Стратегия Византийской империи - Эдвард Николае Люттвак

Ко времени написания «Стратегикона» граница по Дунаю и Балканскому полуострову к югу от него, включая основную часть Греции, вынуждена была сопротивляться набегам и вторжениям, а также славянскому заселению. В сравнении с готами и с остальными «светловолосыми», а тем более с Сасанидами и гуннами, славяне были куда более новыми врагами. Возможно, именно по этой причине глава о славянах и антах (склавы, или чаще склавины, анты, по-латински Antae) «и им подобных» гораздо длиннее всех прочих. Но кто они были такие? Склавинов можно с полным основанием отождествить со славянами, но лишь потому, что значение этого слова действительно расплывчато: оно охватывало много народов, говоривших на разных языках, пусть и имевших много общих элементов. Но если анты не были всего лишь особо беспокойной частью склавинов, они были, возможно, вовсе не этнической группой, а скорее собранием воинов различного происхождения, как обстояло дело с аланами, различные слухи о которых ходили от Кавказа до нынешней Франции; видимо, общим у склавинов и антов был лишь язык, на котором говорили в военных лагерях, как было с языком урду (хиндустани) в могольских войсках Индии.

С другой стороны, Прокопий сообщает, что прежде анты и склавины были одним народом, но затем разделились; кажется, его описание их способа ведения войны относится к антам: «Вступая в битву, большинство из них идет на врагов со щитами и дротиками в руках, панцирей же они никогда не надевают»[508].

Замечание, открывающее раздел о славянах в «Стратегиконе», неизбежно вызывает в памяти образы русских солдат двадцатого века: «Они… выносливы, легко переносят и зной, и стужу, и дождь, и наготу тела, и нехватку съестных припасов».

У них есть несколько сильных сторон: «С выгодой для себя [они] пользуются засадами, внезапными нападениями и хитростями… Они опытнее всех других людей в переправе через реки» (это верно и в отношении современных русских армий). Автор описывает особую хитрость, которая применялась и во Второй мировой войне:

Слабые места славян начинаются с их оружия – скудного оружия неразвитых народов: «Каждый мужчина вооружён двумя небольшими дротиками, а некоторые из них и щитами, крепкими, но труднопереносимыми».

Хотя славян часто оккупировали и подчиняли конные лучники, составного лука у них нет: они обходятся простым деревянным луком, вполне пригодным для того, чтобы охотиться на дичь, но, несомненно, лишённым убойной силы при стрельбе на сколько-нибудь дальнее расстояние. Правда, они пользуются «небольшими стрелами, намазанными отравляющим веществом». Но на войне это не такое уж грозное оружие. С ним можно охотиться на зверей, терпеливо идя по их следу, пока они не умрут; но едва ли он может быть эффективен против воинов, защищённых панцирями из толстой ткани или кожи, не говоря уж о кольчугах с капюшоном, предписываемых конникам «Стратегиконом».

От них не следует ожидать особо изощрённой тактики: «Пребывая в состоянии анархии и взаимной вражды, они ни боевого порядка не знают, ни сражаться в правильном строю не стремятся». Иными словами, они не способны выполнять боевые упражнения шеренгами и колоннами, чтобы закрыться от стрел стенами из щитов, колоть копьём и пикой, прикрыть лёгкую пехоту, вооружённую луками и метательными снарядами, посредством тяжёлой пехоты во фронте, а также сражаться мечами, держась бок о бок, чтобы взаимно поддержать друг друга. Рекомендуемый автором способ использования этих изъянов вполне прямолинеен: «В сражениях для них губительны метания стрел, неожиданные нападения на них, атаки из различных мест, рукопашные бои пехоты…» Но поймать славян нелегко, потому что они «убегают в леса, имея там большое преимущество, поскольку умеют сражаться подобающим образом в тесных местах».

Рекомендуемые оперативные методы сражений со славянами таковы: отправить против них смешанное войско, состоящее из конницы и пехоты, снабжённое «большим количеством метательных снарядов – не только стрел, но и иных», а также материалами для наведения мостов, по возможности понтонных. Страна славян, располагающаяся на левой стороне Дуная и в его дельте, труднодоступна («Живут они среди лесов, рек, болот и труднопреодолимых озёр»), поэтому автор советует строить штурмовые мосты по скифскому способу: одни наводят мосты, другие в это время укладывают настил. Нужны также плоты из бычьих и козьих мехов, отчасти для того, чтобы переправлять на них доспехи и оружие воинов, переплывающих реку с целью обрушиться на врага внезапной атакой – разумеется, в летнее время. Но в действительности автор рекомендует зимние кампании, когда реки можно быстро перейти по льду, когда славяне страдают от голода и холода и не могут укрыться среди голых деревьев.

В тёплые и жаркие месяцы предлагается проводить операцию на воде и на суше, оставляя военные корабли (дромоны, как уточняется) в нужных местах на Дунае. Одна мира (мойра) конницы должна обеспечивать безопасность страны, держась в одном дне пути от Дуная.

Через реки нужно переправляться, заслав на другую сторону в ночь перед переправой небольшой отряд тяжёлых пехотинцев и лучников, чтобы они, выстроившись в боевой порядок и имея в тылу реку, обеспечили безопасное наведение мостов. Когда всё готово, нужно неожиданно переправиться через реку и обрушиться на врага всей силой, предпочтительно на открытой и ровной местности. Боевые формирования не должны быть слишком глубокими; кроме того, следует всегда избегать лесистых мест – хотя бы для того, чтобы предотвратить угон лошадей.

Для неожиданной атаки рекомендуется стандартная последовательность: один отряд должен подойти к врагу с фронта, чтобы спровоцировать его, а затем обратиться в бегство, тогда как другой отряд располагается позади, чтобы поджидать преследователей в засаде.

Впрочем, разделять войско рекомендуется также и при нападениях, даже если налицо всего одна пригодная дорога; это делается для того, чтобы передовые отряды вели наступление, а остальные силы грабили и разоряли селения славян, потому что «у них множество разнообразного скота и злаков». Даже если сами византийцы не нуждались в съестных припасах, важно было, чтобы нужду в них испытывали славяне.

Переманивать на свою сторону подарками или убеждением – особо эффективный метод, «поскольку у них много вождей, которые не согласны друг с другом»; но автор смиряется с необходимостью сражаться, потому что предлагает несколько оперативных методов ведения войны, причём все они реляционные (relational).

Почему же «Стратегикон» уделяет так много внимания столь плохо подготовленным врагам? Или, скорее, так: как славянам удалось стать столь грозными врагами, если они были так скудно вооружены и почти совсем не организованы? Односложный ответ таков: они «многочисленны», как пишет автор.