Огни возмездия - Эван Уинтер

посмотрела ему в глаза.

– Когда я стала достаточно взрослой, чтобы понимать, в чем моя судьба, я не переставала задаваться вопросом, неужели все, что мне предстоит узнать в жизни – это кровь, огонь и смерть. Но быть может, Богиня позволит нам выбрать иной путь.

Тау хотелось ей верить, но он так долго позволял судьбе вести себя к Одили, что не знал, каким еще мог бы быть его путь.

– Возможно, Она подарит нам наше будущее, – сказала Циора. – Нам нужно верить, что у нас будет время залечивать раны, время жить, просто быть живыми.

– Звучит так, будто вы ждете мира, но как он может наступить для таких, как мы? – спросил Тау, больше ничего не желая от жизни.

Она снова коснулась его лица своей мягкой и прохладной, несмотря на жару, ладонью.

– Может быть, попробуем узнать? – спросила она, и в этот момент раздался предостерегающий крик Рамии.

Тау резко развернулся, закрыв Циору собой, и увидел, как словно бы ниоткуда перед ними возник коренастый низкорослый ксиддинский шаман в сопровождении двух ксиддинских воинов.

ЦИОРА ОМЕХИА

Губы Циоры еще горели от поцелуя, когда Тау выступил вперед, заслонив ее собою и выхватив мечи из ножен. Они с Асет и Рамией встали на защиту королевы, направив клинки на шамана и воинов.

Циора видела не так много ксиддинских шаманов, чтобы знать, все ли они выглядят так, как этот. Его лицо покрывали проклятые шрамы, а плоть была обезображена так, словно на ней полопались нарывы, остатки которых потом соскоблили. Шрамы и рубцы были распространенным явлением среди ксиддинов, хотя было неизвестно, почему одних они поражали гораздо сильнее, чем других.

Волосы шамана были нечесаными и спутанными, одеждой ему служили кожаные лохмотья. Запястья и лодыжки обхватывали узкие костяные и бронзовые браслеты. Но не это заинтересовало Циору. Глядя на воинов – женщину и мужчину, – Циора прежде всего думала о том, что не может понять, какого пола был сам шаман.

– Мир вам, – сказал шаман. – Я пришел с миром. Тау по-прежнему держал мечи направленными на воинов-ксиддинов.

– С миром? Откуда вы вообще тут взялись?

Шаман подтолкнул ксиддинского воина к Тау, словно принося его в жертву.

– Что ты делаешь? – спросил Тау.

– Справедливости хотеть, так? – спросил шаман высоким скрипучим голосом. – Мы платить за вашего мертвого.

– Откуда вы знаете наш язык? – спросила Циора.

Шаман склонил голову набок.

– Я шаман из… Проклятая, так? – Он ухмыльнулся, показав пожелтевшие зубы. – Я учиться у Ихагу. Я учиться у Ихаше. Я учиться у Индлову. Так?

– Ты учился у пленников, которых вы пытали, – сказал Тау.

– Справедливость, – сказал он, снова подталкивая к нему испуганного ксиддина.

– Какой справедливости? – спросила Асет.

Они с Рамией обошли шамана и воинов и встали позади них.

Шаман обернулся через плечо на Асет.

– Твой боец. Справедливости за кого этот убить, – сказал он, толкнув ксиддина в спину.

– Кого? Кого он убил? – спросил Тау.

– В военном лагере омехи. Нам нужна пища, так? – сказал шаман, жестами показывая, будто ест. – Мы брать пищу, но солдат омехи, он нас видеть, так? – Шаман снова толкнул ксиддина. – Этот ударить воина в затылок. Ломать голову, и солдат… – Шаман цокнул языком и провел пальцем поперек шеи. – Боец уйти, так? Уйти к богам.

– К богам? Не богохульствуй в нашем присутствии, шаман, – сказала Циора, выпрямив спину.

Шаман склонил голову, пытаясь изобразить поклон.

– Мы с миром, – сказал он. – Не убивать. Мы должны дать справедливость, так? Так вы знаете, это мир. – Он не сводил глаз с Циоры. – Первая королева омехи прийти на Ксидду, всегда хотеть справедливость, так. – На этот раз шаман не спрашивал: это было утверждение.

– Вы говорите о солдате, которого нашли в лагере мертвым, – догадалась Рамия. – Мы так и не нашли убийцу и думали, что это сделал демон.

Асет сурово взглянула на Рамию, и та замолчала.

Шаман склонил голову перед двумя девушками, пытаясь понять, что они имели в виду, но Тау отвлек его.

– Солдат в лагере? Давно это было? Как давно вы за нами следите? – спросил Тау шамана.

Шаман жестами изобразил лодку на воде.

– Вода, так? Песок, так? – Он зашагал на месте.

– Что это значит? – спросил Тау.

– Они прибыли на корабле и сошли на наше побережье, – пояснила Циора.

– Кана. – Шаман энергично закивал.

– Вы от Каны? Вы его шпионы? Посланники?

Шаман покачал головой.

– Нет от Каны, нет. Не от него. Он больше не хотеть мир.

– Это мы и сами знаем, – сказала Асет.

– Я не понимаю, – сказал Тау. – Вы прибыли на кораблях Каны, но вы не от него.

Шаман опять покачал головой.

– Мы прибыли с Каной. Но мы не от Каны. Мы прибыли с едой, водой, припасами, так? – Шаман указал кулаком на Тау. – Ты это взять. Ты взять наши припасы.

– Что? – спросил Тау.

– Когда ты искать Кану, так? Каны там нет. Кана уйти. Он покинуть корабль, но я там. Я там с этой, – он указал на воительницу, – и этим, – добавил он, ткнув в ксиддинского мужчину. – Потом прийти ты, – сказал шаман Тау. – Ты прийти и не видеть нас. Ты взять припасы.

– На побережье, когда мы ходили осматривать корабли Каны, – объяснил Тау Циоре, – мы нашли там брошенные припасы. – Он снова повернулся к шаману. – Они были ваши, и вы были там? – спросил Тау, указывая на шамана острием меча.

– Так, так.

– Вы видели, что мы их взяли, а мы вас не заметили? Как так вышло?

– Как? Так! – Шаман усмехнулся, закрыл глаза, нахмурил брови и исчез вместе с обоими ксиддинами.

Рамия удивленно вскрикнула. Асет огляделась, ища их, и Тау нахмурился, прочертив мечами круг в воздухе.

Но прежде чем он успел кого-нибудь убить, Циора перенеслась в темный мир. Она никогда не слышала о настолько мощных дарах, которые позволяли бы Одаренным перемещаться по Умлабе. А значит, что бы ни сделал шаман, далеко они уйти не могли.

Вокруг закружилась мгла, и Циора сквозь пелену своего покрова увидела, что происходит. Там, где стояли ксиддины, она видела скрытого покровом шамана и слабое свечение душ ксиддинских воинов.

Воины светились едва заметно, потому что находились не совсем в Исихого. Сила шамана просто скрывала их ото всех в Умлабе.

Чтобы подтвердить свою догадку, Циора разделила свое сознание, заставив часть его остаться во мгле, а другую – вернула в Умлабу, чтобы посмотреть на них настоящими глазами. Это немного сбивало с толку, а разница во времени в разных мирах грозила помрачить