Через Сибирь - Фритьоф Нансен

Особенно горячился, требуя уйти от опасности, старина Юхансен, и был совершенно прав. Ночью ледовый торос перевернулся. И лоцман страшно гордился собой, когда увидел это, выйдя утром на палубу.

Эти торосы в достаточной степени похожи на небольшие ледяные горы, или айсберги, но их ни в коем случае не стоит путать. Айсберги рождаются в результате сползания ледников в море, где от них откалываются глыбы льда. В Карском море ни о чём подобном не может быть и речи. Правда, у берегов Новой Земли рождаются некоторые айсберги, но их не стоит принимать в расчёт. Отдельные маленькие айсберги можно наблюдать и вблизи Шпицбергена и Земли Франца-Иосифа, но им не удаётся далеко уплыть в море, большинство их очень быстро разрушается.

Торосы же в Карском море, как и в Северном Ледовитом океане, появляются в результате нагромождения плавучих льдин друг на друга. Ветра и течения с силой кидают плоские льдины друг на друга, заставляют их вставать на дыбы, а потом забрасывают одну на другую и строят из них башню высотой от 20 до 30 футов. Если же вспомнить, что плавучие льдины имеет подводную часть в 9 или 10 раз больше надводной, то становится понятно, какие ледяные массы скрываются под этими торосами в глубине моря. Льдины смерзаются в единое целое, которое не так легко растопить, и летом, когда лёд приходит в движение, эти торосы откалываются друг от друга и начинают своё плавание в море или садятся на мель, а иногда тают лишь через год.

Воскресенье, 17 августа.

Утро нас снова огорчило туманом — вечным туманом, который и представляет одну из самых больших сложностей во время плавания во льдах. Ибо, если даже вы плывёте по чистой воде, то видеть, что делается вокруг, при тумане весьма затруднительно, если не невозможно, и всегда велик риск войти в плотный массив льда, из которого не так-то и просто будет высвободиться. А во льдах всегда надо запасаться терпением. Надо всегда уметь выждать подходящий момент и надеяться на лучшее. Вой и теперь мы застряли во льду в полном тумане. Всё одно и то же — туман и льды…

Я и представить себе не мог, что такая широкая полоса льда могла уцелеть и не растаять, не распасться на отдельные льдины. Но к полуночи прояснело, но конца-краю этому ледовому полю не видно, оно простирается от берега, который всё ещё скрывается в тумане, до горизонта на северо-западе. Да уж, течение тут явно небыстрое, да и ветра почти нет.

Глубина 15 саженей, и лотлинь[33] ничуть в сторону не отклонялся. Следовательно, и течения не было. Ветер лишь слегка задувал с вест-норд-веста. Зато с запада доносился шум, напоминающий звук прибоя, но это, верно, береговые льдины бьются друг о друга.

Понедельник, 18 августа.

Мы простояли у того же края ледового поля на якоре весь день. Зато в кои-то веки наступила прекрасная солнечная погода. А с северо-запада задул свежий ветерок! Из смотровой бочки мы увидели открытую воду на севере от ледяного поля, то есть примерно на расстоянии 6 миль. Свободное ото льда пространство тянется на норд-вест-норд.

Мы спустились на лёд и прихватили с собой лыжи, но ледовое поле было удивительно неровно, ни единого кусочка гладкого пространства, по которому можно было бы скользить на лыжах. Повсюду торчали крупные и маленькие торосы, а кое-где зияли полыньи.

Прогулка не доставила никакого удовольствия.

Надо думать, что все нагромождения льда остались тут ещё с прошлой осени. Сначала они задержались на отмели, а потом неровные льдины смёрзлись вместе. Лёд очень грязен, а все выступы и края льдин закруглены, так что я рискую предположить, что этот лёд пережил по крайней мере два лета.

Он весь изуродован большими полыньями, трещинами и очень подтаял. Так что, по всей вероятности, первый же сильный ветер разметёт его в клочья.

Некоторые из торосов так высоки, что подошва их может лежать на дне. Это прекрасное объяснение недвижимости поля. Однако по якорной цепи видно, что смёрзшиеся льдины всё-таки перемещают судно в сторону — во всяком случае, на несколько метров мы отодвинулись от прежнего места, а значит, некоторое движение в воде происходит.

Люди, ничего не знающие о полярных льдах, наверняка удивятся его загрязнённости. Я сам слышал от опытных полярников, что это лёд, который приносит в море из рек или с суши, где он пропитывается пылью или обрастает водорослями. Но это не так.

Любой лёд, где бы он ни «рождался», даже в самом сердце Северного Ледовитого океана, постепенно с течением времени и по мере таяния покрывается налётом буро-серой пыли или ила. Происходит это потому, что снег, в какой бы точке земного шара он ни выпадал, всегда содержит примесь пыли из атмосферы, а когда снег тает, на поверхности воды эта пыль и оседает. Поэтому старый снег всегда слегка грязный.

Но грязный цвет льда в меньшей степени зависит от этой пыли, нежели от ила и микроорганизмов, обитающих в морской воде. Часто на поверхности моря обретается множество невидимых нам существ. Когда вода превращается в лёд, они замерзают вместе с нею и окрашивают льдину — иногда даже в коричневый цвет. Кроме того, в Карском море или даже ещё дальше к северу от Оби или Енисея содержится громадное количество ила из впадающих рек, который при замерзании также открашивает лёд. Когда же такой лёд на солнышке подтаивает, а случается это летом, то он тут же становится грязным, потому что вода стекает в море, а на поверхности льдины остаются растаявшие микроорганизмы и ил, и чем больший слой растаял, тем лёд грязнее. Так и можно определить, молодой или старый перед вами лёд. Лёд, переживший одно лето или несколько, всегда грязнее нового.

Поэтому понятна разница в цвете льда в зависимости от места его образования. Если он образовался, например, к северу от устья Оби, вода в которой коричневого цвета, то стоит такому льду совсем чуть-чуть подтаять — и он уже становится грязным. Лёд же из чистой морской воды должен подвергаться таянию в гораздо большей степени, чтобы приобрести «несвежий вид».

Вторник, 19 августа.

Утро выдалось солнечное и тихое, и всё ледяное поле, возле которого мы стояли на приколе, вдруг в одного мгновение медленно двинулось на север. Большие льдины стали откалываться от него и уплывать прочь.

Около девяти утра мы заметили, что лёд перед носом «Корректа» тоже тронулся, и к полудню мы уже снялись с якоря и взяли курс на запад по сравнительно чистому ото льда фарватеру, чтобы с запада обойти простиравшееся, как нам показалось, до самого горизонта на восток ледовое поле, пока туман не сгустился.

Здесь уже чувствовалось присутствие животных, на небольшой льдине развалился старый морж-самец. Один клык у него был совершенно сломан, а от второго уцелел кусок. Подумать только, какую страшную силу надо было иметь, чтобы сломать такие клыки!

В глазах охотников на нашем «Корректе» разгорелся огонь. Они схватились за ружья и стояли с ними наперевес. Однако зверь, поскольку ветер дул прямо от судна, почуял нас, бросился в воду и скрылся в глубине.