Колумбина или... Возвращение голубков - Татьяна Ренсинк

— Тссс, — прошептала женщина в плаще и надвинутом на лицо капюшоне.

Застывшая Габриэла уставилась в ответ, не смея пока шевельнуться, а незнакомка поспешила снять капюшон.

— Вы?! — узнала Габриэла Иону.

Повергнутая в шок, она застыла, а Иона слегка улыбнулась и стала шептать:

— Я бежала из плена. Меня никто не видел! Я надеюсь, не видел. Я узнала, что мой супруг был здесь. Где он?

— Он уехал, — кивнула Габриэла, так же тихо отвечая. — Служанка мне сказала, что уехал и уже не приедет сюда. В Россию, кажется. Я думала, вы с ним!

— В Россию?! — нахмурилась Иона. — Может, меня искать… Странно.

— Вы бежали из плена, — поразилась Габриэла. — Что за плен?! Как так?!

— Я сама не знаю, — слегка расслабившись, выдавала все чувства наружу Иона.

В её взгляде был испуг, страх, что происходит что-то ужасное в жизни. Она не скрывала, что пережила, и шептала, оглянувшись несколько раз на закрытую дверь:

— Я была рядом. Здесь в лесу есть некий дом. Может, лесничего какого. Меня держали там в подвале. Я, когда выбралась, убежала и следила за этим дворцом. Я быстро узнала, где я, и была в шоке. Кто-то, кто здесь, меня похитил по дороге в Россию!

— Какой ужас… Зачем?! — Габриэла не понимала, как такое возможно. — Кто же?! Неужели, Разумовский в этом замешен?! Я слышала, у него были какие-то проблемы или что-то с вами, вашим мужем?

— Это долгая история, но не было такого, чтобы мстить, — не понимала и Иона. — Нет, я не верю, что это он. Только то, что меня держали здесь, так настораживает. Но знаете, — оглянулась она вновь на дверь с опаской, что кто-то войдёт или услышит.

— Не бойтесь, я не выдам, — успокоила Габриэла.

— Я не буду разбираться со всем этим. Я просто хочу домой, к мужу и детям, — взглянула с тревогой Иона. — Помогите мне, умоляю. Моя малышка не может долго без меня… Я уже не говорю про питание. Ей, скорее всего, будут давать коровье молоко. Моё пропало…

— Я помогу, — задумалась Габриэла и тут же с воодушевлением добавила. — Я не только помогу… Я поеду с вами!

Глава 17 (подозрения Врангеля…. решение о поездке в Петербург…)

— Я повторюсь, — остановился Врангель и смотрел с искренним переживанием в глаза спокойного перед ним Тико. — Я в крайнем замешательстве от подобной новости. Уж, не подозреваете ли вы меня в похищении графини?! Вот уж, жил спокойно, и надоело?!

— Это и смущает, — улыбнулся Тико. — Пока никто никакие обвинения никому не выдвигает. Рано. Но поговорить, проследить — это, увы, вынуждены сделать. Поскольку полиция тоже этим занята, чтобы помочь в поисках, попрошу содействия, когда придут.

— Разумеется, — кивнул Врангель.

В этот момент Тико заметил стремительно приближающегося от дворца слугу. Пожилой, но ещё полный энергии, тот с волнением предстал перед ними и удивлённому Врангелю что-то прошептал на ухо. Это было нечто явно ужасное, заставившее Врангеля сначала испытать глубокий испуг, а потом, после короткого размышления, более расслабленно вздохнуть и спросить слугу:

— Может, графиня вышла прогуляться?

— Никак нет, — мотал слуга головой, несмело взглянув на Тико, перед кем откровенничать не решался.

— Нигде не могут найти Габриэлу, — пожал плечами Врангель, тоже взглянув на Тико, удивившегося в ответ. — Что за шутки? Не могла же она испариться.

— Когда вашу супругу видели в последний раз? — спросил тот.

Врангель перевёл взгляд на слугу, и тот ответил:

— Несколько часов назад она ушла к себе в комнату, приказала подать чаю и отдыхала там за чтением и вышиванием. Никто не беспокоил, пока не пришли позвать к обеду. Обыскались, — развёл он руками.

— Теперь подозревать буду я, — строго выдал Врангель, взглянув на Тико свысока. — Не найдёте ли и мою супругу?!

Тико же немедленно отправился с ним во дворец. Только как бы и где бы ни искали, Габриэлы не было. Вернувшись в её комнату, Тико стал ходить вокруг и рассматривать некоторые из вещей, которые были видны… Картины, вазу с цветами, подушку, постельное бельё и косметические принадлежности на будуарном столике.

Открыв один из его ящиков, Тико стал рассматривать разные письма и сложенные вдвое записки. Стоящий рядом Врангель тоже стал хватать эти послания один за другим и читать, но ничего компрометирующего не было. Это были либо стихи, выписанные из каких-то книг, либо рисунки, которые Габриэла сама создавала. Врангель отбросил всё на столик с ухмылкой, и взглянул на Тико, внимательно читающего одну из записок.

— Она не хотела, чтобы рано обнаружили, — протянул он послание. — Да, она бежала сама.

— Что?! — поразился Врангель и взял записку, принявшись тут же её читать. — Бежала сама, но как, с кем, куда?! Почему? Это она к нему бежала в Петербург, я уверен! И ей наверняка помогала эта графиня, она же русская! — с раздражением и накипающей яростью стал он восклицать и трясти запиской перед носом Тико…

Тико допросил ещё слуг, которые могли видеть что странное или кого-то постороннего, либо сам побег графини, и не замедлил покинуть дворец Разумовского. Он понимал многое и когда вернулся в гостиницу, где ждал Пётр, всё рассказал ему…

— Значит, Россия, — молвил Пётр, уставившись вперёд себя и раздумывая обо всём, что узнал.

Он сидел напротив Тико в кресле и долго молчал.

— Едем, — было первым, что он сказал, и откинулся на спинку кресла с тяжёлым выдохом. — Его жена бежала, и Врангель уверен, в Петербург… Служанка видела в саду странный женский силуэт в плаще.

Где Иона, пока не найти и правду здесь никто или не говорит, или не знает. С похищением Ионы связаны пропавшие картины и Колумбина.

— Да, — согласился Тико. — В Петербург… Графиня наверняка бежала не одна. Не может же она одна до Петербурга добираться, а загадочная женщина в плаще вполне может и помогает ей. Иона?

— Вполне, — сомневался пока во многом Пётр, но другого выхода не видел. — Она не могла бросить детей, ведь так? — взглянул он на друга с появившейся растерянностью. — И потом, Габриэла же… У неё же могут быть и другие подруги?

— Которые помогут бежать в Россию? Русские?

— Нам откуда знать?

— Врангель убеждал, что Иона была единственной. Габриэла — домашняя дама, под строгим его контролем и редко выходила в свет.

— Он спровоцировал, — только и сказал Пётр, снова тяжело вздохнув, и, взглянув на окно рядом, помотал головой. — Не могла она бросить детей.

— Давай здесь всё обыщем, ещё раз расспросим людей, — предложил Тико. — Мы далеко не всё сделали.

— Только как пришли про Иону узнавать во дворце Разумовского, сразу