История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 1 - Луи Адольф Тьер

а часы. Он выдвинул Нея двумя колоннами прямо на Бриенн, справа направил на замок Бриенна бригаду из корпуса Виктора, а остальную часть корпуса передвинул на левый фланг, чтобы угрожать дороге из Бриенна в Бар и предрешить отступление Блюхера.

Поначалу такие диспозиции привели к желанному успеху. Молодая гвардия, ведомая Неем, не поколебалась под жестоким огнем и вынудила русскую пехоту отступить на Бриенн, хотя та и превосходила ее численно в три раза. К сожалению, происшествие на нашем левом фланге замедлило успех. На этом крыле слабая колонна Виктора, которую Наполеон направил на дорогу в Бар, очутилась перед русской конницей, целиком отведенной в ту сторону, тогда как наша конница находилась на другом крыле. Будучи атакована многими тысячами всадников, пехота Виктора отступила. Попятное движение левого крыла остановило напор Нея. Но тут бригада Виктора на правом фланге обошла Бриенн, пробралась через замковый парк, атаковала и захватила замок. Она едва не захватила и Блюхера с его штабом и взяла в плен сына канцлера Гарденберга. Французы, в свою очередь, потеряли доблестного контр-адмирала Баста. Захват доминирующей позиции сильно поколебал русских. Ней энергично потеснил их и вступил в Бриенн в ту самую минуту, когда артиллерия неприятеля завершила прохождение через город.

Наутро стало ясно, что мы имели дело более чем с 30 тысячами человек и теперь Блюхер отступил на просторную равнину, простиравшуюся за Бриенном, на дорогу в Бар-сюр-Об. Его преследовали с сотней орудий и осыпали ядрами до деревни Ла-Ротьер, где он остановился.

Неприятель оставил в руках французской армии около 4 тысяч человек убитыми и ранеными. Наши потери составили около 3 тысяч человек, но поскольку поле боя осталось за нами, наши раненые не входили в число потерь. Моральный эффект имел большее значение, чем материальный результат. Наши солдаты, павшие духом, когда Наполеон соединился с ними в Шалоне, начинали вновь обретать мужество.

Хотя Наполеон не приобрел всех ожидаемых выгод от внезапного появления среди разбросанных корпусов коалиции, тем не менее он дал ей ощутить свое присутствие и вынудил понять, что ей не удастся добраться до Парижа без боя, как она надеялась вследствие легкости первых движений. Позиция Бриенна превосходно подходила для этой цели.

Река Об, на которой остановился Наполеон после захвата Бриенна, делит надвое пространство, заключенное между Сеной и Марной. Разместившись на Обе, Наполеон оказался почти на одинаковом расстоянии от Марны и от Сены, имея возможность за два коротких перехода передвинуться к той или другой реке, дабы остановить неприятеля, который захочет двигаться к Парижу по дороге из Шалона или по дороге из Труа. Было маловероятно, что неприятель захочет выйти из этого треугольника, чтобы перенести военный театр за Марну или за Сену. Блюхеру ведь приходилось сохранять связь с войсками, которые действовали в Бельгии, а Шварценбергу – с войсками, действовавшими в Швейцарии. Кроме того, поскольку они были вынуждены не слишком удаляться и друг от друга, Блюхеру неизбежно приходилось двигаться вдоль Марны, а Шварценбергу – вдоль Сены, если только они не захотят объединиться и выдвигаться на Париж одной колонной.

В ту минуту обе неприятельские колонны, казалось, соединились в одну, естественным направлением движения которой стали Труа и берега Сены. Поэтому Наполеон занялся формированием своего основного соединения войск в Труа. По этой причине он и отправил Мортье со Старой гвардией из Арси на Труа. Он поместил Жерара с дивизией Дюфура, 1-й резервной, в Пине, на полпути из Бриенна в Труа. В самом Труа формировалась 2-я резервная дивизия под началом генерала Амелине, в ней числилось не более 4 тысяч человек. Наполеон распорядился доукомплектовать ее до 8 тысяч и усилить всеми национальными гвардейцами Бургундии. С Амелине и Жераром, насчитывавшими 12 тысяч человек, со Старой гвардией, насчитывавшей 15 тысяч, маршал Мортье мог располагать 27 тысячами человек. В ближайшие дни Наполеон надеялся присоединить к нему 15 тысяч солдат, прибывавших на почтовых из Испании, что должно было сформировать силы примерно в 40 тысяч человек. Присоединившись к Мортье с 25 тысячами, которыми он располагал сам, Наполеон мог выставить против армии Шварценберга 65 тысяч человек.

В то же время он вновь позаботился об обороне Сены и Йонны и повторил приказ отправить Пажолю, помимо небольшого резерва из Бордо, подходившего через Орлеан, всю кавалерию, имевшуюся в Версале. Пажолю с этими средствами предстояло охранять Монтро, Санс, Жуаньи и Осер и выдвигать кавалерийские части через Луэн к Луаре, дабы наблюдать за возможными движениями Шварценберга вне предположительного круга его операций.

На противоположной стороне, у Марны, Наполеон повторил приказ Макдональду передвинуться в Шалон со всеми, кого он вел из рейнских провинций, маршалу Келлерману – собрать в Ферте-су-Жуаре, Мо и Шато-Тьерри национальных гвардейцев, забаррикадировать мосты и свезти в эти пункты продовольствие. Силы там были меньшими; но показаться там мог только Блюхер, отделившись от Шварценберга, и в этом случае Наполеон, пристально следивший за движениями австрийского генерала, был готов погнаться за ним, чтобы захватить с тыла или с фланга.

Наполеон постарался также наметить путь армии от Парижа до берегов Оба и проложил его через Ферте-су-Жуар, Сезанн, Арси и Бриенн. В предвидении многократного маневрирования между Обом и Марной он предписал окружить Сезанн частоколом и сформировать в городке обширный склад продовольствия и боеприпасов. В Бриенне, где он расположился, Наполеон предписал всем командующим корпусами, в частности Мармону, окружить войска полевыми укреплениями, чтобы компенсировать наше численное меньшинство на случай атаки. Так, расположившись на Обе, почти на равном расстоянии от двух дорог, которыми могла следовать коалиция, он ждал двух вещей: когда окончательно сформируются войска и когда неприятель совершит ошибку.

Тем временем в лагере коалиции обсуждались важнейшие военные и политические вопросы. Союзники решали, вести ли переговоры с Наполеоном и нужно ли делать остановку в Лангре, или следует сразу же переходить к третьему этапу войны, не прибегая к переговорам лишь для того, чтобы убедиться в невозможности мира. Естественно, партия непримиримых во главе с Александром и пруссаками не хотела ни переговоров, ни остановок. Умеренная партия, возглавляемая австрийцами, хотела обратного. Решить вопрос предстояло лорду Каслри.

Лорд Каслри заявил, что после официального предложения Наполеону начать переговоры отказ от отправки полномочных представителей не только в указанный Францией Мангейм, но и в указанный союзниками Шатийон будет выглядеть в глазах Европы крайней непоследовательностью и весьма не понравится Англии;

что для поддержания достоинства держав продолжение переговоров абсолютно необходимо. Спешившему двигаться на Париж императору Александру и жаждавшим мести пруссакам он сказал, что в результате переговоров не придется брать на себя серьезных обязательств, ибо Наполеон наверняка откажется от границ 1790 года, а если согласится, то