Под прусским орлом над Берлинским пеплом - ATSH

не всё было гладко. Они не спешили с окончательным согласием, откладывая решение и, казалось, не воспринимая мою идею всерьёз. Я чувствовал их скептицизм, видел, как они постепенно теряют интерес, и это лишь усиливало моё беспокойство. Фонхоф и вовсе начал подшучивать, пытаясь сгладить ситуацию. Он говорил, что в этой деревушке у каждого старосты быстро угасает первоначальный пыл, что местные жители умеют ставить на место зарвавшихся новичков. Его слова звучали как попытка утешить, но лишь подливали масла в огонь моих сомнений. Он просил не расстраиваться, не принимать всё близко к сердцу, но как тут не расстраиваться, когда на кону стояло так много?

Несмотря на неутешительные прогнозы и растущее беспокойство, я решил не сдаваться. Я твёрдо решил, что напишу ещё раз, после своего дня рождения. Эта дата стала для меня неким рубежом, точкой отсчёта, после которой я собирался предпринять ещё одну попытку. Я не собирался отступать, не собирался сдаваться, потому что верил в свою идею и был полон решимости добиться своего, несмотря ни на какие препятствия.

Наступил мой день рождения. Утро тянулось медленно, наполненное обыденной суетой, но в воздухе витало едва уловимое предчувствие чего-то особенного. И вот, когда стрелки часов сошлись на цифре двенадцать полудня, словно знаменуя начало нового этапа в моей жизни, произошло то, чего я так долго ждал. Раздался тихий стук, и в мой почтовый ящик опустился конверт. Фике, которая, казалось, переживала за меня больше, чем я сам, в этот момент оказалась рядом. Она с необычайной проницательностью сразу же узнала отправителя. Её глаза загорелись радостным блеском, когда она воскликнула, переполненная эмоциями, что это конверт с печатью Салуорри! Сама фамилия звучала, как музыка. Я, охваченный волнением, немедленно, почти вырвал конверт из рук Фике, не в силах сдержать дрожь.

Сердце бешено колотилось в груди, а в голове пульсировала одна мысль: "Неужели это оно?". В нетерпении я дрожащими пальцами разорвал бумагу. Внутри, аккуратно сложенный, лежал еще один лист, исписанный знакомым почерком. Это был ответ от Александра Сальваторе. В этот момент весь мир сжался до размеров этого конверта, а все мои надежды, страхи и ожидания сосредоточились в нескольких строчках, написанных на этом листке бумаги. Я замер, не решаясь прочесть ни слова, боясь разочарования, но одновременно сгорая от нетерпения узнать, что же меня ждёт.

«Уважаемый господин Кесслер,

Приношу свои извинения за задержку с ответом на Ваше письмо. За прошедшее время мне потребовалось урегулировать ряд вопросов, связанных с бюрократическими процедурами, что и послужило причиной промедления. Настоящим письмом направляю Вам, помимо данного ответа, запрошенные Вами разрешения и лицензии, необходимые для осуществления лесозаготовительной деятельности.

Касательно финансирования проекта, рад сообщить, что госпожа Салуорри передала свои полномочия своему сыну — господину Салуорри, и он выразил готовность выступить инвестором. Однако, он выдвигает следующее условие: предприятие должно быть учреждено в форме акционерного общества, в котором ей будет принадлежать 50% акций. Еще 25% акций будут переданы общине деревни Тифенбах в знак признания Вашей инициативы в данном деле. Оставшиеся 25% акций будут поровну разделены между двумя другими упомянутыми Вами деревнями, по 12,5% каждой.

Данное условие является единственным и определяющим для получения согласия господина Салуорри на участие в проекте. Обращаю Ваше внимание, что вся основная учредительная и иная необходимая документация будет оформлена на имя Альберт Салуорри. Прошу Вас подтвердить получение данного письма и, при согласии с изложенными условиями, направить Ваш ответ по адресу изложенному на конверте.

С наилучшими пожеланиями,

Александр Сальваторе»

С замиранием сердца я аккуратно извлек из конверта содержимое. Это были не просто бумаги, а официальные документы: лицензии и разрешения, тщательно оформленные и заверенные всеми необходимыми инстанциями. Каждый бланк, каждая печать свидетельствовали о том, что передо мной не просто формальности, а ключ к новой реальности. На них значилось название нового акционерного общества: "ТиВеАн и Салуорри". Это слияние, неожиданное и многообещающее, казалось почти невероятным, но документы в моих руках были неопровержимым доказательством свершившегося факта.

Вслед за официальными бумагами я обнаружил письмо, написанное уверенным, размашистым почерком. Оно было от самого Альберта Салуорри. До этого момента мне не доводилось лично общаться с ним. Видимо, Надин сделала всё, чтобы сын какое-то время вообще не занимался семейнымы делами. Я ощутил острый прилив любопытства и желание немедленно познакомиться с этим таинственным Альбертом, понять, что он за человек и насколько он влиятельнее своей матери. Помимо Альберта, мои мысли невольно обратились к Клэр. Какие чувства она испытает, узнав о создании акционерного общества "ТиВеАн и Салуорри"? Как эта новость повлияет на её планы и стратегию? Представляя её реакцию, я не мог отделаться от ощущения, что стал свидетелем и невольным участником некой хитроумной шахматной партии, где каждый ход имеет далеко идущие последствия.

«Уважаемый господин Кесслер,

С большим интересом ознакомился с Вашим предложением об инвестировании в лесозаготовительное предприятие в цепочку деревень Тифенбах-Анненталь.

Ваш детально проработанный план, включающий в себя анализ рынка древесины, расчеты затрат на оборудование и рабочую силу, а также продуманную логистику с использованием как гужевого транспорта, так и узкоколейной железной дороги, произвел на меня сильное впечатление. Особенно убедительными мне показались следующие аспекты Вашего проекта:

– Выбор дуба и бука в качестве основного продукта: Спрос на дуб и бук в настоящее время стабильно растет, особенно в связи с развитием деревообрабатывающей промышленности, что обещает хорошую прибыль.