Последняя ставка - Тим Пауэрс

Стены и мебель растворялись, свет быстро мерк.

Перед Крейном висела в смутном полумраке голова Сигела. Волосы исчезли, а вместо кожи остался мшистый покров, сквозь который кое-где просвечивал коралл.

– Он убил меня, – проскрипела голова, – выбил мой глаз, отрезал мою голову в морге и бросил ее в озеро! В память обо мне сделай с ним то же самое.

Лицо Крейна вновь облегал резиновый обод маски для ныряния, закрывая периферическое зрение, между кожей и неопреновой оболочкой гидрокостюма ощутилась скользкая прослойка воды. Стоило отшатнуться от головы, как ласты отнесли его в сторону, и голова вновь превратилась в пухлый ком на вершине колонны, еле видимый в непрозрачной воде.

Быстро дыша через регулятор, он резкими, конвульсивными движениями продвигался сквозь грязную холодную воду.

«Ладно, – нервно говорил себе он, – подумаем. Что все это мне дало? Я узнал, что мой отец убил Багси Сигела, который, судя по всему, был Королем до него. И что мне теперь делать? Вряд ли мне следует… подложить отцу отравленный сахар в кофе или еще куда-нибудь…»

Как бы там ни было, то, что произошло здесь, несомненно, завершилось, и он повернулся и двинулся туда, откуда приплыл. Левую ногу у него словно перетянуло жгутом, и с каждым вдохом он слышал в баллоне звонкое металлическое «бррунг», что определенно указывало на то, что воздух подходил к концу.

Он выгнул спину, намереваясь всплыть на поверхность – и увидел над собой силуэты двоих аквалангистов. Оба держали в руках гарпунные ружья.

И оба, несомненно, только что заметили его присутствие и устремились вглубь, ему навстречу, нацелив на него свои ружья.

Крейн встрепенулся в изумлении и испуге и начал разворачиваться, рассчитывая уйти в более глубокие, более темные воды, но уже в следующий миг гарпуны задели его.

Один сорвал с него маску и заставил повернуть голову, а другой угодил в застежку и толстую мокрую ткань балластного пояса и зацепил кожу. Зазубрины застряли в материале порванного гидрокостюма. Крейн почувствовал, что стрелок потянул гарпун к себе; если он вырвет стрелу, то сможет быстро подтащить ее на шнуре к себе и перезарядить оружие. Второй стрелок, по всей вероятности, уже беспрепятственно сматывал линь своего гарпуна, возможно, он уже вытащил стрелу и перезарядил ружье.

Крейн ухватился за пояс и стержень гарпуна, нащупал шнур и потянул за него, подтаскивая себя к противнику.

Глаза Крейна были открыты, но маски он лишился, и поэтому ничего не видел в мутной воде и вынужден был выдыхать через нос, как новичок. Но даже паника не помешала ему вновь услышать где-то на обочине сознания мелодию «Когда начинается “бегин”», и смех, и громкий многоголосый разговор. А потом, даже без маски, он увидел над собой расплывчатое пятно – своего неведомого противника. В тот же миг натянутый шнур ослаб; противник бросил ружье и, наверное, собрался подплыть вплотную и прикончить Крейна ножом. И он уже находился совсем близко – всего в паре ярдов.

Совершенно не думая, Крейн снова протянул руку, схватился сзади за пояс – и обнаружил там пистолет, полученный от Сигела. Он выхватил его, взвел курок и сквозь воду направил на расплывчатое пятно, уже ощущая волнение взбаламученной противником воды, и нажал на спуск.

Пистолет и в самом деле выстрелил, хотя Крейн и не видел вспышки, да и выстрел под водой прозвучал, как громкий хриплый вскрик.

Но было видно, что тело над ним конвульсивно дернулось.

«Господи, я же ранил его, а может, и вовсе убил, – растерянно подумал Крейн. – Откуда я мог знать, что пистолет может стрелять под водой?»

В следующий миг он услышал приглушенный треск, и ремень маски дернул его за шею – второй пловец снова выпустил стрелу и снова попал в маску Крейна, которая, с разбитым стеклом, болталась где-то под правым ухом.

Свободной рукой Крейн схватил древко гарпуна. Другой рукой поднял автоматически перезарядившийся пистолет.

Он пытался проникнуть взглядом сквозь мутную воду и тучи пузырей, которые, вырываясь из носа, непрерывно мелькали у лица, – и вдруг опять начал видеть правым, искусственным глазом.

На темном фоне, который вполне мог быть ночным небом, к нему приближалась светящаяся белая фигура. Как на фотобумаге, где случайно отпечатали два кадра, он видел и аквалангиста в маске и ластах, но также и бородатого короля в мантии, и предмет, который следующий противник держал перед собою, являлся одновременно и гарпунным ружьем, и скипетром.

Крейн поднял правую руку, увидел на ней мешковатый рукав, который немыслимым образом оказался и черным неопреном, а то, что он держал в руках, было сразу и пистолетом калибра.45, и золотой чашей.

Баллон с каждым вдохом звенел – бррунг, бррунг, – и теперь ему приходилось делать усилие, чтобы втянуть воздух через регулятор.

«Стреляй, – велел он себе, перекрикивая пронзительный отчаянный вой в голове. – Ты должен нажать на спуск и убить еще одного человека – а может быть, пушка и не выстрелит второй раз под водой».

Фигура с двойным обличьем придвинулась уже почти вплотную. Если пистолет выстрелит, промахнуться будет очень трудно.

Он нажал на спуск, и снова воду сотряс короткий резкий отзвук, и вдруг Крейн перестал видеть что-либо, кроме непроницаемо мутной воды перед левым глазом.

Крейн резко заработал ногами, сжимая в руке древко гарпуна и ощущая лишь легкое сопротивление от свободно болтавшегося в воде гарпунного ружья, другой же рукой он поспешно запихивал за надорванный балластный пояс пистолет, без которого ощутил бы себя беззащитным.

Воздух в баллоне практически кончился, а снаряжение, которое арендовал Крейн, было простейшим, без резервного запаса воздуха. Нужно было срочно всплывать.

Он посмотрел наверх и, подняв гарпун над головой, быстро заработал ногами. Без маски он не видел, насколько быстро поднимаются пузыри, и поэтому не мог прикинуть, далеко ли ему до поверхности, так что, несмотря на настоятельный призыв легких поспешить, заставил себя грести спокойнее.

Если в баллоне и осталось немного воздуха, его легким не хватало сил втянуть его – но он продолжал стискивать загубник зубами, чтобы преодолеть безотчетный позыв вдохнуть озерной воды.

Он продолжал мерно выдыхать через нос, но в легких у него уже почти ничего не осталось. Конечно, сейчас уже можно задержать дыхание, – в отчаянии сказал он себе. Если чертов баллон пуст, то нет и давления, которое может разорвать легкие!

Но он хорошо помнил, как однажды видел аквалангиста, всплывшего с лопнувшими легкими, с матовым от кровавой пены стеклом маски, и продолжал выдыхать.

«Я же погружаюсь, – вдруг подумал он во внезапном, безотчетном приступе паники. – Я гребу вниз. И вот-вот уткнусь в дно, а не в поверхность».

Он замер, прислушиваясь к отчаянному стуку сердца, посмотрел вниз – не будет ли вода под его ластами светлее, чем над головой, – и почувствовал, что его уши оказались над водой.