Через Сибирь - Фритьоф Нансен

Но и ещё на льдинах видели мы трёх-четырёх крупных тюленей. А потом Востротин, стоявший на мостике, закричал, что на льдине на западе от «Корректа» он видит целое стадо тюленей. При помощи бинокля стадо тюленей превратилось, правда, в двух моржей. Возле них плавал и третий, пытался забраться на лёд, но никак не мог найти места. Чуть подальше, однако, мне удалось разглядеть головы четырёх или пяти моржей, радостно кувыркавшихся в море.

Мы все сразу ожили, а Лид с капитаном считали для нас позором упустить такую лакомую добычу. Спустили на воду ялик, потому что Лид требовал действий, и закончилось всё тем, что и я ним присоединился, поскольку капитан никак не мог оставить судно.

Моржи лежали на льдине всё так же спокойно. И мы к ним подошли совсем близко. Я посоветовал Лиду стрелять в затылок, чтобы морж так и остался лежать на месте, но едва раздался первый выстрел, как животные тут же плюхнулись в воду, лишь брызги полетели. Однако одного моржа мы всё-таки ранили — вскоре он вынырнул на поверхность и снова стал взбираться на льдину. Теперь требовалось лишь выждать, когда он весь вылезет из воды. Мы выждали — и снова выстрелили по зверю из нескольких ружей. Морж упал на бок и снова свалился в воду. Тут уж в дело пошёл гарпун, но тюленья шкура оказалась слишком толстой, мы даже остриё гарпуна сломали. Наконец нам удалось зацепить моржа гарпуном, которым мы прорезали дыру в шкуре и пропустили в неё верёвку от гарпуна. Так мы взяли добычу на буксир и отправились в обратный путь к «Корректу».

Не так-то это оказалось и просто — доставить добычу на судно. Морж был очень здоровый и тяжёлый, и наш ялик почти до самых бортов ушёл в воду, да и грести приходилось против сильного встречного ветра и довольно высоких волн. Но в конце концов мы благополучно добрались до парохода, моржа подняли на борт, и наши четыре фотографа, целыми днями рыскавшие в поисках натуры по палубе, аки алчущие добычи львы, даже сделали его снимки со всех сторон.

Тем временем пошёл дождь со снегом, но мы уже добрались до края большого ледяного поля и, обогнув его, пошли курсом на норд-норд-ост и норд-ост прямо к земле.

Фарватер был чист ото льдов, и мы почти всё время шли полным ходом. Однако после обеда льдин стало заметно больше, повалил снег, и пришлось скорость сбавлять, особенно в те периоды, когда снег становился особенно густым. При этом дул свежий южный ветер, временами менявшийся на юго-восточный.

К восьми вечера идти вперёд в сплошной завесе снега не было уже никакой возможности. Мы бросили якорь на глубине 16 саженей. Ветер усилился почти до штормового, вокруг скопилось много льда, принесённого течением, направлявшимся на север.

Около одиннадцати мы снялись с якоря, потому что очень неудачно оказались между двумя большими льдинами, которые могли нас затереть. Мы немного прошли вперёд, лавируя между льдами и меняя скорость. Но ближе к полуночи снова пришлось остановиться, потому что опустился густой туман и видимость упала до нуля.

Среда, 20 августа.

В полдень мы по-прежнему стоим на приколе. Течение к юго-западу очень усилилось. Штиль, но дождь льёт стеной.

После полуночи ветер с северо-востока становится прямо ураганным. Вокруг нас лёд ломается и редеет, но к северу по-прежнему видны его поля.

Четверг, 21 августа.

В восемь утра, к нашему огорчению, ветер переменился на северо-северо-восточный, а затем на северный. Он уже не только относил лёд от берега, но и, наоборот, пригонял его, так что у нас почти не осталось надежды на появление чистой воды у берега. Но по опыту я знал, что лёд обычно отклоняется немного в правую сторону от направления ветра благодаря земному вращению, так что в принципе лёд мог и отойти от берега.

Ветер был по-прежнему достаточно сильным, он даже приносил небольшие снежные заряды. Мы по-прежнему стоим на приколе. Есть небольшое движение льда на юг, но оно едва заметно. День относительно ясный. У берега лёд, судя по всему, всё ещё достаточно плотный, создаётся впечатление, что мы отдалились немного от берега по сравнению со вчерашним днём. Наверное, нас всё-таки снесло в сторону, тем более что якорь чуть цепляется за дно.

Над землёй и на севере до самого горизонта небо удивительно насыщенного синего цвета — очень напоминает цвет неба над открытым морем. Хотя, с другой стороны, там тоже может быть земля — потому и такой цвет неба. Во всяком случае, и Юхансен и капитан утверждают, что плотный лёд тянется до самого берега — так им виделось из бочки. Сам я в неё сегодня не залезал. Но всё равно странно — с моей точки зрения, тёмная поверхность суши должна была бы окрашивать небо в тёмно-серый цвет, а никак не в тёмно-синий. Такого насыщенного цвета небо бывает именно над чистой водой.

На северо-северо-западе небо заметно светлее, значит, там много льда. А вот открытая вода на юго-западе дает тёмный цвет небу, так что в том направлении нам, наверное, и следовало бы идти в поисках прохода. К сожалению, этот вариант нам не подходит, хотя лоцман наконец-то решает идти именно туда в поисках открытого моря, он полагает, что начиная с этого места вода в Карском море будет свободна ото льда.

Я лично сильно в том сомневаюсь и против того, чтобы идти этим курсом. Мы ведь уже встретили лёд в западной части Карского моря, сразу когда прошли через Карские Ворота, мы даже встретили два ледовых поля к западу от них, и я убежден, что весь этот лёд не могли отогнать юго-западные и северо-западные ветры, которые преимущественно и дули во время нашего путешествия.

Кроме того, если на западе действительно открытое море, то не могли мы не заметить некоторого волнения, которое наверняка должно было бы подняться в последние дни, потому что ветер дул именно с юго-запада. А вот никакого волнения-то и не было.

Даже если мы сможем сейчас пробиться к чистой воде, оставив лёд, возле которого встали на якорь, на востоке, и пусть даже край этого ледового поля идёт к северу, то кто может гарантировать, что нам удастся пройти сквозь ледовые заторы к востоку, когда мы очутимся на одной широте с Белым островом? Хотя лоцман наш считает, что и там будет чистая вода, — вот только с чего вдруг такая уверенность?

Именно поэтому я настаивал, что правильнее всего было бы держаться поближе к берегу и воспользоваться полосой свободной ото льда воды, которая должна была бы появиться, как только ветер утихнет или вдруг сменится на восточный. В любом случае лёд должно отнести от суши в море.

Кроме того, было бы удивительно, если бы после движения льда на юго-запад и запад вчера и сегодня ночью у берега не образовался свободный фарватер.

Я весь день проявлял фотографии у себя в каюте, а затем около шести вечера вышел на палубу и поднялся в смотровую бочку, чтобы немного размять затёкшее тело и осмотреться, потому что было ясно.

Но не успел я поднести бинокль к глазам, как увидел чистую синюю вода на востоко-северо-востоке ближе к земле, всего-то милях в шести от «Корректа». Этот был прекрасный чистый фарватер, по которому лишь кое-где плавали льдины. Он тянулся на север вдоль побережья. Я смог рассмотреть в бинокль, что чистая вода между ледовым полем и сушей терялась вдали за горизонтом. На востоке и востоко-юго-востоке я также увидел открытую воду у берегов земли.