Смятение - Даниэла Стил

— Я понимаю, — сказала Глэдис. — Честноеслово — понимаю, Пол. Не беспокойся — я ничего от тебя не требую и не жду. Мыможем, как прежде, оставаться добрыми друзьями и помогать друг другу в труднуюминуту, пока… пока мы оба не придем в себя.

Ну что ж, Пол высказался вполне определенно. Для Глэдис этобыло жестоким и внезапным возвращением из мира грез и фантазий к реальности,однако боль, которую она при этом испытала, сразу отрезвила ее. Да, от Пола онатаких слов не ожидала, но он, по крайней мере, поступил честно. И Глэдис былаблагодарна ему за это.

Потом она посмотрела на часы. Пора было возвращаться домой.Разговор у них получился в этот раз совсем не веселый. Сдерживая слезы, Глэдисторопливо попрощалась с Полом и пожелала ему счастливого Рождества.

— И тебе… того же, — печально ответил он. —Надеюсь, будущий год будет для нас более счастливым. Мне кажется, мы этогозаслуживаем…

И тут — вопреки всему, что они оба только что друг другупообещали, — Глэдис захотелось сказать Полу, что она любит его, любитдавно, любит всем сердцем, но она сдержалась. С ее стороны это было быбезумием. Именно любви им обоим отчаянно недоставало, именно в любви они обабесконечно нуждались, но принять этот дар они могли от кого угодно, только недруг от друга. Так сложились их отношения, и заветные слова, готовые сорватьсяс языка Глэдис, так и остались несказанными.

Домой Глэдис вернулась с тяжелым сердцем. Наконец-то онауслышала ответ на вопрос, который задавала себе уже несколько месяцев, однаконикакого облегчения она не испытывала. Правда, теперь Глэдис больше необманывала себя, мечтая о том, что может случиться однажды, и не строиланикаких иллюзий насчет того, что значат для Пола их отношения.

А они оказались именно тем, в чем все это время старательноубеждала себя Глэдис — дружбой, и не более того. Он сам сказал ей об этом.Теперь Глэдис не могла даже надеяться, что Пол окажется той спасительнойсоломинкой, за которую она могла бы ухватиться после того, как корабль еебрака, не выдержав житейских бурь, дал течь и стремительно шел ко дну. И, положаруку на сердце, Глэдис не могла осуждать Пола за то, что он не захотелисполнять эту роль.

Вечером они с Дугом и детьми посетили вечернююрождественскую службу. Домой вернулись далеко за полночь. Глэдис поскорееотправила детей спать, чтобы положить под елку подарки. Только Сэм, отчаяннозевая, заявил матери, что ему еще нужно приготовить печенье для Санта-Клауса иморковку для его северного оленя, но Глэдис пообещала, что сделает это сама.Успокоенный, Сэм отправился в свою комнату.

Наутро дети проснулись едва ли не раньше обычного и первымиспустились в гостиную, где стояла елка. Когда свертки с подарками были открыты,дом огласился криками восторга, которые доставили Глэдис огромное удовольствие.Она выбирала подарки очень тщательно и теперь была вознаграждена. Даже Дуг былдоволен. Глэдис купила ему отличный кожаный кейс с позолоченными замками иновый блейзер. Дуг подарил ей тонкий золотой браслет с брелоком в видеполумесяца. Иными словами, со стороны все выглядело мирно и очень посемейному,но Глэдис по-прежнему ощущала исходящую от Дуга холодную враждебность. Каждуюминуту это могло вылиться в обидное замечание, в нотацию или новую ссору.

Рождественское перемирие оказалось недолгим. Глэдис оченьбоялась, что теперь, когда Рождество было позади, Дуг снова захочет уехать вгостиницу. Когда она осторожно заговорила об этом, Дуг сказал, что до Новогогода хотел бы пожить дома. На работе ему дали несколько отгулов, что вместе софициальными выходными составляло чуть больше недели. Глэдис решила, что за этовремя Дуг успеет оценить то, от чего он отказывался. Но на деле все оказалосьпо-другому. Они ссорились чуть ли не каждый день, и Глэдис уже начинала жалетьо том, что пригласила Дуга вернуться на праздники домой.

Кризис, которого ожидала Глэдис, разразился сразу послеНового года. Она как раз готовила обед, когда в кухню неожиданно вошел Дуг.Лицо его было бледно, глаза метали молнии, а в руке он держал какой-то белыйконверт. Остановившись перед столом, на котором Глэдис складывала полотенца,Дуг помахал конвертом у нее перед носом.

— Что это такое? — с пафосом спросил он. —Может быть, ты мне объяснишь?

Он бросил конверт на стол, и Глэдис с опаской взяла его.

— Похоже на счет от телефонной компании, — сказалаГлэдис осторожно. — А что?..

Внезапно она вспомнила. Пока Дуг жил в гостинице, онанесколько раз звонила Полу из дома. Должно быть, наговорила на несколько сотен…Но самое главное — в счете был указан номер абонента… один и тот же номер,повторявшийся несколько раз.

— Ты совершенно права, Глэдис, — с убийственнымсарказмом в голосе промолвил Дуг, расхаживая по кухне из стороны всторону. — Это действительно счет. Но я спрашиваю тебя не об этом. Яспрашиваю, давно ли ты с ним спишь?

— Что-о? — У Глэдис вытянулось лицо. Дугласнетерпеливо повел плечами.

— Не притворяйся. Я давно подозревал, что все эти твоиразговоры о карьере — просто маска. У тебя роман с этим Уордом, правда?

Стараясь выиграть время, Глэдис взяла в руки счет и сталаего рассматривать.

— Я не сплю с ним, Дуглас, — сказала она наконец. —Мы просто друзья…

Глэдис старалась казаться спокойной, но сердце у нее билосьчасто-часто, как у пойманной птицы. Со стороны все выглядело именно так, какговорил Дуг. Сумеет ли она втолковать мужу правду? Их отношения с Полом былипросто дружбой — не далее как вчера Пол сам подтвердил это еще раз. Так почемуона должна отвечать за то, чего не совершала?

— Понимаешь, — продолжила она, тщательно подбираяслова, — я была очень… расстроена твоим уходом. Мне было грустно иодиноко. Я позвонила Полу. Поверь, мне больше не с кем было поговорить. Пол самзвонил мне один или два раза, он все время вспоминает свою жену. Ему оченьтрудно без нее, а он знал, что Седина мне нравилась… Между нами нет и не былоничего, о чем ты подумал…

Глэдис было очень стыдно. Получалось, будто онаоправдывается. Но ведь она говорила одну только правду!

— Ты лжешь, — уверенно сказал Дуг. — Ты спишьс ним, наверное, с самого лета!

— Это не так, и ты это отлично знаешь! Если бы я спалас Полом… или с кем-нибудь другим, я бы не расстраивалась так сильно из-за того,что ты от меня ушел. Я бы не старалась достучаться до тебя, объяснить!..

— Чушь! Ты ничего мне не объясняла, ты просто требовалаот меня «свободы», которая нужна была тебе для того, чтобы без помех трахатьсясо своим дружком-миллионером. Ты виделась с ним в Лондоне?

— Разумеется, нет, — с достоинством ответилаГлэдис, стараясь казаться спокойной, хотя на душе у нее, что называется, кошкискребли. Она чувствовала себя виноватой. К тому же ей было очень горько оттого, что последняя ниточка, которая еще соединяла ее с Дугом, оказалась тоньшепаутины. Теперь она, без сомнения, лопнула. Их брака больше не существовало.