Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1 - Александр Дмитриевич Григорьев

Поехали да во свещенной храм

55. Принимать они законный брак.

Ермолина Онисья

Онисья Ермо́лина — крестьянка д. Шотовой Горы, околка Подгорья, 34 лет. Она родом из этой же деревни, дочь той самой старухи Анны, которая отчитывала меня; замужем она 15 лет, имеет нескольких детей. Признавшись в знании старины «Мать князя Михайла губит его жену», она отказывалась петь, угнала корову в лес, долго не приходила и не пустила меня во второй раз к себе в избу. Но во мне приняли большое участие соседки, ввели меня к ней в избу, и нам соединенными усилиями, при поддержке пришедшего мужа, удалось убедить ее, что я не антихрист, и заставить спеть свою старину.

171. Мать князя Михайла губит его жену

Как поехал кнесь Михайло

На грозну службу велику.

Не доехал кнесь Михайло

До грозной службы великой, —

5. Доброй конь его подпнулсе,

Востра сабля переломилась,

Пухова шляпа слитела:

«Верно, в доми нещесливо:

Родна маменька да неможот,

10. Молода жона кнегина

и кнегина Катерина!..»

Его маменька родима

Жарку баенку топила;

И угурьци* она нажигала —

15. Выжигала из утробы

Она безгрешного младеня.

Приказала слугам верным

Зделать дубову колоду.

И положили в колоду

20. Молоду жону кнегину

и кнегину Катерину

И безгрешного младеня.

Навели они на колоду

Трои обруци железны;

25. Подвели они под колоду

Тройку ко́ней, ко́ней добрых, —

Отвезли они колоду

во синё морё Валыньско.

Как приехал кнесь Михайло

30. со грозной службы великой:

«Уш ты маменька родима!

ище где моя кнегина

а кнегина Катерина?» —

«Как твоя-та веть кнегина,

35. Как твоя-та Катерина

В тёплой спаленки лежала

На тисовой на кровати,

на пуховой на перины!»

И он бросалса и совалса

40. Он во тёплу нову спал[ь]ню, —

Не нашол своей кнегины,

он кнегины Катерины.

«Уш ты маменька родима!

ище где моя кнегина

45. И кнегина Катерина?» —

«Как твоя-та веть кнегина,

Как твоя Катерина

Ко Божье́й церькви ходила!»

Бросалсэ и бросалсэ

50. Ко Божье́й церькви молитьсе, —

Не нашол своей кнегины,

Он кнегины Катерины.

Ему нянюшки сказали:

«Твоя маменька родима

55. Жарку баенку топила,

Угурьци да нажыгала —

Выжыгала из утробы

Она безгрешного младеня.

Приказала слугам верным

60. Зделать ду́бову колоду.

Они положили в колоду

Молоду жону кнегину,

Они кнегину Катерину

И безгрешного младеня;

65. Подвели они под колоду

тройку коней, коней добрых, —

Отвезли они колоду

во синё морё Валыньско!» —

«Уш ты маменька родима!

70. Ище [г]де моя кнегина

и кнегина Катерина?» —

“Как твоя-та веть кнегина,

Как твоя-та Катерина

Она зла стала, бранлива:

75. Всех служанок прибранила,

Тройку коней утопила!»

Как бросалсе княсь Михайло

Ко синю морю Валыньску.

Он перву-ту тоню кинул, —

80. Нецего ему не попало;

Он другу-ту тоню кинул. —

Ницего ему не попало;

Он третью́-ту тоню кинул, —

Попала дубова колода,

85. Дубова нова́ колода,

Трои обруци железны,

Тройка коней, коней добрых.

Роспицятал княсь Михайло

Дубову нову колоду, —

90. Ище тут его кнегина,

и кнегина Катерина,

и з безгрешным она младенём.

Ище сам он лежи́лсе (так),

во синё морё спускалса.

95. Его маменька родима

вдоль по берешку ходила:

«Уш я тяшко согрешила,

Три души я погубила:

Я перву душу безвинну.

100. Я другу да безответну,

101. Я третью да я безгрешну...»

Ваймуша

Ва́ймуша стоит на правом берегу р. Пинеги, на тракте, в 4-х верстах выше Карповой Горы; в ней есть церковь.

Никифорова Марфа Кузьмовна

Марфа Кузьмовна Ники́форова — крестьянка д. Ваймуши, 55 лет. Она — вдова, имеет нескольких сыновей и дочь; один сын и дочь живут дома. В молодости она ходила с отцом просить и пела стихи; теперь она живет хорошо, стихов не поет и поэтому забыла их. Она пропела мне «Роман и его дочь Настасья»; она еще помнит и поет «Мать князя Михайла губит его жену», но не до конца.

172. Роман и его дочь Настасья

Тут была-жыла Настасья да Романовна.

«Хто тобя, Настасья, да поутру рано да будил,

Хто тобя, Романовна, поутру рано да будил?» —

«Миня будил-то, будил татонька да родной.

5. Уш ты татонька, татонька! Где моя мамонька да родна?» —

«Ты не плаць, не плаць, Настасья да Романовна, —

Ушла твоя маменька во темной подгребок!»

Тут пошла наша Настасья да во темно́й подгребок,

Тут идёт наша Романовна со темного подгрепка:

10. «Уш ты татонька, татонька! Где моя маменька да родна?» —

«Тут ушла твоя маменька во поваренку,

Во поваренку да за сладким суслицём!»

Тут пошла наша Настасья во поваренку,

Тут идёт наша Романовна со поваренки:

15. «Уш ты татонька, татонька! Где моя ма́менька да родна́?» —

«Как ушла твоя маменька ко Божьей церькви».

Тут пошла наша Настасья да ко Божьей церькви.

Тут идёт наша Романовна на цирковноё да крыльцё;

Она крест-тот кладёт — по-писаному ведёт,

20. Она поклон отдаёт — по-уцёному да ведёт.

Тут пошла наша Настасья от Божьей церькви,

Тут пошла наша Романовна со церьковного да крыльця.

Тут пришла наша Настасья к родному татоньки:

«Уш ты та́тонька, та́тонька! Где моя ма́менька да родна́?» —

25. «Как ушла твоя маменька во чистоё да полё».

Тут пошла наша Настасья да во чистоё да полё,

Тут идёт наша Романовна со чистого поля, —

Тут на стрету-ту Настасьи да три серых волка да бежат.

Она спросила у волко́в-то: «Да вы