Фатальное прикосновение - Виктория Викторовна Балашова

вечером. Мне принесли от него рекомендательные письма из Франции. Просили любить и жаловать. Почему мне? Вот потому-то — я же возглавляю русскую ложу «Хранителей истины». Оказалось, что герцог состоит во французской.

— Каков его интерес к России? — поинтересовался Радецкий.

— Как я понял из письма, желает вложить деньги. Знакомство с нашим Бобрыкиным может статься полезным. С Каперсом-Чуховским тоже. Помещик имеет деловую хватку, хоть и в иных предприятиях. Потому, как я понял, герцога в пятницу и пригласили. Внедриться, так сказать, в российские круги. Надо же с чего-то начинать.

Ольга Михайловна опять опечалилась.

— Представьте, Генриетта, а мы не у дел! Я бы хотела увидеть таинственного герцога. Герман Игнатьевич рассказал, что тот выиграл совершенно сумасшедшие деньги в казино! Мы в прошлом году путешествовали по югу Франции, но до Монте-Карло не добрались. Теперь уж точно следует запланировать посещение этого выдающегося места.

Вспомнив теплые, летние дни, Ольга вздохнула. За окнами не прекращался дождь; промозглая погода не способствовала прогулкам. А тут еще и лишают такого развлечения! Привидения, французский герцог, хоть он и монегаск, прости Господи…

— А что если… — медленно проговорила Радецкая, и Герман вздрогнул, так как прекрасно знал вот это «что если» своей супруги. Предчувствия его не обманули. — нам, дорогая, переодеться в мужчин? Надеть мужские костюмы? В истории подобные экзерсисы известны. На голову наденем парики. Главное, чтобы нас впустили. Если приглашенные господа признают в нас барышень, так то не страшно. Не выдадут. Главное — войти в клуб!

Мужчины посмотрели на Ольгу. Герман сразу понял, что жену не отговорить. Сиверс по взгляду своей супруги догадался, что она полностью поддерживает авантюру Радецкой. Кто б сомневался!

— Ой, как вы, Оленька, здорово придумали! — Генриетта аж подпрыгивала от нетерпения. — Надо только где-то раздобыть мужские костюмы на наш размер!

Дамы уединились в гостиной, а днем того же дня Сиверса и Радецкого заставили ехать к портным. Мерки Генриетта и Ольга сняли друг с друга сами, призвав на помощь горничную хозяйки дома. Хохот стоял невообразимый. Тем не менее, мужья ничего смешного в ситуации не находили из-за разгуливавшего на свободе убийцы, хуже того — убийц. Но в итоге их фактически вытолкали за дверь, велев брать экипаж.

— Времени осталось совсем мало! — щебетала Ольга Михайловна, понимавшая, что надобно прикинуться безвинной овечкой, а не борцом за свободы женского пола. Она проклинала себя за совершенно нехарактерное для себя воркование, но цель, как известно, оправдывает средства. — Поторопи портного, душа моя. Скажи, что необходимо срочно-срочнёхонько! Нам вашим с Ефимом Карловичем гардеробом не обойтись!

И не поспоришь. Герман Игнатьевич был гораздо крупнее супруги. Лишнего весу он старался не набирать, но его телосложение от природы не отличалось тщедушием и костлявостью. Да и росточку Радецкий был поболе. Ефим Карлович, напротив, являл собой пример человека худого, но жилистого. А вот его жена обладала пышными формами, с которыми надо было что-то делать, так как некоторые части тела никакими мужскими костюмами не скроешь.

В итоге решили грудь максимально сжать корсетом, а фрак заказать размером больше. Дамы надеялись, что рубашка и жилетка смогут замаскировать лишние в данном случае выпуклости, а фрак довершит дело. Генриетта выбрала себе темно-синюю ткань для фрака, жилетку из светлого атласа с вышивкой в тон фраку и горчичного цвета брюки. Панталоны, слава Богу, давно вышли из моды, и брюки должны были сесть на дам идеально. Ольга предпочла темно-бордовый фрак, жилетку тоже из атласа, но золотистого оттенка и строгие, черные брюки. Говаривали, что брюки скоро внедрят в дамский гардероб. Не верилось в подобную чушь, но надо ж кому-то и начинать.

Париков решили не надевать, а ограничиться скромной, гладкой прической. Пришлось заказать цилиндры, пальто, носки и по паре мужских туфель. Сэкономить удалось только на галстуках, которые вполне можно было позаимствовать у мужей.

Вскоре экипажи повезли господ к их портным со списком размеров и перечнем одежды. Все это следовало купить якобы для некоего родственника, который приехал из тмутараканьи. Его выводили в свет, но гардероб молодого человека оставлял желать лучшего.

После посещения портного Герман Игнатьевич планировал посетить помощника следователя на предмет уточнения, чего там нашли на присланных им приглашениях. Остальным членам компании также передали просьбы соблюдать с бумагой осторожность и всё передавать Фёдору. Связались даже со Свешниковым. Тот не перечил, так как был свидетелем убийства в собственном доме, и с готовностью отправил с посыльным мешок с приглашением в участок. До герцога де Шоссюра новости не дошли — никак не удавалось узнать, где он остановился, да и сложновато было бы ему объяснить перипетии данного дела. Впрочем, надеялись, что иностранца минует чаша сия.

* * *

Фёдор Самоваров старался не суетиться и не волноваться, что давалось ему весьма непросто. Он не привык самостоятельно принимать решения, полагаясь на Петра Васильевича, а тут такой пердюмонокль. Самое главное, служителей закона не хватало, и к Фёдору приставить в качестве начальника было категорически некого. Когда прибыл Герман Игнатьевич, то застал Фёдора в разобранных чувствах, бессмысленно перебирающего бумажки на столе Курекина.

— Добрый день, Фёдор, — поприветствовал он помощника следователя. — Какие у вас новости?

Самоваров вздохнул.

— Не знаю за что хвататься. Не дают на пятницу вам охрану в Английский клуб. Говорят, в этот день по Москве множество суаре. И высокопоставленных господ будет гораздо больше чем на вашем… То есть, простите, Герман Игнатьевич, но более высоко, чем вы и ваши друзья… Вот совсем высоконько…

— Я понял, Федь, не трудись. Для государства Российского и правда существуют важные персоны, не чета нам. Ничего страшного. Справимся сами.

— Понимаете, я бы пришел понаблюдать. Но как мне пройти в клуб? Да и признают сразу во мне человека не вашего круга, поймут, кто пришёл и злодеяния свои отложат. Либо скроют от моих глаз. — Фёдор опять вздохнул и нахмурился.

— Что ж, маскарад так маскарад! — ошарашил Фёдора Радецкий странной фразой.

— Чего-с?

— Того-с! Признаюсь тебе, Федя, наши дамы решили переодеться в мужчин и проникнуть в клуб на праздник. А так как каждый приглашенный член клуба имеет право привести по одному гостю, они смогут этим воспользоваться. Признают ли дам знакомцы — неважно. Главное войти внутрь. Я вот и подумал про тебя.

— Про меня? — помощник следователя удивленно моргал длинными ресницами, никак не беря в толк, чего от него хочет Радецкий. Вроде ж он не дама, а с другой стороны, ему переодевайся не переодевайся — толку ноль.

— Да, Федь, про тебя. Ты обслуживать господ умеешь? Официантом потянешь поработать?

— Ну-у-у, наверное. Когда служил, господам генералам