Черепа - Кирилл Олегович Михайлов

или наоборот, его сожгли за что-то? Мари пыталась добраться до истины, но в данной обстановке это было крайне непросто. Дом был, конечно, очень старым, но нельзя было сказать, что он простоял здесь несколько веков, а соответственно карикатура могла была быть нарисована хоть вчера, хоть и пять лет назад, но никак не больше десяти, иначе бы мел растёкся от постоянных ливней в лесу, ведь расщелин в этой усадьбе было больше, чем окон и дверей вместе взятых.

Мари продолжала в глубоких раздумьях ходить из стороны в сторону, не глядя куда наступает. В результате чего она споткнулась об какую-то выпирающую железяку на полу. Мари упала, успев под себя подставить руки. Ей повезло, и она никак не поранилась, однако фонарику повезло меньше: он выскочил у неё из рук, ударился об деревянный пол и отключился. В помещении нависла тьма. Мари, в лежачем положении, пыталась нащупать фонарик, но никак не могла его найти. Полный мрак, страшный топот, выжженные глаза черепа — Мари непроизвольно начала прокручивать все эти мысли у себя в голове, вследствие чего у неё начала нарастать паника. Она привстала и, ползая на коленках, пыталась трясущимися руками быстро нащупать фонарик. Но его всё не было и не было. Мари начала тяжело дышать, стала терять сознание. Ладони тряслись, а на лбу выступил холодный пот. Вдруг на полу она нащупала что-то стальное и продолговатое. Это был её алюминиевый фонарик. Она быстро взяла его и начала щёлкать по кнопке. Не работал. Мари стала стучать его о свою ладонь. Фонарик стал подавать признаки жизни, периодично зажигался и потухал, но как только она переставала им стучать, фонарик полностью гас. Мари со всей силой стукнула корпусом фонарика об пол, и он тут же заработал. Она быстро обвела им всё помещение. Никого рядом не было. Ноющую тишину нарушал только гулкий топот, доносящийся сверху. Мари села на пол и начала мерно переводить дыхание, дабы успокоить себя и унять панику.

Как только Мари оклемалась, она вспомнила, что споткнулась обо что-то выпирающее из-под пола, чего раньше не было. Она направила туда свой фонарик. На том месте, где недавно лежал ковёр, до момента, как Паша споткнулся и пододвинул его, находился какой-то маленький стальной предмет, имеющий вид объёмной подковы. Такую непонятную вещь Мари видела на очень старых дверях прошлого столетия, служившей для стука в дверь. Она вспомнила, что такое приспособление когда-то раньше называли кнокером. Однако, это совсем не было на него похоже, ведь в обычном кнокере, к дополнению, было приделано ещё какое-нибудь выструганное из металла животное. К тому же он крепился исключительно на дверь. В данной ситуации всё было совсем да наоборот. Мари не могла понять из дали, что всё же из себя представляла это штуковина. Необходимо было её взять в руки и повнимательней осмотреть с разных сторон. Аккуратно поднявшись на ноги, она подошла поближе, взялась за него и, попытавшись поднять, на удивление, у неё ничего не получилось. Он был намертво прикреплён к доскам. Мари взялась за край ковра и отодвинула его в сторону. Когда ковёр был на достаточном расстоянии от любопытного предмета, Мари снова направила на него луч от фонаря. На месте ковра оказалась небольшая квадратная дверца в полу, ручкой которого и оказалась эта подкова. Скорее всего, это был погреб. Но как? В этом доме же есть цокольный этаж. Как между цокольным и первым этажом может быть какой-то погреб? Может быть, погреб совсем мелкий, буквально полметра в глубину? Нужно это проверить…

Мари взялась за ручку погреба и потянула его вверх. Дверца с хрустом поддалась. В этой усадьбе, казалось, всё может сломаться, если приложить ещё чуть больше усилий. У этой дверцы не было петель, поэтому Мари, с натяжкой, смогла его чуть приподнять и оттащить в сторону. Положив дверцу на пол, Мари посветила в этот загадочный погреб. Ей предсталась картина, от которой она, неожиданно для себя, встала в ступор, а «мурашки» молниеносно пробежалась по всему телу. Она снова почувствовала прилив всех тех эмоций, которые она ощутила при первой встрече с усадьбой. Однако эти эмоции были в несколько раз кошмарней и страшней, от которой жуть пробирает с головы до ног, от которой коленки начинают трястись, в глазах мутнеть, а ноги перестают держать. Мари хотела кричать, вопить от ужаса, но не могла, потому что она просто перестала чувствовать своё тело, оно теперь не принадлежало ей, оно просто остолбенело, превратилось в каменную статую. Вдохнуть уже не представлялось возможным, лёгкие больше не поддавались, в них перестал циркулировать кислород, ведь они также замерли, как и всё тело… Мари просто оставалось наблюдать за этим и надеяться, что у неё не потемнеет в глаза и она не упадёт в оброк от всего этого кошмара, который мог быть только во сне. Но это был не сон. Это была реальность…

Мари ещё не могла полноценно осознать, но она уже точно поняла, что это зрелище она запомнит на всю свою оставшуюся жизнь. Оно будет преследовать её в кошмарах и в иных сновидениях, ведь перед ней, в небольшом погребе, шириной метр на метр, лежали десятки черепов. Это были чистые белые черепа, на которых, как и на той карикатуре за шкафом, были выгравированы острым предметом множество букв.

На один такой череп приходилась одна большая буква. Черепа не умещались в такой маленький погреб, поэтому они лежали ровно друг на друге, образуя, как бы, слоённый незаконченный пирог. Слоёв было всего два, однако в длину и в ширину черепов простиралось огромное множество. «М», «Ф», «К», «С», «П», «А» и ещё десятки букв на таких же десятках и десятках черепов, были старательно высечены. Мари не могла понять, настоящие ли они или нет, но она уже точно поняла, что пора уходить… нет, убегать… нет, удирать из этого дома как можно скорее. Она хотела сделать шаг в обратную сторону от погреба, но забыла, что её ноги были приклеены к полу от страха. Она качнулась назад, не сумев удержаться, и упала спиной на доски. Мари почувствовала очень болезненное ощущение от удара, но доски были сырыми, полумягкими, поэтому они слегка смягчили падение. Она ещё несколько секунд приходила в себя, пока полностью не осознала, что лежит на полу, тогда как перед ней, в погребе, выглядывают теменные участки черепов с высеченными буквами. При одной мысли о том, что эти черепа могут быть настоящими, у Мари начинали появляться рвотные позывы.

Внезапно