Колумбина или... Возвращение голубков - Татьяна Ренсинк

они выдержали паузу, улыбнувшись в ответ, и Иона сказала:

— Далёк путь, дойдём!

— Вечер уж, ночевать придётся у нас в деревне, думаю, — ещё шире стал улыбаться мужчина и кивнул на повозку. — Садитесь! Подвезу! И Дом знаю, где заночевать можно.

— Уж не у тебя ли? — засмеялась Иона, и Габриэла поддержала смех.

— Жена моя не позволит, — засмеялся он сразу. — Садитесь! Старушка у нас одинокая есть. Там часто проезжие останавливаются. Гостеприимная она. Считай, свой постоялый двор! Не хуже, чем у свиты какой.

Слова мужчины вселили в подруг спокойствие и веру действительно переночевать в хорошем месте. Довольные они устроились в повозке, и мужчина продолжил путь, ускорив ход коня, чтобы быстрее оказаться в деревне.

Он ни о чём не спрашивал, насвистывал какую-то мелодию, а Иона сразу придумала план действий, если он вдруг обманул… Успеют спрыгнуть с повозки. Не так быстро везёт. А там пустить в ход сможет и руки, и ноги, если понадобится. Помнила Иона уроки мужа, как следует себя защищать, и была уверена: всё сможет.

Но любые сомнения или страх развеялись сразу, как повозка остановилась у деревенского дома, на скамье у которого сидела старушка. Та тут же поднялась, засияв милой улыбкой, и затараторила:

— Гости дорогие? Да что ж это, почти стемнело! Как же так? Далече собрались. Молодец, что подвёз! Как повезло!

— Принимай, принимай, а я уж до дому, — засмеялся мужчина и когда Иона и Габриэла слезли с повозки, отправился дальше в путь.

— Благодарим! — воскликнули подруги ему вслед, но он будто уже и не услышал.

— Давайте в дом. Я словно знала, чувствовала, каши наварила! — звала старушка и открыла дверь в сени. — У меня нынче всё и почищено. Как бог указал, мол, гости будут!

— Как отблагодарить вас? Так всё неожиданно и приятно, — сказала Габриэла.

— Мы ж простые люди. Друг другу помогать надобно, — улыбалась старушка и прошла в комнату, позвав их сразу сесть к столу. — Откуда ж идёте и куда, коль не секрет? — стала она спрашивать, пока накладывала им в глубокие глиняные тарелки кашу.

— В Петербург путь держим. Родных навестить, — улыбнулась Иона и кивнула робкой рядом подруге.

— Далёк путь, ой, далёк, ну да ничего, — положив кашу и себе, старушка села напротив них и тоже стала есть, отломав от хлеба, что положила на середине стола, кусок. — Людей добрых много. Доберётесь.

Подруги тоже верили, что так и будет. Старушка их тепло приняла, накормила, постель приготовила за занавеской. В доме царила чистота и уют, пахло свежим хлебом. Только всё равно Иона чувствовала себя не до конца спокойной.

Уже когда лежала в постели, понимала, что тоскует по любимому и детям, по дому, куда очень хочет вернуться как можно скорее. Только возвращаться без супруга совершенно не хотела. Ведь он ищет её. Он отправился в Петербург и там обязательно навестит барона Герцдорфа. Встреча будет. Только бы скорее время этого путешествия пролетело.

Закрыв глаза и вспоминая жизнь с милым с начала и до сегодняшнего момента, Иона улыбалась. Она расслаблялась и не заметила, как стала засыпать. Габриэла уже спала. Было слышно её тихое дыхание, а в доме царила абсолютная тишина. Еле-еле снаружи доносилось пение сверчков и… вдруг раздался в сенях скрип… Краткий, но…

Иона сразу широко раскрыла глаза и слегка приподняла голову от подушки. Прислушавшись, она снова услышала скрип пола в сенях, и будто кто тихо закрыл дверь. Сердце загремело от дурного предчувствия. К горлу подкатил ком. В той темноте, что здесь царила, Иона не могла ничего рассмотреть.

Слабый свет появился из-под щели двери, выходящей в сени. По тени, скользнувшей по полу, Иона понимала, что происходит что-то странное и… нежеланное. Тихо поднявшись с постели, она растолкала в плечо спящую Габриэлу и тут же накрыла её рот ладонью:

— Тихо… Здесь кто-то…

Та насторожилась, как она, и прислушалась…

Глава 22 (нападение…. ночь…)

Иона и Габриэла застыли на месте, вслушиваясь в происходящее в сенях и наблюдая за тенями, показывающимися из-под двери. Вдруг дверь стала медленно открываться. На пороге высветилось два мужских силуэта. Кто-то с густой бородой, ростом повыше, и кто-то будто моложе его, стройнее…

Мороз пробежал по телу подруг в предчувствии дурного, и они не ошибались…

— Красотки, — прошептал один из этих мужиков. — Будет нам забава…

Габриэла от страха вцепилась в руку Ионы. Ничего нельзя было говорить, ни звука издать… Затаив дыхание, Иона несколько раз осторожно отдёрнула от подруги руку и, осторожно ступая по холодному деревянному полу босиком, прокралась к печи. На ощупь… Скорее, как могла, схватила кочергу, а ухват всунула Габриэле.

Как всё произошло, как успели, как не подпустили ринувшихся к ним мужиков, а нанесли им удары и, схватив свои одежды со стульев, где те лежали, убежали — обе не помнили. Бросив кочергу и ухват уже за забором дома, прямо на дороге, они мчались прочь. Только бы покинуть деревню, скрыться в темноте, где лес, где их пока никто не найдёт, пусть там и не менее страшно!

Укрывшись за первыми зарослями леса, подруги стали скорее одеваться. Учащённое дыхание, шок от произошедшего и страх не давали некоторое время говорить ни слова…

— Куда теперь? — растерянно прошептала Габриэла. — Кто эти люди? Что будет? Нас поймают?

— Тише, успокойся, — отдышавшись сказала Иона, желая внести подруге чуток спокойствия. — Старуха, видать, подстроила всё, а среди мужиков, скорее всего, был тот, кто нас подвёз к ней. Уж больно похож один из них на него. Да всё равно уж теперь.

— Мы их убили? — сильно беспокоилась Габриэла. — Мы убийцы?

— Не думаю, — вздохнула Иона и усмехнулась. — Если б я не пережила всё, что пришлось, они бы получили то, зачем пришли. Но теперь я сильнее и смелее. Муж научил и жизнь.

— Ты молодец, — не казалась Габриэла более спокойной. — Что ж теперь делать-то? Мы так до Петербурга не доберёмся. Назад идти надо.

— Ещё чего, — фыркнула Иона. — Мой муж в Петербург отправился в надежде найти меня, я должна его нагнать. Мы должны быть вместе. А ты хочешь вернуться к жестокому супругу вместо того, чтобы хоть немного провести время с любимым?

— Я бы всё бросила, — слышалось в голосе Габриэлы отчаяние.

— Значит, ты всё же его любишь.

— Он замечательный.

— Ты в нём уверена? Скажи… А если он не такой всё же? Приедешь сейчас, а у него другая. А если нет, и просто не примет?

— Нет… Не хочу о таком думать… Что, может, в салоне каком бывал, пойму, но любовь…