Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования 1941-1944 - Александр Гогун

В этом случае приведенные сведения полностью подтверждаются внутренней документацией органов управления советскими формированиями.

На совещании ряда партизанских командиров с сотрудниками ЦШПД 31 августа 1942 г. Ковпак рассказывал, что в ходе первого рейда его соединения на территорию Украины перед агитаторами была поставлена задача «вести среди населения агитацию для того, чтобы поднять его на восстание». И тут же привел пример «пропаганды»: «Расскажу о боях в Ново-Слободском лесу. Крестьяне, после того, как противник сжег села и уничтожил 586 человек — расстрелял, казнил и т. д. — и во время боя оставшиеся женщины и дети подтаскивали воду бойцам. Я хочу подчеркнуть, что никакой террор, никакие казни не останавливают население в оказании помощи Красной армии». Данный «позитивный образец» агитации был воспринят всеми присутствующими, в том числе Пономаренко, молчанием. Более того, этот абзац стенограммы был отчеркнут на полях Строкачем, поставившем на документе резолюцию: «[Начальнику оперативного отдела УШПД] т. Погребенко. Ознакомить заместителей] н[ачальника] ш[таба] и нач[альников] отделов, учесть в работе. 24.10.42 г.»

В ходе совещания в ЦШПД Ковпак утверждал, что содействие мирных жителей «..добыто исключительно рейдами. На рейдах я хочу особо остановиться. Рейды — это непосредственная связь с населением, поднимаем население… поднимаем дух у населения и оно переходит на нашу сторону». В частности, в ходе второго рейда Сумского соединения на территорию Украины, по словам Ковпака, его подчиненные почувствовали себя в дружественной среде:

Месяц спустя начальник оперативного отдела ЦШПД Сивков беседовал с начальником штаба белорусского партизанского отряда «Мститель» капитаном Серегиным и рядом других командиров. Серегин свидетельствовал:

Указанный фрагмент в тексте среди прочих заботливо подчеркнут, а на документе стоит пометка: «Т[оварищу] [неразб. — возможно, «Глебову»]. П[антелеймон] П[ономаренко]».

Через пару месяцев начальник ЦШПД предложил высшим политическим лидерам СССР спровоцировать нацистский террор и в отношении поляков: «Польские силы сохраняются и организуются в наибольшей мере против нас. Людские резервы Польши необходимо считать достаточно солидными, так как после развала польской армии все боеспособное мужское население в основном находится в Польше. В интересах государства нам необходимо принять некоторые меры. Невыгодно, чтобы немцы на территории Польши имели спокойную базу для своих мастерских, заводов, лазаретов, вспомогательных учреждений и т. д. Невыгодно также, чтобы все коммуникации немцев, проходящие через Польшу, не были подвергнуты воздействию партизан. В Польше необходимо разжечь партизанскую борьбу. Это, кроме военного эффекта, вызовет справедливые издержки польского населения на общее дело борьбы с немецкими оккупантами и приведет к тому, что полякам (вероятно, подразумеваются не все польские организации, а только АК и НСЗ. — А. Г.) не удастся полностью сохранить свои силы»[1142].

Обратим внимание на то, что жизни мирных граждан, которые, как точно предполагал Пономаренко, нацисты заберут в ответ на деятельность красных партизан, названы главой ЦШПД «справедливыми издержками». Добавим, что действия центрального и республиканских штабов партизанского движения в 1943 г. позволяют утверждать: предложения Пономаренко в отношении развития диверсионной борьбы в Польше были в целом приняты.

Да и после окончания периода оккупации подобной мотивации не стеснялся командир одного из диверсионных отрядов действовавшего на Киевщине соединения им. Чапаева Анатолий Янцелевич в рассказе сотруднику отдела пропаганды ЦК КП(б): «Мы решили сделать операцию в Ходорове (сейчас — Мироновский район Киевской области. — А. Г.). Нам необходимо было там нарушить связь, уничтожить склады зерна и продовольствия, не считаясь с тем, что население могут расстрелять за немцев. В другом селе мы могли бы этого не делать. Но это село находится в дачной местности, население занималось там спекуляцией, активно сотрудничало с немцами, мы с ним не посчитались. Мы решили, что если и пострадает часть невинного населения, то в основном, оно помогало немцам, там было много кулаков, нетрудовых элементов»[1143]. Нападение на Ходоров было проведено в ночь с 6 на 7 июня 1943 г., в операции участвовало 25 человек.

Подобное отношение к жертвам прослеживается и в обмене документами номенклатуры областного уровня. Описывая подвиги своего коллеги, героя Советского Союза Виктора Лягина (“Корнева”), начальник управления НКГБ по Николаевской области А. Мартынов подчеркивал стойкость бывшего главы николаевской резидентуры во время следствия в СД: «На одном из допросов Корневу немцам было брошено обвинение в том, что, якобы, по его вине погибло 10 человек из числа советских граждан, жителей города Николаева, которых немцы казнили в качестве заложников за совершенный диверсионный акт на военном аэродроме.

В ответ на это Корнев заявил: “Если бы казненные советские граждане знали, что уничтоженные немецкие самолеты предназначались для разрушения советских городов и истребления мирного населения, то эти десять заложников не пожалели бы своей жизни для уничтожения немецких самолетов”»[1144]. Оставим на совести чекистов достоверность источника содержания диалога подследственного и немецкого оперативника. Важно другое: подобная логика диверсанта заслужила явное одобрение.