Ловушка для химеры - Татьяна Матуш

Но если... если говорить не получается, то, может быть, написать? Есть ведь язык, который с гарантией поймет Альсора. И она этот язык отлично знает - язык творения. Язык мира изначального.

Ну, отлично - это Кел, положим, себе польстила - никто кроме Богов не знает языка творения. Но все известные руны известны и ей. Кел азартно улыбнулась и острым краем камня вывела на прибрежной, уже оттаявшей песчаной полосе: мир, друг, помощь...

Какое-то время ничего не менялось. Потом в сухой, еще прошлогодней, рыжей траве зашуршал ветер. Это могло быть случаностью, но то, что вода, походя, слизнула руны, случайностью не было.

На руку Кел, хлопнув крыльями, упала небольшая серая сова. Моргнула круглыми глазами. И спросила... совершенно по-человечески, спокойно:

- Что случилось, сестра?

- Сестра, - немного растерялась Келли, - вы - Великая?

Сова хихикнула:

- Хоть горшком зовите, только в печке не томите. Можно и Великой. Мне все равно, как меня называют те, кто не способен услышать. Приходите. Уходите... Если бы еще своей падалью мою воду не пачкали, совсем бы хорошо было.

- Падалью? - уцепилась Кел, - ты имеешь в виду... Ну, наверное, да. Мы, люди, грязнули. Рыбу чистим, потроха кидаем.

Сова грозно встопорщила перья и щелкнула клювом:

- Рыба... Рыбы - это мои дети. И с их потрохами я знаю, что делать. Они - хорошая пища для других детей. Мне не нравится ваша падаль...

- Утопленники, что-ли? - изумилась Кел, - но разве их так много?

- В низине стоит уродливое строение. Каждую ночь в нем открывается люк и мне приходится принимать вашу падаль. И тащить, тащить, тащить... Иногда - далеко. А это не слишком приятно, знаешь ли, сестра.

- Да уж, - Келли передернуло, - Но что за здание? Ты имеешь в виду тюрьму? Или больницу?

- Зачерпни воды в ладони. Покажу, - потребовала сова.

- Храм? - изумилась Келли, - главный храм Аверсума?

- Не знаю, как он у вас называется - и знать не хочу, - сова снова встопорщилась, - но я обрадовалась, когда ты заговорила со мной. Может быть скажешь этим, в... Храме?

- Да много чести - говорить с ними, - рассмеялась Кел, - давай его просто сломаем!

- Я пыталась, - грустно отозвалась сова.

- А я сдала фортификацию на "Превосходно". - Кел закусила губу. Неужели еще и уговаривать придется? Нельзя бояться, нельзя торопиться - мир слышит только спокойное сердце... Но как же медленно она думает!

Сова хлопнула крыльями и уставилась на Келли с ожиданием. Это "да"? Похоже на то...

- Лес, давай ближе ко мне...

Они стояли уже на ступенях тронов, кинжал Кота был отброшен в сторону... или застрял в чьем-то теле, правая рука висела плетью, кровь на ней уже запеклась, но шпага в левой плясала ничуть не медленнее.

Способных держать оружие осталось четверо и обороняли они уже не трон, а свои жизни. Жрец, не скрываясь, скалился, поливая зал благословением... когда воздетая рука с шенгой дрогнула. На круглой физиономии отразилось недоумение.

- Магия! - взвизгнула императрица, - Есть магия! Келли прорвалась!

Это было похоже на отмену смертного приговора, в последнее мгновение, уже под виселицей.

- Целители! - крикнул Кот голосом, который легко перекрыл весь царивший в зале бардак.

- Главный Целитель Райен убит... 

- Да и демоны с ним, - ругнулась Верна, - мне бы не звание, а лишнюю пару рук, тут раненых больше, чем целых.

Все дальнейшее напомнало избиение младенцев. Двадцать магов, хоть и поцарапанных, против... сколько там их осталось? Да хоть полк, пара хороших оглушающих заклинаний - и можно опуститься на пол с чувством выполненного долго - контуженный противник много не навоюет, ему бы сейчас не помереть...

Случайно уцелевшие аскеры сбились в кучу, намереваясь дорого продать свою жизнь. Но Наарита, которой латали пропоротую ногу, на мгновение отвлеклась, швырнула воздушную петлю и положила их носом вниз.

Виконт Валендорский смотрел соколом, хватило ума выбрать правильную сторону. Или это был не ум, а удача? Так или иначе - хватило, и он свысока поглядывал на тех, кому повезло меньше. А они, под тяжелым, как плита, ледяным зеленым взглядом один за другим становились на колени и отбрасывали шпаги.

Отец и сын Энгиры вздернули фамильные, квадратные подбородки... через мгновение придушенный водяной плетью маркиз хрипел на полу, а герцог был на все согласен. Уставшие Старатели не церемонились.

Капюшоны попытлись отойти строем, как и вошли... но выход был уже перекрыт Его Императорским Величеством в ипостаси. С таким не поспоришь.

Императрица Алета оглядела побоище, взглядом спросила у маршала разрешение, получила его и освободилась от тяжелой, немного необычной золотой шенги. Вернее, попыталась освободиться, оставив в застежке несколько русых волос.

- Алессин, благодарю, - Эшери куртуазно склонился к ее руке, - ваша помощь была, воистину, неоценима. И, позвольте напомнить один интересный разговор. Мы тогда ехали на верблюде.

- Да, ваша светлость, - склонила голову Росомаха.

- Ваше предложение еще в силе?

- Безусловно, - девушка почти удивилась.

- Я готов принять вашу клятву.

Змей недовольно зашипел от дверей, но кто его слушал... Девушка в пышной блузе, простых полувоенных бриджах, сапожках и при шпаге опустилась на одно колено.

- Мой лорд. Я счастлива служить вам в радости и бедах. Быть щитом, рукой и посохом в дороге. И умереть за вас по первому слову.

Она говорила без своего обычного томного придыхания и, похоже, была очень искренна.

- Принимаю твое служение, Алессин Валендорская. - удовлетворенно кивнул Кот. - И клянусь вознаградить службу - честью, а верность - верностью...

- А измену? - лукаво стрельнула глазами девушка.

- А это будет не моя забота. Янг Шамель, Ваше Высочество. - Белый ассасин, помогавший Варне, обернулся. - Подойдите. Помните наш договор? Он в силе?

Дождавшись кивка, Кот объявил:

- Вот ваша Богами данная жена и кесара. Властью жреца Змея объявляю обеты принесенными ровно на год, считая с этого дня. Я вас не слишком шокировал, Алессин?

Янга, что характерно, он ни о чем не спросил. То ли знал ответ, то ли тот был ему не слишком интересен.

- В меру, - прокашлявшись, объявила девушка. - Что ж... Я была права, когда предположила, что, отдавая мою руку, вы не продешевите, милорд.

Девушка отступила назад, повертела головой. Встретилась с темными глазами Янга. Тот прикоснулся рукой к голове, сердцу - и поклонился. Не слишком низко, но так, как кланяются члену своей семьи, имеющему равный статус. Не рабыне. Не наложнице. Не младшей жене. Равноправной супруге-кесаре. Кажется, и она не продешевила.