Театр отчаяния. Отчаянный театр - Евгений Гришковец

Номеру «Сердце» и номеру «Фига» рижане тоже подарили прекрасные и долгие аплодисменты.

Когда мы закончили программу, откланялись, прибежали за кулисы и стояли там, переводя дыхание, приходя в себя после грохота оваций, к нам из зала пришла Елена Викторовна.

– Вы молодцы! – сказала она серьёзно. – Вы настоящие молодцы! Как же вы меня порадовали! Не часто удаётся убедиться, что всё не зря… Увидимся позже.

Я стоял тогда, тяжело дышал, весь мокрый от пота. Сердце колотилось. Рядом стоял Сергей. Мы сделали то, к чему долго готовились и чего так страстно всем своим существом жаждали. Мы получили самую высокую оценку, выше которой для нас не существовало. Но счастья я не чувствовал.

«Так прекрасно больше не будет никогда», – неожиданно мелькнула и исчезла пугающая мысль.

Мы стали героями того фестиваля. Героями без преувеличения. Все два оставшихся до завершения фестиваля дня нас поздравляли, желали с нами познакомиться. Мы впервые давали интервью каким-то местным очень серьёзным журналистам, которые задавали пару вопросов о пантомиме, а потом спрашивали, что мы думаем о желании Латвии снова быть независимым государством. Одно интервью мы давали в прямом эфире на радиостанции. Там, после минуты разговора о том, чем мы занимаемся в Риге, как нам рижская публика и Рига в целом, нас спросили, какими видами спорта мы занимаемся у себя на Севере и какие у нас есть особенные северные блюда.

Вечером предпоследнего дня фестиваля, после очередного спектакля конкурсной программы, к нам с Сергеем подошёл любезный высокий, стройный седовласый человек, представился педагогом-хореографом, работающим с театром «Ригас пантомима». Он говорил весьма почтительно с сильным акцентом. Его интересовало, можем ли мы, если найдём время и желание, на следующий день утром повстречаться с актёрами его театра и дать мастер-класс.

Ни я, ни Сергей не знали, что такое мастер-класс, но сказали, что время и желание у нас есть. Тогда он ещё более почтительно объяснил нам, что очень хотел бы собрать актёров «Ригас пантомима» и чтобы мы провели с ними занятие. Его интересовала наша особенная техника, а именно исполнение замедленного движения. Он, как специалист, сразу заметил особый почерк и незнакомые ему элементы.

Мы с гордостью, внутренним триумфом приняли это приглашение и провели занятие с актёрами прославленного театра, которые все были старше нас. Мы с удовольствием и бесхитростно рассказали и показали все свои секреты, которые сами, вдвоём, долгими вечерами у себя в далёкой от пантомимических течений глуши придумали, открыли и разработали. Нам было не жалко. А они были этим удивлены и благодарны нам. Потом они сказали, что обычно все в пантомимическом мире берегут свои тайны и никому из коллег ничего не показывают.

На торжественном закрытии фестиваля нас назвали лауреатами Второй премии. Первую премию получил хозяин фестиваля – театр «Ригас пантомима». Всем остальным коллективам выдали дипломы с разными формулировками. Польский театр из Вроцлава не получил ничего и до закрытия не остался.

Нашу награду объявляла со сцены и вручала нам лично Елена Викторовна.

– Я особо хочу сказать о самом молодом и маленьком театре, принявшем участие в нашем фестивале впервые. Это театр из города Кемерово «Мимоходъ». Два этих молодых человека самым невероятным образом пришли к искусству пантомимы. Вдали от источников информации, без помощи и поддержки они сделали свой театр и создали свой неповторимый язык. Именно такие люди убеждают меня в том, что то искусство, ради которого мы тут с вами собрались, живо и будет развиваться. Именно такие люди, простите меня за парадоксальность, могут сказать новое слово в пантомиме.

Когда я это слушал, то почувствовал, что глаза наполнились слезами и волосы на загривке слегка зашевелились.

Нам была вручена премия с формулировкой «За бескомпромиссное использование языка пантомимы». Зал приветствовал нас стоя.

На вечеринке после закрытия фестиваля Сергей и я долго принимали поздравления. Елена Викторовна подошла последней и отвела нас в сторону.

– Поздравляю вас, – сказала она. – Все члены жюри были единодушны. Но такое бывает только однажды. Все любят открывать таланты и поддерживать новичков… А вы с этого дня уже не новички, вы уже лауреаты этого фестиваля, так что к вам теперь будут другие требования… А выступили вы действительно хорошо. У меня есть целый ряд замечаний, но я не хочу вам сейчас портить торжество… Вы главное только будьте вместе. У вас удивительный дуэт. Я такого не видела, клянусь. По одному у вас шансы не велики. Вы по отдельности оба слишком… Ты слишком серьёзный, вдумчивый, и тебе не так нужен зритель, как твоя идея и воля… А ты, – сказала она и положила руку мне на плечо, – ты, наоборот, слишком витальный и… лёгкий… Вы удивительный театр. Первый без второго утонет, а второй без первого улетит… Не смейтесь! Запоминайте! – сказала она улыбаясь. – Главный вопрос, который вас ждёт уже скоро, – это куда развиваться дальше? Вы так быстро совершили рывок… Да, да! Быстро! Многие люди, чтобы сделать то, что вы сделали, бьются годами, а то и всю жизнь могут не сделать ни одного заметного шага. Но, поверьте, второй шаг труднее… Дальше вообще будет трудно… Такого фестиваля больше уже не будет… Такой пантомимы больше уже не будет… Много чего скоро больше не будет… Ой, – она усмехнулась, – а обещала не портить вам торжества… Успеха вам! Вы меня сегодня осчастливили. Держитесь вместе. Это чудо, то, что у вас получается, и то, что вы друг друга нашли…

Больше я никогда Елену Викторовну Маркову не видел.

В Кемерово из Риги мы увозили красивый диплом лауреатов, на нём очень иностранно было написано Diploms, и большую в деревянной раме блестящую бронзовую медаль, которая выглядела чрезвычайно солидно и убедительно.

Ещё нам эстонские коллеги подарили трёхцветный флажок независимой Эстонии, надавали визитных карточек на случай, если мы захотим посотрудничать.

Представители литовской пантомимы пригласили приехать в Вильнюс через год на их фестиваль. На память литовцы подарили трёхцветные флажки независимой Литвы.

Уезжая из Риги мы не знали и предположить не могли, что скоро Латвийской, Литовской, Эстонской Советских Социалистических Республик не станет. И что больше не будет никогда такого большого, богатого и представительного фестиваля пантомимы, на который собиралось так много преданных этому искусству людей в чёрных трико.

До Москвы мы доехали поездом и поняли, что нам просто не терпится вернуться в Кемерово как можно скорее. Мы смогли сдать билеты на поезд, вытрясти все копейки из карманов, добавить остатки суточных, приплюсовать скромный призовой гонорар и купить билеты на самолёт. Перед вылетом домой я позвонил отцу и сообщил о победе. Отец изобразил радость, но больше удивился, чем обрадовался. Ещё мне удалось дозвониться до Студклуба. Я сказал Игорю Ивановичу о нашем успехе. Он обрадовался по-настоящему.

Мы летели домой триумфаторами. Сергей хотел после прилёта в Кемерово вскоре съездить в Новосибирск, свозить домой медаль и показать родителям.