Эхо прошлого. Книга 2. На краю пропасти - Диана Гэблдон

* * *

Расстроилась ли Дженни, что последние слова Йена были обращены к ее брату? Наверное, нет – единственное преимущество подобной смерти в том, что есть время попрощаться. Джейми знал, что Йен успел поговорить наедине с каждым из детей, утешить их, насколько возможно, наверное, дать совет… по крайней мере, заверить их в своей любви.

Джейми стоял рядом с Дженни, когда Йен умер. Она тяжело вздохнула и резко опустилась рядом с ним, как будто из ее тела вдруг вырвали железный прут, что удерживал спину прямой последний год. Ее лицо не выглядело печальным, хотя Джейми знал, что она скорбела, но в этот миг она была просто довольна, что все закончилось, – для Йена и для всех них.

Уж конечно за месяцы, прошедшие с тех пор, как стало известно о болезни Йена, они с Дженни успели сказать друг другу все, что могли.

А что бы он сказал Клэр в подобном случае? Быть может, то, что он сказал ей при расставании: «Я люблю тебя. Мы встретимся снова». Он все равно ничего не придумает лучше.

Он не мог оставаться в доме. Женщины обмыли тело Йена и положили в гостиной, а сами яростно готовили угощение и прибирали дом, потому что весть о смерти Йена уже облетела соседей и те потихоньку собирались для прощания с усопшим.

Вчера вечером пошел дождь, но сейчас он прекратился. Джейми вышел через калитку из огорода и поднялся на холм к беседке. Там сидела Дженни, и он на миг засомневался, но все же вошел и сел рядом с ней. Если ей хочется побыть в одиночестве, она попросит его уйти.

Она ничего не сказала, лишь потянулась к его руке, и он взял ее изящную и хрупкую руку.

– Хочу уйти, – спокойно сказала Дженни.

– Понимаю, – сказал он, бросив взгляд на дом. Беседку укутывали вьющиеся растения, их листья зеленели, умытые дождем, но его и Дженни скоро кто-нибудь обязательно увидит. – Сходим ненадолго к озеру?

– Ты не понял. Я хочу уйти отсюда. Из Лаллиброха. Навсегда.

Джейми опешил.

– Вряд ли ты хочешь именно этого, – осторожно сказал он. – Ты пережила сильное потрясение, но…

Она покачала головой и положила руку на грудь.

– Во мне что-то сломалось, Джейми. Больше меня с Лаллиброхом ничто не связывает.

Он не знал, что сказать. Когда он вышел из дома, то старался не смотреть на башню и кладбище – не хотел видеть темное пятно выкопанной могилы, – но теперь повернул голову и указал подбородком в том направлении.

– Ты готова оставить Йена?

Она всхлипнула. Ее рука по-прежнему покоилась на груди, над сердцем, и сейчас она крепко прижала ее.

– Йен со мной, – сказала она и выпрямила спину, словно бросая вызов свежевырытой могиле. – Он никогда не покинет меня, как и я его. – Она повернула к брату голову, ее глаза были красными, но сухими. – Тебя он тоже никогда не покинет, Джейми, и ты это знаешь не хуже меня.

Его глаза внезапно увлажнились, и он отвернулся.

– Да, знаю, – пробормотал он, надеясь, что говорит правду. Сейчас то место в его сердце, в котором он привык находить Йена, было пустым и гулким, словно bodhran[62]. Вернется ли он? Или Йен лишь ушел в другую часть его сердца, куда он еще не заглядывал? Он надеялся, что это так, но не хотел искать его прямо сейчас, боясь ничего не найти.

Он хотел поговорить о чем-нибудь другом, чтобы дать Дженни время все обдумать, но было трудно найти такую тему для разговора, которая не коснулась бы умершего Йена. Или смерти вообще. Любая утрата – как в первый раз, и каждый раз смерть затмевает все и становится ключом к запертым дверям памяти.

– Скажи, что было после того, как умер отец? – внезапно спросил он, удивив и себя, и сестру.

Он ощутил, как она повернулась к нему, но смотрел по-прежнему на свои руки, а пальцами левой потирал толстый красный шрам на правой ладони.

– Его привезли домой. В повозке. С ними был Дугал Маккензи. Он рассказал, что отец видел, как тебя били кнутом, и вдруг упал. Когда его подняли, одна сторона его лица была искажена гневом, а другая обмякла. Он не мог говорить и ходить, и они вынесли его из толпы и отвезли домой.

Она замолчала и с усилием сглотнула. Ее взгляд был прикован к башне и кладбищу.

– Я позвала доктора. Он несколько раз пускал кровь, что-то жег и совал дым отцу под нос. Он пытался дать ему лекарство, но отец почти не мог глотать. Я понемногу лила ему воду на язык, больше он ничего не принимал. – Она глубоко вздохнула. – Он умер на следующий день, в полдень.

– Он… ничего не говорил?

Она покачала головой.

– Он вообще не мог говорить. Лишь слабо шевелил губами, и в горле у него клокотало.

Ее подбородок задрожал от воспоминаний, но она поджала губы.

– Однако незадолго до смерти я видела, как он пытался что-то сказать. Его рот старался изобразить буквы, а глаза смотрели на меня, будто пытаясь заставить меня понять. – Она посмотрела на него. – Один раз он сказал «Джейми», я точно знаю. Я решила, он хочет узнать о тебе, и передала ему слова Дугала – что ты жив и с тобой все будет хорошо. Это его, кажется, немного утешило, и он вскоре умер.

Джейми сглотнул, и звук отозвался в его ушах. Пошел мелкий дождь, капли барабанили по листьям над их головами.

– Taing[63], – тихо сказал он. – Я не знал. Хотел бы я попросить у него прощения.

– Ни к чему, он и так все знал, – так же тихо ответила она.

Джейми кивнул, не в силах произнести ни слова. Когда к нему вернулось самообладание, он снова взял Дженни за руку и повернулся к ней.

– Но я могу попросить прощения у тебя, a pìuthar. Прости меня.

– За что? – удивилась она.

– За то, что поверил Дугалу, когда он сказал мне… ну, что ты стала шлюхой английского солдата. Ну и дураком же я был. – Он посмотрел на свою искалеченную кисть, не в силах поднять взгляд на Дженни.

Она накрыла его руку своей, легкой и прохладной, как шелестевшие вокруг них листья.

– Ладно, прощаю. Ты нуждался в нем, а я нет.

Они сидели, держась за руки и ощущая умиротворение.

– Где он сейчас, по-твоему? Йен? – вдруг спросила Дженни.

Он посмотрел на дом, потом на пустую могилу, но, конечно, Йен был не там. На миг вернулось ощущение пустоты, и он испугался, но вдруг пришли слова, и Джейми даже не удивился: он знал, что их произнес Йен.

«Справа от тебя».

Справа от него, охраняя его уязвимую сторону.

– Он прямо здесь, – сказал он Дженни, кивая на место между ними. – Здесь, где он нужен.

У самого дома Роджера и Баккли радостно встретила Аманда – она выскочила им навстречу, а потом бросилась обратно к матери, размахивая синей пластиковой вертушкой на палочке.