Последняя ставка - Тим Пауэрс

– И где же твой папашка прятал заначки? – спросил Мавранос. Проходившая мимо толстуха, обливавшаяся потом в оранжевом пляжном костюме, на мгновение воззрилась на него.

– Примерно там, где эти парни строят опалубку, – ответил Крейн. – Но землю выровняли. От тех, старых дней, ничего не осталось.

Мавранос зевнул пару раз и нахмурился, как будто счел свои зевки недостаточно заразительными.

– В любом случае непохоже, чтобы все эти перестройки застали его врасплох. Куда он мог переместить свое укрытие?

Укрытие, мысленно повторил Крейн.

Прибежище и укрытие.

Он отступил от ограды.

– В какое-нибудь место, не менявшееся с прошлых дней. Давай-ка заглянем в первое здание «Фламинго»; теперь его называют «Орегон-билдинг».

Они повернулись, вошли в здание через парадный вход, пробрались сквозь прохладное, темное, лязгающее казино, между плотными рядами игровых автоматов и тесно поставленных столов – Мавранос, вывернув шею, заглядывался на расклады карт в блек-джеке и наверняка жалел, что у него нет с собою золотой рыбки, – и через заднюю дверь попали туда, где было палящее солнце, плеск воды, настил цвета слоновой кости и смуглые маслянистые тела.

И там, за сверкающим бассейном, окаймленное изогнутыми стволами пальм, стояло приземистое длинное здание, в котором Крейн интуитивно узнал «Фламинго».

Сейчас дом был выкрашен в бледно-чайный цвет, а не фисташково-зеленый, как когда-то, нижние половинки окон закрывали кованые фальшбалконы, а узкую веранду, на которой он вчера, в видении, стоял рядом с Бенджамином Сигелом, обнесли стеной – хотя ему показалось, что он все же различает контур, а перед ними, справа, из стены торчала красная рукоять складного ножа. Мавранос указал на нее.

– Наверное, здесь он тренировался в метании ножей.

Рукоять находилась в центре круга нового с виду цемента диаметром примерно в фут, и у Крейна мороз пробежал по коже, когда он увидел картинки, нацарапанные вокруг на старых кирпичах: солнца, полумесяцы и несуразные фигурки с мечами.

Мавранос мимоходом ухватился за рукоять и потянул, но нож не пошевелился. Он выругался и дернул сильнее, потом уперся ногой в стену, но в конце концов сдался, отпустил нож и вытер руку о джинсы.

– Не иначе, вмуровано, – сказал он, задыхаясь.

Ощущая себя так, будто он принимает участие в каком-то невероятно древнем ритуале, Крейн шагнул вперед и взялся правой рукой за сделавшуюся скользкой от пота пластиковую рукоять. Это вроде бы был швейцарский армейский нож.

Он дернул, и нож выдернулся так легко, что Крейн даже стукнул с размаху концом рукояти о лейку, стоявшую у противоположной стены.

– Я расшатал его, – сказал Мавранос.

Крейн плотно зажимал правый глаз. Он не хотел, чтобы простой карманный ножик явился ему в форме средневекового меча.

Он уже слышал какие-то необычные звуки.

Здоровым глазом он окинул взглядом коридор, но там не было никого, кроме них с Мавраносом, поэтому он решил не обращать внимания на сестер Эндрюс, певших «Ром и “кока-кола”» и пощелкивание фишек и смех, вроде бы доносившиеся эхом из-за какого-то невообразимого угла.

Снова повернувшись с ножом к восточной стене, он приставил острие к новому цементу. Лезвие прошло сквозь него так легко, будто это был картон, и буквально через несколько секунд – под взглядом Мавраноса – Крейн вырезал цементный диск и протолкнул его внутрь.

– Ты, случайно, не слышишь… музыки? – спросил Крейн.

– Я не слышу ничего, кроме собственного сердца, и вовсе не желаю начать тревожиться еще и из-за этого. А что? Ты слышишь музыку?

Крейн промолчал и заглянул в дыру.

В стене обнаружилась пустота объемом около кубического ярда. Он смутно разглядел очень старую и хрупкую на вид карту Таро – «Башню» – приколотую к дальней стенке. Вверх ногами.

Он закрыл ножик, убрал его в карман, нервно улыбнулся Мавраносу и запустил руку в дыру.

Осторожно пошарив там, он обнаружил небольшой матерчатый мешок, полный не то зубов, не то треснутых зеркалец в черепаховой оправе – что они некогда должны были отражать или не могли отражать? – у задней стенки обнаружились три маленьких твердых комка, которые вполне могли быть высохшими до каменного состояния плодами граната, и, наконец, его пальцы нашарили под всем содержимым тайника нечто плоское и твердое – деревянную шкатулку, которую он помнил.

Крейн освободил ее, извлек, открыл и поежился, снова увидев вроде бы совершенно невинные клетчатые рубашки карт.

Он перевернул первую. Это оказался Паж Чаш, молодой человек, стоящий на иззубренной скале с чашей в руке, и уголок этой карты оказался слегка испачкан. Крейн нерешительно лизнул этот угол, и ему показалось, что он ощутил слабый привкус соли и железа.

Сестры Эндрюс завели «Сынка»:

– Сматываемся отсюда, – хрипло сказал Крейн Мавраносу. Он оставил в тайнике все, кроме деревянной шкатулки, которую спрятал во внутренний карман джинсовой куртки «Ливай’с».

Высокий смуглый мужчина в гавайке и белом тропическом шлеме, в наушниках «Сони уокмэн», широко улыбался и водил объективом видеокамеры по газону позади «Орегон-билдинга». Глаза его закрывали зеркальные очки от солнца.

– Служебный вход в подвал на южной стороне, – продолжая улыбаться, сказал он в микрофон видеокамеры. – Пора.

– Понял, – прозвучало в его наушниках.

Высокий повернул камеру в сторону погрузочной рампы под домом и поймал в объектив молодого человека в темном костюме, который в нерешительности стоял возле стопки коробок с туалетной бумагой. В правой руке он держал что-то темное и продолговатое, но мужчина с камерой инстинктивно углядел у него кобуру с пистолетом, слегка оттопыривавшую расстегнутый пиджак. Сейчас он улыбался во весь рот, демонстрируя прекрасные белые зубы.

– Пора, – повторил высокий.

Два человека в светло-коричневых комбинезонах без каких-то обозначений толкали по асфальтированной рампе мусорный контейнер, по проезду между «Орегоном» и «Аризона-билдинг» медленно ехал большой автомобиль-универсал с номерами Монтаны.

Один из рабочих отошел от мусорного контейнера, подошел к молодому человеку в костюме. Разговор был коротким, и улыбающийся мужчина с камерой не слышал ни слова, но уже через мгновение человек в костюме сложился вдвое, упершись подбородком в колени, люди в рабочих комбинезонах схватили его, отобрали пистолет, швырнули его в контейнер и повезли по рампе обратно.

Автомобиль остановился. Его задние двери уже были открыты, и мужчину в костюме молниеносно перегрузили из контейнера в багажник. «Рабочие» забрались туда же и закрыли за собой двери.