Начало эры разума - Уильям Джеймс Дюрант

веру, а не на поведение оставлял защиту нравственности духовенству, которое само отличалось распущенностью в поведении, и гражданским чиновникам, чей авторитет в обществе был подорван тем, что они подвергались инквизиторским заключениям и штрафам. Женская чистота охранялась не только религией и законом, но и пунто, или пунктом чести, который обязывал каждого мужчину защищать или мстить мечом за угрозу или нарушение целомудрия любой женщины в его семье. Дуэли были незаконны, но популярны. Приличные женщины обычно держались дома в полуарабском уединении; они обедали отдельно от мужчин, редко сопровождали их на публике и пользовались закрытыми каретами, когда те выходили за пределы дома. Женихи обращались к девицам за решетчатыми окнами под музыку с улиц; их редко пускали в дом, пока родители обеих сторон не придут к согласию; тем не менее было много браков по любви.7 При Филиппе II уровень нравственности поддерживался настолько высоко, насколько позволяла красота женщин или воображение мужчин; природная продажность чиновников сдерживалась бдительностью короля; вплоть до поражения Армады моральный дух нации поддерживался верой в то, что Испания ведет священную войну против ислама, Нидерландов и Англии. Когда эта мечта развеялась, Испания рухнула душой и телом.

Между тем испанская жизнь имела свойственные ей великолепие и очарование. Благотворительность была широко распространена, а хорошие манеры царили во всех сословиях. Половина народа претендовала на благородную кровь, пыталась жить в соответствии с притворной рыцарской вежливостью и настаивала на том, чтобы одеваться как высший десяток. При Филиппе II одежда была довольно простой: мужчины носили рюши, дублеты, узкие темные рукава и сапоги с пряжками; дамы (все они были дамами) прикрывали свои изгибы жесткими плоскими корсажами, скрывали от противоположного пола все лицо, кроме глаз (которые у испанок особенно воспалены), и так жеманно прятали ноги, что мельком увидеть их было одной из самых волнующих наград в молитвах любовника.8 После смерти Филиппа женские наряды стали более причудливыми, веера распускались в бессловесном бадинаже, румяна сияли на лицах, плечах, груди и руках, а таинственные ноги скрывались в юбках-обручах, настолько пышных, что владельцы театров брали с каждой такой надутой женщины по два места.

Коррида по-прежнему оставалась любимым зрелищем. Папа Пий V издал буллу против нее в 1567 году, но Филипп II возразил, что такой запрет вызовет революцию в Испании, и эдикт был проигнорирован. Религиозные шествия добавляли торжественную поэзию в прозаические дни, а карнавальные маски скрывали множество грехов. Музыка была страстью, лишь вторичной и тесно связанной с религией и любовью. Гитарообразная виуэла нанизывала гипнотические обблигато на амуры, а мадригалы пользовались мимолетной популярностью. В области церковной музыки Испания соперничала с Италией. Томас Луис де Виктория, Веласкес испанской музыки, вырос в Авиле у Святой Терезы и, возможно, почувствовал ее влияние. У него был голос и призвание; вероятно, он был рукоположен в священники в 1564 году; конечно, годом позже Филипп выделил ему пособие для изучения музыки в Италии. К 1571 году он был хормейстером в Коллегиуме Германикум в Риме. В 1572 году, в возрасте тридцати двух лет, он выпустил книгу мотетов, содержащую вдохновенную композицию O vos omnes на плач Иеремии по Иерусалиму. Вернувшись в Испанию (1583), он подарил Филиппу II книгу месс, включая одно из самых благородных своих сочинений, мессу O quam gloriosum. Для похорон сестры Филиппа Марии, вдовы императора Максимилиана II, он написал глубоко трогательную заупокойную мессу, которую выдающийся историк музыки назвал «одной из самых великолепных композиций во всей литературе».9 Он назвал ее своей лебединой песней; после ее публикации (1603) он полностью посвятил себя священническим обязанностям. Он был одним из выдающихся украшений самого знаменитого испанского царствования.

II. ФИЛИПП II: 1555–98

Перед вами одна из самых странных и сильных фигур в истории, фанатичная и совестливая, горячо ненавидимая за пределами Испании и страстно любимая внутри нее, вызов любому студенту, пытающемуся добиться объективности. Его предки были его судьбой: его отцом был Карл V, оставивший ему королевство и обязательство фанатизма; его бабушкой по отцовской линии была Хуана ла Лока, безумная дочь Фердинанда Католика; мистицизм и безумие были в его крови, догма и абсолютизм — в его наследии. У его матери, Изабеллы Португальской, было еще два сына, оба умерли от апоплексии в детстве; сама она умерла в тридцать шесть лет, когда Филиппу было двенадцать. Он родился в Вальядолиде в 1527 году, в то самое время, когда войска его отца разграбили Рим и заключили в тюрьму Папу. Его воспитывали священники и женщины, которые погрузили его в благочестие и убедили, что католическая церковь — незаменимая опора морали и монархии. В то время как его отец, воспитанный во Фландрии, стал человеком мира, Филипп, живший в основном в Испании, стал, несмотря на светлую кожу и шелковистые желтые волосы, испанцем по лицу и вероисповеданию, телу и разуму.

Юность его почти прошла: в тринадцать лет он стал правителем Милана, а в шестнадцать — регентом Испании, причем последнее не было чисто номинальным. Карл назначал ему советников, вкрадчиво объяснял их характеры, заставлял играть одного советника против другого и убеждал его сохранить за собой всю реальную власть и все окончательные решения, что Филипп и делал до конца своих дней. В том же 1543 году Филипп женился на своей кузине принцессе Марии Португальской; она умерла в 1545 году, вскоре после того как подарила ему «звездного» сына, дона Карлоса. Теперь Филипп заключил морганатический брак с Исабель де Осорио, от которой у него было несколько детей. Отец убеждал его аннулировать этот союз; каждый габсбургский принц был обязан помочь создать, путем брака или войны, кольцо союзников вокруг древнего врага, Франции. Чтобы уберечь испанскую власть в Нидерландах от английского вмешательства, Филипп должен был отказаться от своих эстетических чувств, жениться на английской королеве-католичке Марии Тюдор и родить ей сыновей, которые сохранят Англию католической. Поэтому в 1554 году он пересек Ла-Манш, женился на простой, больной, подающей надежды Марии (на одиннадцать лет старше себя), сделал все возможное, чтобы она забеременела, потерпел неудачу и уехал (1555), чтобы стать губернатором Нидерландов.

Год от года его обязанности росли. В 1554 году он стал правителем двойного королевства — Неаполя и Сицилии. В 1556 году Карл передал ему корону Испании. В течение четырех лет Филипп