Колумбина или... Возвращение голубков - Татьяна Ренсинк

удивлённый вид Пётр.

— Кстати, пропало две картины, — сообщил Врангель.

— Две?! — удивился ещё больше Пётр. — Непростительно, я упустил. Что было на второй?

— Габриэла сама рисовала берёзовую рощу. Россию. Корни зовут… Я уверен, тот художник учил её… Учил многому, пока я был занят, — с нескрываемой яростью высказал в сторону Врангель, но вдруг взглянул с удивлением. — Зачем вы задаёте все эти вопросы?

— Хочу узнать, куда пропала Колумбина. Ради моей супруги.

— Вот как?! Из-за какой-то птицы?! Ваша супруга радеет. Сдружилась с Габриэлой, — понимал Врангель. — Тогда вам лучше отправиться в Россию, к этому самому барону.

— Не подскажете его имя? — поинтересовался тогда Пётр.

— Карл Герцдорф, — огласил с ноткой неприятия Врангель. — Ужасный тип. Я бы его опасался…

Пётр запомнил имя барона. Он скоро распрощался и с Врангелем, и с Разумовским, не заметив ничего странного и не чувствуя никак, что есть какой-то подвох или ниточка, связывающая с пропажей Ионы. Вернувшись в гостиницу, он с раздражением сбросил верхнюю одежду на стул и сел к столу.

Перед ним стоял прозрачный хрустальный графин со знакомым янтарным напитком… Коньяк… Пётр кивал, глядя на него, вспоминал свою жизнь с Ионой, их первую встречу и её исчезновение, и налил себе коньяка в рюмку, будто тот чем-то поможет, но знал заранее — нет…

Глядя вперёд, не делая ни глотка, Пётр мотал головой и стал шептать:

— Мстят?

— Есть за что? — вдруг раздался голос сидевшего в тени у книжного шкафа силуэта.

Пётр уставился в его сторону, насторожившись на мгновение, но голос узнал. Да, он был уверен, что это друг, а не враг…

— Кто знает их дурные головы?… Тико, ты что здесь делаешь?

— Помогать приехал, — вздохнул тот, кратко засмеявшись, и пересел сидеть тоже за стол. — Извини, что без спроса сюда пролез, я искал тебя, но не нашёл.

— Детей с кем оставил? — улыбнулся довольный встречей с ним Пётр и предложил коньяка, указав на графин. — Будешь?

— Мне так вредно стало. Опять буду плакать и причитать, — засмеялся друг и более серьёзно добавил. — Бабушек, дедушек хватает детям, к твоим съездят.

— Ах да, пусть нянчатся, — выдохнул тяжело Пётр.

Тико с уверенностью сказал:

— Найдём мы её, в первый раз, что ли?

— Вот уж не знал, что буду на старости лет за женой опять бегать, — с беспокойством усмехнулся Пётр, а друг поддерживал:

— Ничего, и она ещё побегает. Движение — жизнь! Ты уже успел что узнать?

Пётр рассказал всё, что было, что говорили Разумовский и Врангель, и Тико кивнул:

— Да, ты прав… Я тоже не понимаю пока, замешаны ли они в похищении Ионы, знают ли что. Но им обоим есть за что мстить.

— Вот это меня и настораживает. Мотивы у них имеются. С другой стороны Врангель вряд ли бы так поступил. Ведь я сразу его подозревать буду, он знает.

— Похоже на тупик, но я могу придти к ним, как нейтральное лицо. Кажется, оба меня не знают, — улыбнулся Тико. — Расспрошу, попугаю деликатно.

— Это интересно, — согласился Пётр и тяжело вздохнул, опустив взгляд. — Почему, если дело касается Ионы, я так теряюсь и глупею? Я не в силах вести расследование.

— Разберёмся. Предлагаю сделать вид, что ты уехал дальше. Скажем, в Петербург. А я по следам веду расследование. Допрошу их, прослежу, как и что, — поддерживал друг, и Петру хотелось верить, что так и будет, а Иону вдвоём уж точно найдут.

Странным казалось всё, и почему-то, как бы ни хотел, чтобы было иначе, но Пётр чувствовал, будто Врангель и Разумовский могут быть ни при чём в её исчезновении… Даже могут не догадываться о том…

Как быть? Расследовать здесь, допрашивать в открытую, ехать в Россию? Где Иона? Где искать?…

Глава 16 (содействие расследованию…. Иона…)

На следующий же день Тико, как и договорился с Петром, отправился во дворец Разумовского. Тот был удивлён, что прибыл некий сыщик, а строгий отец одним только взглядом заставил поспешить на разговор и решить все проблемы, какие есть…

— Не обращайте внимания, — с неловкостью улыбнулся Разумовский, когда уединился с Тико в кабинете и их оставили, накрыв стол к чаю. — Отец с тех пор как я вернулся, более суров. Боится, сделаю что неладное. Слухам больше доверяет, чем мне, сыну. Так что за дело у вас? — удивился он.

— Я веду расследование по поводу исчезновения графини Ионы Аминовой, — сразу сообщил Тико.

— Что?! — выдохнул Разумовский и голос будто пропал.

Он кашлянул, сглотнул от полученного шока и стал мотать головой. Дыхание его было тяжёлым, и казалось, может задохнуться.

— Вы уверены? — спросил он и снова сглотнул. — Как пропала? Её супруг был здесь вчера!

— Я знаю. Он уже уехал, поверив, что вы непричастны к делу, как и граф Врангель, однако я ответственен за поиски.

— Давайте позовём Врангеля, — Разумовский был готов позвонить в колокольчик со стола, но Тико остановил:

— Не стоит. В таком деле допросы ведутся отдельно.

— Ах, — застыл тот в новом шоке, взирая не на шутку испуганным взглядом. — Вы подозреваете меня?

— Позвольте задать несколько вопросов? — Тико был спокойным, смотрел равнодушно, но Разумовский волновался лишь сильнее:

— Я позволю…. конечно, позволю. Но как доказать, что непричастен?!

— Я попрошу у вашего отца разрешения осмотреть дворец, прошу и вас согласиться с этим. Так же буду вести допрос каждого здесь.

— Поверьте, я бы сам убил того, кто похитил графиню Аминову, — выдал Разумовский. — Может, она бежала?

— Это исключено. Графиня бы не оставила детей, тем более младенца.

— Вы правы… Она настоящая мать… Что ж, допрашивайте, а я… Я, в свою очередь, клянусь, сразу сообщу, если что узнаю. Я дам вам и людей, чтобы помогли искать. У меня в полиции есть знакомые!

— Полиция уже оповещена и поиски ведутся.

— Вы быстро действуете. Это похвально.

Разумовский немедленно вызвался помогать. Он волновался крайне сильно, но ответственно показал дворец, так же, как и отец, совершенно был открыт для допроса каждого здесь. Он не покидал Тико. Был заинтересован во всём, что происходит, и с нетерпением ждал за дверью каждый раз, когда Тико с кем-либо говорил.

Точно так же не был против ответить на все вопросы и сам Врангель. Он пригласил Тико на прогулку в саду, чтобы быть подальше от ушей, и отвечал на все вопросы. За ними из окна наблюдала Габриэла. Она не знала, ещё, с кем говорит супруг, и что происходит.

Задумавшись вдруг о своём, Габриэла печально вздохнула, словно мечты, которые хранила, не сбудутся никогда. Она только обернулась, как кто-то приставил к её