Сто голосов - Скотт Макконнелл

ГБ: Она, конечно, не презирала Элвиса, однако прямо говорила, что рок-н-ролл — это не для нее.

Она считала, что рок-н-ролл несколько не интеллектуален, что в известной мере справедливо. При всем интересе к рок-н-ролльной музыке, я замечал, что некоторая часть ее глупа. Однако при всем том уже составил определенное отношение к ней — хотя никогда не обсуждал этого с мисс Рэнд. К тому времени я еще не настолько продумал эту музыку, чтобы разговаривать об этом с мисс Рэнд. Однако в рок-н-ролле присутствует момент счастья и веселья. И он не настолько безмозгл — не более чем балет под музыку больших оркестров.

СМ: Приходилось ли вам встречаться с мисс Рэнд потом?

После первой встречи я посетил одну из ее лекций в Нью-Йорке, понаблюдал за ее работой и отвез домой на такси. В какой-то момент она сказала интересную вещь. Я пытался объяснить ей, насколько ценю ее, и закончил словами: «Вы — великий человек». Она ответила: «Не я велика, велика философия». Я ненадолго задумался, однако прежде чем успел задать следующий вопрос, мы прибыли на место назначения, и наступила пора прощаться.

Случалось ли вам иметь какие-нибудь контакты с мистером O’Коннором?

Нет, если не считать обмена несколькими фразами. Если бы мне пришлось описывать его одним словом, я выбрал бы слово «благосклонный». Судя по словам мисс Рэнд, иногда он оказывался мудрее, чем она сама. Конечно, нужно помнить, как она любила его, однако я могу понять, почему она так думала. Его реплики всегда оказывались очень по делу. Он извлекал максимум удовольствия из пребывания в одном обществе с ней, только не считал нужным в существенной степени участвовать в разговоре.

Она так и сказала, что считает его мудрее себя?

Она сказала, что так случалось «иногда». Еще она говорила, что подчас обкатывала на нем свои идеи. Они беседовали, и он указывал ей на то, до чего она не додумалась.

Ранее вы говорили, что мистер O’Коннор принадлежал к тому же типу мужчин, что и Гэри Купер.

O, безусловно. Он обладал колоссальной внутренней силой и уверенностью. И на мой взгляд, даже внешне был чуточку похож на Гэри Купера.

Какой она показалась вам во время знакомства?

Она смеялась легко и от всего сердца. Еще она была очень практичной. Я рассчитывал увидеть особу, не обязательно снисходительную и манерную, но малость надменную и слишком серьезную. Она оказалась полной противоположностью моим ожиданиям. Мисс Рэнд была неподдельно приветлива, благожелательна и добра, так что я немедленно почувствовал себя в ее обществе непринужденно и свободно. На мой взгляд, она была самым здравомыслящим, самым дальновидным мыслителем из всех, кого мне было суждено повстречать. У меня даже составилось собственное название для того приключения, которым для меня стали встреча и общение с ней: я называю эту встречу «подлинным чудом на 34-й стрит».

Шелли Рубен, автор популярных детективов, работала у мисс Рэнд машинисткой с 1964 по 1965 год. Она написала романы Джулиан Соло (Julian Solo), Происхождение и причина (Origin and Cause), Догоревшие спички (Spent Matches), Плача… (Weeping) и Чистая страница (Tabula Rasa).

Дата интервью: 2 марта 2000 года.

Скотт Макконнелл: Как случилось, что вы стали машинисткой Рэнд?

Шелли Рубен: Это произошло в 1964 или 1965 году, когда мне было восемнадцать лет, и я только что вернулась из Израиля. Я ушла из колледжа, потому что терпеть не могла учиться. Я решила, что, посещая колледж, писательницей не станешь. Я прошла курс печати на машинке, переехала в Нью-Рошель, Нью-Йорк, немного поработала в Консервативном книжном клубе, однако дело оказалось столь простым, что я долго не вынесла.

Тогда я позвонила в Объективист и сказала: «Привет, это Шелли Рубен; я работаю в Нью-Рошели, и мне нравятся идеи мисс Рэнд. Хочу узнать, не нужна ли вам машинистка». На звонок ответила Элейн Кальберман, она сказала: «Приезжайте и поговорим». Мы побеседовали, и она взяла меня на работу. В основном я работала на Бюллетень объективиста. Время от времени меня прикомандировывали к Институту Натаниэля Брандена, однако работала я в Объективисте и перепечатывала статьи мисс Рэнд, которые она писала от руки.

Не знаю, рассказывал ли вам кто-нибудь о ее манере. Когда у нее была для меня работа, я поднималась в ее квартиру. Там, кажется, я и познакомилась с ней, она назвала себя и познакомила меня со своей кошкой. То есть кошек она любила по-настоящему, и они были для нее таким малым народцем. Она показала мне комнату, полную картотечных шкафов, присутствие которых теперь, став писателем, я прекрасно понимаю. Наверно, письменный стол там был, но боже, сколько же там было картотечных шкафов. Еще помню гостиную, однако эта комната разочаровала меня своей неряшливой мебелью, как я теперь понимаю, что до такого состояния ее довели кошки.

Мы входили, садились рядом на диван, она всегда спрашивала меня, не хочу ли я пить: она всегда была очень заботливой.

Потом я прочитывала вслух ее рукопись, и она говорила мне, все ли я правильно поняла. Она была очень внимательна к мелочам, то есть всегда могла сказать нечто вроде: «Да вот здесь есть одна строчка, в которой два одинаковых слова, одно под другим, не ошибитесь». Ну, и если я не могла прочесть ее почерк, она подсказывала мне слово. Прочитав всю статью, я возвращалась к себе и перепечатывала ее.

То есть вы спускались вниз, печатали, а потом приносили ей готовую статью?

Без всякой суеты и спешки… ничего подобного не бывало. A потом я приносила ей статью.

Мисс Рэнд была очень чувствительным человеком. Однажды я сидела рядом с ней и услышала, как повернулся ключ в замке входной двери. Я посмотрела на дверь, и она сказала: «О, это всего лишь мой муж. Не беспокойтесь, пусть поработает». Должно быть, на моем лице появилось очень даже недоуменное выражение, так что она посмотрела на меня, проверяя, правильно ли я воспринимаю ситуацию, и сказала: «Он уже вставил свой ключ в замок, и если я сейчас встану и пойду открывать дверь, то это только помешает ему». Просто прочитала мои мысли, подумала я. Она поняла, что я подумала: «Нельзя же относиться так невнимательно к этому человеку?» И все объяснила, развеяв мое недоумение, так что я не стала защищать мистера O’Коннора ценой своей жизни.

Какое первое впечатление произвела на вас мисс Рэнд, когда вы поднялись в ее квартиру?

Меня удивил ее малый рост и безвкусная одежда. Это было мое первое впечатление. Проведя с ней какое-то время, я начала думать: «Боже, ну как можно быть такой наивной?» Потом мне стало казаться, что половину своей жизни она проводит в обществе гадюк. Однако не считала себя вправе высказываться на эту тему. Уж и не знаю, ошибалась ли я, или так мне казалось из-за огромной разницы в интеллекте между нами обеими.