто говорит «с Айн Рэнд невозможно было договориться», свидетельствуют этим только о том, что, разговаривая с ней, пребывали в состоянии напряженности, не умея почувствовать себя непринужденно. Я никогда не боялся ее мнений о себе. Иногда я просто садился в сторонке и наблюдал за тем, как она общается с людьми. И я прекрасно видел, какую напряженность «создавала» Айн Рэнд в других людях, что очень печалило меня, потому что не она являлась ее источником.

Расскажите мне о мистере O’Конноре.

Я не часто имел возможность общаться с ним, однако, когда такое происходило, он всегда оставался одним и тем же. Он с любовью возвышался за нею на заднем плане, наблюдая, но как бы не присутствуя. После бесед нетрудно было заметить, что он обожает свою жену, как и она его. При этом от него как бы исходила аура главного, и когда он замечал, что она устает, то ненавязчиво, но решительно выходил на первый план и вместе с нею желал нам всего хорошего и доброй ночи.

Вы присутствовали на последней речи, произнесенной мисс Рэнд на финансовой конференции в Новом Орлеане в ноябре 1981 года?

Да, присутствовал. Я прилетел тогда из Торонто на эту речь, чтобы проводить мисс Рэнд на выступление и с него. Это было памятное событие. Лимузин подвез нас к какому-то боковому подъезду. К тому времени внутри здания уже собралась порядочная толпа, ожидавшая нас с лихорадочным оживлением.

Народу собралось столько, что устроителям конференции пришлось воспользоваться большим проекционным экраном, чтобы ее могли увидеть и из самых последних рядов. После выступления я застал ее за сценой, мисс Рэнд выглядела усталой, к ней тянулся целый хвост VIP-персон, желавших лично поздороваться с ней, передать свои визитные карточки и предложить, по всей видимости, неограниченные средства на съемку фильма по Атланту, который она только что анонсировала. После, в автомобиле по дороге на ланч, она сказала мне, что обещания эти скорей всего окажутся пустопорожними, поскольку немногие корпорации рискнут на самом деле связать свое имя со столь противоречивым проектом.