Корни - Алекс Хейли

– А ты хоть знаешь имя массы?

Киззи непонимающе смотрела на кухарку.

– Его зовут масса Том Ли. – Она немного подумала и сказала: – Значит, ты теперь Киззи Ли.

– Меня зовут Киззи Уоллер! – возмущенно воскликнула Киззи.

Но потом вспомнила: все, что с ней произошло, было делом рук массы Уоллера, фамилию которого она носила, и заплакала.

– Ну же, не плачь, детка! – утешала ее мисс Малица. – Ты же знаешь, что ниггеры носят фамилию массы. Ниггерские имена никого не интересуют, и никто их не спрашивает…

– Моего паппи на самом деле зовут Кунта Кинте, – сказала Киззи. – Он африканец.

– Да ну! – изумилась мисс Малица. – Я слышала, что мой прадед тоже был из африканцев. Моей мамми говорила ее мамми, что он был чернее дегтя, а на обеих щеках у него были шрамы. Но мамми никогда не называла его имени. – Мисс Малица помолчала. – А свою мамми ты знаешь?

– Конечно, знаю. Мою мамми зовут Белл. Она кухарка в большом доме, как и вы. А мой паппи кучер у массы – был кучером…

– Значит, у тебя были и мамми, и паппи? – Мисс Малица ушам своим не верила. – Немногие из нас знают обоих родителей – кого-нибудь непременно продавали!

Почувствовав, что мисс Малица собирается уходить, Киззи вдруг испугалась. Ей не хотелось оставаться одной, и она попыталась хоть как-то продолжить разговор.

– Вы говорите в точности как моя мамми, – робко произнесла она.

Мисс Малица удивилась, но чувствовалось, что ей очень приятно.

– Думаю, она добрая христианка, как и я.

Киззи, помешкав, спросила о том, что было у нее на уме:

– А для какой работы масса купил меня, мисс Малица?

Чувствовалось, что вопрос удивил мисс Малицу.

– Что ты будешь делать?! Масса не говорил тебе, сколько здесь ниггеров?

Киззи покачала головой.

– Детка, с тобой ровно пять! И это еще вместе с Минго – старый ниггер всю жизнь провел среди петухов. Я готовлю, стираю, веду дом. Сестра Сара и дядюшка Помпей работают в поле – и ты наверняка будешь работать вместе с ними.

Выражение лица Киззи удивило мисс Малицу.

– А чем ты занималась там, где была прежде?

– Убиралась в большом доме и помогала мамми на кухне, – дрожащим голосом ответила Киззи.

– Я так и подумала, когда увидела твоя мягкие ручки! Что ж, готовься к мозолям от кукурузы, как только масса вернется! – Мисс Малица почувствовала, что стоит смягчить удар. – Бедняжка! Послушай меня, ты привыкла к дому богатого массы. Но здесь живет белая шваль. Он еле-еле наскреб на клочок земли, построил дом, где ничего нет, кроме красивого фасада. Он изо всех сил старается казаться богаче, чем есть на самом деле. И здесь многие так живут. У них фермы в сотню акров и четыре ниггера. Но у нашего даже на это денег нет. У него всего восемьдесят акров, и занимается он ими только для того, чтобы казаться массой. Его волнует только сотня бойцовских петухов – старый ниггер Минго помогает тренировать их и выставлять на боях. Наш масса тратит деньги только на петухов. Он постоянно говорит миссис, что петухи сделают их богатыми. Он напивается и твердит, что когда-нибудь построит ей дом – большой, в целых два этажа и с шестью колоннами на фасаде. Этот дом будет красивее тех, где живут настоящие богатые массы. И они будут завидовать ему – ведь он начал с белой швали! Да, да, масса говорит, что откладывает деньги на этот красивый дом. Как же! Насколько я знаю, он слишком скуп, чтобы завести даже конюха, не говоря уже о кучере, который будет возить его в разные места, куда ездят все массы. Он сам водит и экипаж, и повозку, сам седлает свою лошадь. И сам всюду ездит. Детка, я не работаю в поле только потому, что миссис даже воду согреть не может, а он любит поесть. Кроме того, ему нравится, что у него есть домашняя служанка из ниггеров и ее можно показывать гостям. Когда он напивается где-то, любит звать гостей на ужин – особенно если что-то выиграл на петушиных боях. Но в конце концов он понял, что дядюшка Помпей и сестра Сара не могут посадить и убрать столько урожая, сколько он хочет. Поэтому тебя и купил. – Мисс Малица помолчала и спросила: – Ты знаешь, сколько стоишь?

– Нет, – покачала головой Киззи.

– Ну, я думаю, шесть или семь сотен долларов, судя по тому, сколько сейчас стоят ниггеры. Ты сильная и молодая, и детей можешь рожать. Родишь ему бесплатных младенцев.

Киззи дара речи лишилась. Мисс Малица двинулась к двери, остановилась, повернулась и сказала:

– Вообще-то я не удивлюсь, если масса сведет тебя с кем-то из тех крепких ниггеров, которых богатые массы держат специально для этого. Но мне кажется, что он обрюхатит тебя сам.

Разговор был короткий.

– Масса, у меня будет ребенок.

– И чего ты от меня ждешь? Лучше не пытайся изображать больную и отлынивать от работы!

Но когда живот Киззи начал расти, масса стал реже бывать в ее хижине. Киззи целыми днями трудилась на поле под палящими лучами солнца. У нее случались обмороки, по утрам ее тошнило. Работа в поле давалась ей нелегко. Огромные мозоли на ладонях горели огнем, прорывались, сочились жидкостью и снова набухали от постоянного трения о грубую ручку тяжелой мотыги. Киззи изо всех сил старалась не отставать от опытного, крепкого, невысокого черного дядюшки Помпея и светло-коричневой сестры Сары. Она чувствовала, что они оба еще не решили, как к ней относиться. Работая в поле, Киззи старалась вспомнить все, что мамми говорила о появлении детей. Она бы все отдала, лишь бы Белл сейчас была рядом с ней. Мамми была бы шокирована тем, что у Киззи будет ребенок – она постоянно твердила, какой позор падет на ее голову, если она подпустит «этого Ноя» к себе слишком близко. Но Киззи знала: мамми поняла бы, что это не ее вина, и рассказала бы ей все, что нужно знать.

Киззи почти слышала голос Белл, когда та печально рассказывала ей о том, что стало причиной трагической смерти жены и ребенка массы Уоллера: «Бедная малышка была слишком мелкой, чтобы родить – да еще такого крупного ребенка!» А она – достаточно ли она велика? Киззи постоянно об этом думала. Скажет ли ей кто-нибудь? Киззи вспомнила, как они с мисси Анной, вытаращив глаза, смотрели на корову, рожающую теленка, а потом шептались, что, наверное, матери тоже вытолкнули их из интимного места, а вовсе не аисты принесли их родителям.

Старшие женщины, мисс Малица и сестра Сара, казалось, не замечали ее растущего живота и грудей. Киззи решила, что будет пустой тратой времени делиться с ними своими страхами. С тем же успехом можно было советоваться с массой Ли. Ему вообще не было до этого никакого дела – он объезжал поле на своей лошади, выкрикивая угрозы тем, кто, по его мнению, работал недостаточно быстро.

Ребенок родился зимой 1806 года. Повитухой была сестра Сара. Боль не стихала целую вечность. Киззи стонала, кричала, ей казалось, что ее вот-вот разорвет. А потом она лежала, покрытая потом, и с изумлением смотрела на кричащего младенца на руках улыбающейся сестры Сары. Это был мальчик – но очень светлый. Заметив тревогу Киззи, сестра Сара успокоила ее: