Корни - Алекс Хейли

– Я думала, он ушел пораньше вместе с тобой, – сказала мать Ноя, Ада.

– Да нет, – откликнулся Като. – Я решил дать ему немного поспать.

Като заколотил кулаком в закрытую дверь хижины, где раньше жил старый садовник, а с восемнадцати лет поселился Ной. Дернув дверь, Като ворвался в хижину и раздраженно крикнул:

– Ной!

Через мгновение Като появился с встревоженным видом.

– Его там нет, – тихо сказал он.

Като велел быстро обыскать все хижины, уборную, склады, амбар и поля. Рабы разбежались в разные стороны. Кунта вы-звался обыскать амбар.

– НОЙ! НОЙ! – громко кричал он, чтобы его слышали.

Но знал, что звать бесполезно. Животные в стойлах перестали жевать сено и удивленно воззрились на него. Выглянув за дверь и убедившись, что никого рядом нет, Кунта поспешил внутрь, быстро забрался на сеновал, встал на колени и произнес молитву Аллаху, прося его даровать удачу юноше.

Като уже отправил работников в поле, сказав, что они со Скрипачом присоединятся к ним позже. С тех пор как доходы от игры на танцах упали, Скрипач разумно вызвался помогать работникам в поле.

– Похоже, он сбежал, – пробормотал Скрипач, когда они с Кунтой шли по заднему двору.

Кунта что-то буркнул, а Белл сказала:

– Он никогда нигде не был. Ему там и ночи не продержаться.

А потом Като произнес то, о чем думали они все.

– Мне нужно сказать массе. Господь милосердный!

Белл посоветовала не говорить массе Уоллеру, пока он не позавтракает.

– Если мальчишка где-то прячется, дожидаясь темноты, пусть патрульные начнут искать его позже.

Белл подала массе его любимый завтрак – консервированные персики в густых сливках, жареную копченую ветчину, омлет, картофель, горячее яблочное повидло и сливочные бисквиты. Дождавшись, когда он попросит вторую чашку кофе, Белл сказала:

– Масса… – она сглотнула, – масса, Като просил меня сказать вам, что, похоже, мальчишки Ноя сегодня утром не было!

Масса, нахмурившись, отставил чашку.

– И где же он? Ты хочешь сказать, что он напился или слоняется где-то и ты думаешь, что он вернется сегодня? Или он решил сбежать?

– Мы все думаем, – дрожащим голосом проговорила Белл, – что его здесь нет, масса. И мы уже все обыскали.

Масса Уоллер посмотрел на свою чашку.

– Дам ему время до вечера. Нет, до завтрашнего утра. А потом буду действовать.

– Масса, Ной хороший парень. Он родился и вырос здесь! Всю жизнь хорошо работал! Никогда не причинял вам – и никому – никаких неприятностей…

Масса спокойно посмотрел на Белл:

– Если он попытался бежать, он об этом пожалеет.

– Да, масса.

Белл выскочила на двор и пересказала остальным слова массы. Но Като и Скрипач только двинулись к полям, как масса Уоллер снова вызвал Белл и велел заложить экипаж.

Целый день он ездил по вызовам. Кунта весь извелся. Думал только о Ное, а еще о шипах, кочках и собаках. Он буквально физически ощущал надежду и страдание Киззи.

Вечером все собрались в подавленном настроении. Говорили шепотом.

– Этот парень сбежал отсюда, – сказала тетушка Сьюки. – Точно! Я прочла это в его глазах.

– Конечно! Он не такой, чтобы просто валяться где-то пьяным! – подхватила сестра Мэнди.

Мать Ноя, Ада, охрипла от непрерывных слез.

– Мой мальчик никогда не говорил мне, что собирается сбежать! Господи, значит, теперь масса его продаст?

Никто не решился ответить.

Когда они вернулись в свою хижину, Киззи разрыдалась, едва переступив порог. Кунта не знал, что сказать. Он чувствовал себя совершенно беспомощным. Не говоря ни слова, Белл подошла к столу, обняла рыдающую дочь и прижала ее голову к своему животу.

Настал вторник. Ноя по-прежнему не было. Масса Уоллер приказал Кунте отвезти его в город. Там он направился прямо в тюрьму. Примерно через полчаса он вышел с шерифом, приказал Кунте привязать лошадь шерифа к экипажу, и они поехали домой.

– Мы высадим шерифа на Крик-роуд, – сообщил масса.

– В последнее время столько ниггеров сбегает, – сказал шериф, когда экипаж тронулся с места. – Они решают испытать свою судьбу в лесах, лишь бы не быть проданными на Юг…

– Я не продавал своих рабов, – проговорил масса Уоллер, – если они не нарушали моих правил. И им это отлично известно.

– Мало кто из ниггеров ценит хороших хозяев, доктор, – вздохнул шериф. – Вам-то это хорошо известно. Вы говорите, этому парню около восемнадцати? Думаю, он, как и большинство работников его возраста, решил испытать судьбу и добраться до Севера. – Кунта напрягся. – Если бы он был домашним ниггером, то был бы хитрее. Они пытаются выдавать себя за свободных ниггеров, говорят патрульным, что выполняют поручения хозяина, но потеряли подорожную. Они стараются добраться до Ричмонда или другого большого города, где легче затеряться среди ниггеров – и даже найти работу.

Шериф помолчал, потом добавил:

– Я понял, что его мамми живет на вашей плантации. А есть у этого парня другие родственники, до которых он мог бы добраться?

– Насколько мне известно, нет.

– А нет ли у него какой-нибудь девицы? Эти молодые жеребцы голову теряют. Он мог бросить мула в поле и рвануть к ней.

– Я не в курсе, – ответил масса. – Но у меня есть девушка, дочь моей кухарки. Она довольно молода, лет пятнадцать-шестнадцать, если я правильно помню. Не знаю, может, они и положили глаз друг на друга.

Кунта затаил дыхание.

– Я слышал, что у них младенцы появлялись уже в двенадцать! – хмыкнул шериф. – Эти молодые ниггерские девицы даже белых мужчин совращают, что уж говорить о ниггерах!

Кунта был вне себя от ярости. Масса Уоллер тем временем холодно ответил:

– Я свел к минимуму общение с рабами. И их личные дела меня не касаются!

– Да, да, конечно, – поспешно подхватил шериф.

Но потом тон массы смягчился:

– Впрочем, мальчишка действительно мог сбежать на свидание к девице с другой плантации. Я не знаю, а остальные не скажут, даже если знают. Могло случиться что угодно – может быть, драка. Может, он валяется где-то полумертвый. Может быть, его даже украли эти из белой швали. Вы же знаете, в последнее время они так тут и шныряют, а некоторые нечистоплотные торговцы им помогают. Словом, я не знаю. Но мне сказали, что этот парень пропал впервые.

Шериф осторожно заметил:

– Вы говорили, что он родился на вашей плантации и никогда не выезжал?

– Думаю, он не представляет, как добраться даже до Ричмонда, не говоря уже о Севере.