Три женщины в городском пейзаже - Мария Метлицкая

– Сын. Уйду – он совсем пропадет, я это знаю. Его мать не справится. Да и по большому счету ей все равно.

– Ну тогда живи. Дети – это главное.

Он молча кивнул.

У двери посмотрел ей в глаза:

– Можно я буду к тебе заходить?

Лида покачала головой:

– Нельзя, Сережа. Нельзя. Знаешь… да нет, откуда? Откуда тебе это знать? Столько лет, Сережа! Столько лет я об этом мечтала, чтобы ты вернулся. А теперь все, понимаешь? Все, слава богу, прошло!

– Понимаю. Ты права. Извини.

Он ушел, а Лида еще долго сидела в темной комнате. Сидела и вспоминала, зная, что та жизнь давно прошла – что вспоминать?

Тасе, разумеется, рассказала.

– Не получилось, значит… – вздохнула она. – Ну что ж… Нет, я его не жалею, о чем ты? Но парнем он был неплохим. А вышло все бумерангом.

– Вышло и вышло, – отрезала Лида. – Я-то при чем?

По счастью, Сережа больше не приходил. Но спустя время позвонил:

– Как ты? Здорова? Знаешь, а я все же ушел, не выдержал. С сыном общаюсь, но… Мне кажется, там уже ничего не исправить.

Пожелав ему удачи, Лида медленно положила трубку.

* * *

У мамы случился гипертонический криз. Приехала «Скорая», настаивала на госпитализации. Мама решительно отказалась:

– Я сама врач, сама себя вылечу. Введите магнезию, и вы свободны!

Врач развел руками:

– Ну и характер у вас, мадам! – Кивок в Лидину сторону: – А вам нелегко.

Разумеется, в тот день Лида осталась у мамы. К вечеру давление нормализовалось, и она облегченно выдохнула. Признаться, мысли роились всякие: а если мама сляжет, не сможет себя обслуживать, и тогда ей, дочери, придется жить с ней. А жить с Ольгой Ивановной, как известно, непросто.

Нет, Лида никогда не оставит ее! Но съехаться после стольких лет раздельной жизни? Сложно представить… Или наоборот – просто? Не смогут они ужиться. Никогда. Да и Лида взрослый человек, давно привыкший к одиночеству.

Ах, как было стыдно от этих мыслей! Как она корила себя, как ругала! Как обзывала последними словами!

– Лида, посиди со мной, – крикнула из своей комнаты Ольга Ивановна. – Лида, ты меня слышишь?

Вздрогнув и вынырнув из своих мыслей, Лида вскочила с дивана.

Мама… бледная, отечная. Слабая и старенькая. Ни былой силы, ни мощи – как бы ни старалась, как бы ни храбрилась. А ведь еще чуть-чуть – и не сможет справляться сама. Да, придется съезжаться. И Тася слабеет. Сил все меньше, оптимизм и всегдашний задор почти испарились. И она нуждается в помощи. Что делать? Ей-богу, смешная ситуация! Две ее старушки и… она, Лида. Одна на двоих! Ох, папочка! Ну ты и шутник!

На две части не разорваться, а деваться некуда.

Да уж, картина – три женщины в городском пейзаже! Три одинокие, не очень счастливые женщины.

– Лида, – кашлянула Ольга Ивановна, – послушай меня. Я хочу тебе кое-что рассказать. В общем… Я не думала, что решусь. Да и смысл? Абсолютно бессмысленно. А я не из тех, кто делает бессмысленные вещи. В общем, Лида, был у меня человек. Да, да, и не делай большие глаза. Друг, любовник, возлюбленный – как тебе угодно. Мой коллега, доктор, из соседнего отделения. Наш роман, – горько усмехнувшись, продолжала мать, – длился почти всю жизнь. Да, Лида, всю жизнь! А точнее – почти двадцать лет. И я его очень любила. Уверена – он меня тоже. Но, как ты видишь… – она посмотрела на дочь, – ничего из этого не вышло.

– Почему? – Лида не узнала свой голос. – Почему, мам? Он был женат?

– Нет, не был. Точнее – давно был в разводе. Я была замужем. И… в общем, я так и не смогла на это решиться.

– Ты? – удивилась Лида. – Ты не смогла решиться? Мама! Храбрее и решительнее нет человека на свете!

Мать кивнула:

– Ну да. А вот не смогла. Из-за вас. Из-за тебя и твоего отца. У вас же была с ним такая крепкая связь. Как бы ты жила с отчимом? Как бы Валя пережил предательство? Да нет, наверняка пережил, не он первый, не он последний. Но как бы он пережил расставание с тобой?

Опустив голову, Лида молчала.

– Вот именно, – продолжила мать. – Ты меня понимаешь. Оставить тебя с ним? – Ольга Ивановна покачала головой. – Нет, невозможно! Он бы наверняка женился, у мужиков это быстро, да и такого, как Валя – ты ж понимаешь! – подобрали бы на следующий же день. А кто попадется, какая женщина? Как она будет относиться к моей дочери? А если родится ребенок? И будет моя Лидка за няньку и за прислугу? – Мать покачала головой. – Нет, я не могла. Как представлю, что скажу тебе, что лишаю тебя отца… В конце концов, ну не получилась у нас с ним совместная жизнь – подумаешь! А может, и хорошо, что не получилась! Быт этот дурацкий, кастрюли, носки… Ты же знаешь, как я это любила. А так мы все сохранили. И страсть, и трепет, и нежность. И еще были наши совместные отпуска, море, солнце и – все остальное.

Лида по-прежнему молчала.

– Вот так, – усмехнулась мать. – Правда, я часто думала – а может, зря? Зря я не решилась? Ты же знаешь, с твоим отцом мы жили не очень. Не очень понимали друг друга, да и во всех остальных смыслах все было не очень… Ну да, наверное, зря. Было бы на свете хотя бы два счастливых человека. А так – три несчастных.

«Четыре! – хотелось крикнуть Лиде. – Было бы четыре счастливых человека! Ты со своим этим… доктором и отец с Тасей! А я… Да как-нибудь пережила бы, не померла бы и не повесилась».

Но Лида молчала. Господи, какая нелепость! Какой кошмарный бред, какое вранье. И у матери, и у отца были любимые люди. Но ни один не решился – ни один! Жалостливые такие, совестливые, упивающиеся своим благородством! А на деле – ни на что не способные слабаки, малодушные слизни и тряпки. Всю жизнь сплошное вранье. Жалели они друг друга! Дочку жалели! Да не дочку жалели, а просто боялись! Боялись решиться, взять на себя ответственность. Объясниться. Изменить свою жизнь. Вот и… Ничтожные трусы, сломавшие жизни – свои и чужие. Боже, какая нелепость! Если бы они узнали правду друг о друге!

– Ладно, мам, – вздохнула Лида. – О чем теперь говорить?

– Не о чем, – согласилась мать. – ты права. Жизнь-то прошла. И вообще – зачем я? Глупость какая… Старею, Лида. Прости.

– Мам, а где… Где он сейчас, этот твой… доктор?

Ольга Ивановна усмехнулась.

– Доктор в порядке. Жив-здоров, удачно женат. Да, женился. Ну и правильно – жизнь как-то надо устраивать? Впереди-то… сплошная разруха. Да и сколько той жизни – помнишь, как говорила твоя бабка Рита?

– Ну и славу богу, – задумчиво проговорила Лида. – Хоть он счастлив.

Тасе ничего не сказала – зачем? Все давно в прошлом, все всё пережили, прожили жизни, да и отца давно нет на этом свете – к чему ворошить?