Бунт при Бетельгейзе - Евгений Гаркушев

— Да, конечно, — ответила девушка, взяла брюки и рубашку и сунула в допотопную стиральную машину «Эврика-2100», встроенную в стену.

Основным достоинством древнего агрегата был мощный магнитно-гидродинамический двигатель. Раньше такими снабжались вездеходы венерианских колонистов. А потом игрушечные танкетки для детишек богатеев со всей Галактики. Малютки устраивали понарошку масштабные танковые баталии, разнося в щепки домики жителей беднейших кварталов, пока танкетки не запретили специальным указом сената.

Марина нажала кнопку. Машина загудела, наполняясь водой. Барабан завращался. В нем крутились черные брюки Эдика и рубашка из лемурийского шелка.

— Долго я тут буду сидеть?! — проворчал он. — Холодно, между прочим. У меня мурашки по коже. Врубай воду, бездельница.

Девушка нажала кнопку, и сверху на Цитруса хлынули потоки теплой ароматной влаги.

— Хорошо-то как! — сказал он и расслабился, вытянул ноги. — Так, ты давай, начинай меня намыливать, что ли…

— Да, конечно, — ответила Марина, но вместо того, чтобы заняться делом, почему-то попятилась к двери. — Подожди одну минуту, я сейчас вернусь.

— Ну, ты чего?! — нахмурился Эдик. — Ты — боевая подруга или как?! Я уже сижу, готов ко всему, понимаешь, а она куда-то там собралась… Несерьезно это! Не по-товарищески!

Девушка выскользнула за дверь.

Стесняется при мне раздеваться, — понял по-своему ее стремительное бегство Цитрус, — молодая еще. Ничего. Все они поначалу молодые и неопытные. Пообщаемся с ней. Научу ее всяким штукам. Будет то, что нужно. Станет настоящей боевой подругой для такого классного парня, как я.

Эдик потянулся к теплым струям воды, разомлел, повернулся на бок. В шуме воды он даже не заметил, как скользнула в дверь Марина, вооруженная электрошокером. Его привел в себя заряд тока в левую ягодицу. Эдик взвился и заорал: «Ой-ой-йо-о-о!»

— Ты что?! — он всем телом повернулся к девушке, покрутил пальцем у виска: — Совсем сдурела? Это массаж такой?

— Кто ты? На кого работаешь?! — поинтересовалась Марина и показала на область ниже пупка, так что Цитрус сразу вспомнил, что он абсолютно голый, и закрылся руками.

— Как кто?.. — спросил он, мучительно продираясь сквозь туман в голове, вызванный принятием обезболивающих таблеток, и соображая, что он сделал или сказал не так. — Я этот… я борец сопротивления. Мусон из театра боевых действий… Работаю на сопротивление. И на себя, конечно. Вот, Роза Кухарка хотела меня припрячь, но я не дался! Как самый настоящий мусон… А что такое?

— Нет, — покачала головой девушка. — Ты не мусон.

— Самый настоящий мусон, — Эдвард затряс головой. — Мусонистее и не придумать.

— Где же твоя татуировка? — она окинула его взглядом ниже пояса.

— Та… татуировка? Ну-у-у… Так я ее свел. Да. Чтобы враги случайно не узнали, что я мусон, взяв меня в плен.

— Мусоны из боевых подразделений не сдаются в плен. Ты — лжец, — констатировала Марина и ткнула обманщика электрошокером, так что он затанцевал в квадратной ванне, а затем взмолился:

— Мариночка, не надо, пожалуйста… Я всё расскажу.

— Расскажешь всё нашему секретарю! — отрезала девушка. — Как выдавал себя за мусона и какие цели преследовал. Ты сексот, так ведь?

— Секс…от, — пробормотал Эдик, — и до… Ну да, это на меня похоже.

— Так я и знала, — констатировала Марина, — вылезай из ванны, мерзавец.

— А может, не надо?

— Надо…

— Хорошо, — Эдик перешагнул через край, стал на кафельный пол и пожаловался: — Холодно.

— Мне на это наплевать! — отрезала девушка.

— Где твое милосердие? Где хваленое девичье добросердечие?!

— Там же, где твоя совесть, — она сделала угрожающий жест электрошокером, и Эдик отпрыгнул. — Пошли!

— Ты что, голым меня поведешь? — ужаснулся Цитрус.

Марина кивнула. По решительному выражению ее лица было понятно, что она не шутит и действительно собирается провести его через весь город голым.

— Да ты что?! — вскрикнул Эдик. — Фашистка проклятая! Совесть у тебя есть?

— Пошли! — повторила девушка. На сей раз электрошокер впечатался в больную руку «сексота». Издав сдавленный крик, он поспешно выбежал из ванной. Девушка последовала за ним.

Дверь комнаты напротив приоткрылась. Из нее выглянул лохматый парень.

«Анархист», — вспомнил некстати Эдик.

— Что там такое, Вова? — послышался недовольный девичий голосок. — Куда ты? Я хочу еще!

Анархист насмешливо оглядел голого Эдика, трясущегося от холода, и соседку с электрошокером в руке и крикнул:

— Ничего, милая, это Маринка развлекается. — Подмигнув ошалевшему Эдику, парень скрылся.

— Пошел, — мусонка толкнула Цитруса к входной двери.

— Ботинки хотя бы дай, — сдавленным шепотом попросил он.

— Нет! — ответила девушка.

На лестничной площадке, возле воздушного лифта в этот час было оживленно. Пара бородатых мужчин в очках вели научный диспут. Рядом с ними стояла, потягивая пьянящий колосок, одетая с изяществом пожилая дама. В лице ее читалось безразличие и усталость. Было заметно, что диспут ее не увлекает, и ей отчаянно скучно.

Увидев голого Эдварда и его подругу с электрошокером, дама заметно оживилась. Колосок выпал из ее руки и покатился, дымясь, по полу. Мужчины прервали диалог и уставились на странную парочку, что называется, во все глаза.

— Чего смотрите?! — пробормотал Эдик, обращаясь к бородачам. — Нравится, когда вашего брата унижают? Помогли бы лучше. Эта, — он кивнул на девушку, — маньячка сексуальная. Поймала меня, накачала наркотиками, а теперь вот пытает… — Поскольку его слова не возымели никакого действия, он выкрикнул: — Да помогите же мне!

За что немедленно получил удар электрошокером под лопатку. Заряд едва не свалил его. Марина втолкнула нетвердо держащегося на ногах бледного Эдика в шахту и сама шагнула следом.

Они мягко приземлились на первом этаже. Вышли из подъезда и побрели по освещенному яркими фонарями городу. Цитрус шел, низко опустив голову, прикрыв руками причинное место, и размышлял о том, что, в принципе, если подумать, ничего такого страшного нет в том, что половина Баранбау увидит его голую задницу. Загорают ведь на пляжах по всей Галактике нудисты. А некоторые галактические расы совсем не стесняются своей наготы. Взять хотя бы ландиков — у них органы размножения находятся на лице. Ходят себе, трясут ими под носом, и ничего. Даже считают, что рот на лице — это мерзко. А что-то другое — очень даже к месту.

Эдик огляделся вокруг и пришел к неутешительному выводу, что они привлекают всеобщее внимание. Вскоре за серьезной девушкой с электрошокером и тощим голым мужиком следовала целая толпа зевак. Одни горели желанием, чтобы она его ткнула побольнее, другим было жалко Эдика, и они кричали, чтобы девица немедленно отпустила парня. Ни те, ни другие, впрочем, активных действий не предпринимали. Только строили предположения, за что она его сцапала и куда ведет.