Дело о небрежной нимфе - Эрл Стенли Гарднер

– Ну хорошо, хорошо, я же сказал, что беру это дело, –подтвердил еще раз Мейсон. – А вы, Джексон, могли бы начать работать тут вот вкаком направлении: насколько я знаю законы о земельной собственности, всякоеувеличение владения, обязанное своим возникновением стихии, принадлежитвладельцу этого участка.

– Да, сэр. Имеются десятки постановлений на этот счет…

– Но когда нанос земли является следствием деятельностиправительственной организации, например сооружения волнореза или рытья канала,возникший участок является уже собственностью правительства. И в таком случаеможет быть заселен иными гражданами.

Джексон наморщил лоб.

– Ну, позвольте… Тут есть некое тонкое различие. Боюсь,мистер Мейсон, что… нет, ей-богу! Погодите… Вы правы! Аналогичный случай – делопо иску города Лос-Анджелеса к некоему Андерсону, в двести шестом округеКалифорнии. Насколько я помню, это дело касалось земельного участка,образовавшегося вследствие сооружения волнореза по распоряжению правительства.Я не уверен, что решение по этому делу может быть применено и к такому родуправительственной деятельности, как прокладка канала. Однако принцип, казалосьбы, тот же самый.

– Просмотрите это дело, – сказал Мейсон. – Мне нужно иметьтвердую почву под ногами. Постарайтесь сделать ее как можно тверже.

– Хорошо, сэр, должен ли я понимать это так, что вы самизайметесь вопросом о залоге? Было бы крайне досадно, если бы…

– Да займусь же, займусь! – почти рассердился Мейсон. – Выже сосредоточьтесь на проблеме земельных наносов, вызванных деятельностьюправительства.

Мейсон схватил шляпу и поспешил отправиться в офис шерифа:там он получил пропуск и позвонил надзирательнице.

– Мне нужно видеть Дороти Феннер, – сказал он. – ГоворитПерри Мейсон.

– О, сегодня утром здесь был мистер Джексон из вашего офиса.Он с ней разговаривал.

– Разговаривал, вот как? – спросил Мейсон, будто слышал обэтом впервые. – Ну а теперь я сам хочу с ней побеседовать.

– О’кей! Я приведу ее в комнату для посетителей. Но, сэр,она… она плачет.

– Отлично, – одобрил адвокат. – Я постараюсь ее немногоразвеселить.

– По-моему, она чрезвычайно подавлена.

– О’кей, – заключил Мейсон. – Буду вас ждать в комнате дляпосетителей.

Адвокат поднялся на лифте, предъявил пропуск и подождал,пока надзирательница привела в комнату Дороти Феннер, заплаканную, с распухшимиглазами. Здесь стоял длинный стол, разделенный вдоль тяжелым экраном,превратившим помещение в две отдельные длинные комнаты.

– Подойдите сюда, милочка, – пригласила надзирательница. –Мистер Мейсон хочет поговорить с вами.

Дороти Феннер, словно в тумане, подошла к экрану, потомвдруг вздрогнула и пристально посмотрела на адвоката.

– Да ведь вы…

– Перри Мейсон, – перебил ее адвокат. – Очень рад с вамипознакомиться, мисс Феннер.

– О! – только и вымолвила она и села, словно у нееподкосились ноги. – Я хочу сказать, что вы…

– Перри Мейсон, – многозначительно перебил ее Мейсон.

Надзирательница улыбнулась, ласково потрепала девушку поспине и по-свойски спросила:

– Как дела, мистер Мейсон?

– Отлично! – ответил адвокат.

– Дайте мне знать, когда кончите разговор, – сказаланадзирательница, отходя в другой угол комнаты.

Дороти Феннер подняла голову и недоверчиво уставилась наМейсона.

Она оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что ее неслышит надзирательница, и тихо проговорила:

– Почему… почему вы мне не сказали тогда…

– Неужели вам не понятно, в каком я оказался положении? Высовершили противозаконный поступок.

– Что вы намерены предпринять теперь?

– Первое, что я намерен сделать, – сказал Мейсон, – этоосвободить вас под залог, но прежде мне нужно знать совершенно точно, чтопроизошло.

– Пожалуй, я вела себя как дура, мистер Мейсон, – призналасьона. – Я не сделала так, как вы мне советовали. Я неразумно подвергла себяопасности и не была еще готова встретиться с Джорджем Олдером. Я подумала, чтосперва поговорю с Питом Кадицем про найденную бутылку. Мне нужно было время,чтобы обдумать дальнейшее.

– И что вы сделали?

– Я спрятала бутылку там, где, как я думала, ее никто ненайдет.

– Где?

– В баке с пресной водой на моей яхте. Я отвинтила втулку напитьевом баке и сунула туда бутылку.

– А потом?

– Потом сошла на берег, чтобы сесть в поезд, весьмадовольная собой.

– У вас был автомобиль?

– Нет. Единственная роскошь, которую я могу себе позволить,– это моя яхта. Я обожаю ее! И в целом иметь яхту мне обходится много дешевле,чем стоил бы автомобиль…

– О’кей, – прервал ее Мейсон. – Так что же произошло дальше?

– Вчера утром я заглянула в маленький ресторанчик, чтобыпозавтракать, и узнала, что Олдер повсюду рассказывает: кто-то забрался к немув дом и украл на пятьдесят тысяч долларов драгоценностей. И… вдруг я поняла,что я у него в руках. Он был достаточно хитер, чтобы ни словом не обмолвитьсяпро бутылку с письмом в ней, а просто заявил, что я забралась к нему с цельюпохищения драгоценностей. И я, как дурочка, оставила следы. И тогда я поняла,что вы, мистер Мейсон, моя единственная надежда, потому что вы – я, конечно, вто время не знала, кто вы такой, – могли бы поклясться, что я не брала никакихдрагоценностей в доме.

– Так что же вы сделали? – в нетерпении ждал продолжениярассказа Мейсон.

– Тогда я хотя и с опозданием, но последовала вашему совету.Я вернулась на яхту, решив взять бутылку с письмом, и…

– Вы вложили письмо обратно в бутылку?

– Да. Точно так, как я ее нашла. Заткнула пробкой и… всетакое.

– О’кей, и что же?

– Бутылка пропала. Совершенно потрясенная, я не моглаповерить, что такое возможно. Я искала, искала, потом выкачала всю воду из бакаи заглянула в него с фонарем. Бутылки как не бывало!

– Вы имеете дело с весьма хитрым индивидуумом, Дороти! –заключил Мейсон. – Он знал, у кого находится бутылка. И просто дождался, покавы сошли на берег, потом поднялся на борт вашей яхты и принялся за поиски.Скорее всего, он опытный яхтсмен и потому быстро сориентировался, в каком местевы могли ее спрятать. Итак, теперь бутылка с письмом у него в руках, он такжерасполагает достаточным количеством улик против вас, так что может добиться длявас наказания за кражу со взломом. Как вы полагаете?..