120 дней Содома - Маркиз Де Сад

«Не такой это пустяк, господа, говорить перед такимсобранием, как ваше. Привыкшие ко всему тонкому и деликатному, что только могутрождать слова, как сможете вынести вы этот бесформенный и грубый рассказ такогонесчастного создания, как я, которая не получала никакого иного воспитания,кроме того, что дала мне эта распутная жизнь? Но ваша снисходительность придаетмне силы; вы требуете лишь естественности и правды, и в этом качестве, безсомнения, я осмеливаюсь надеяться на вашу благосклонность. Моей матери былодвадцать пять лет, когда она родила меня; я стала ее вторым ребенком, первойбыла дочь на шесть лет старше меня. Она была не знатного происхождения. Круглаясирота, она очень рано осталась без родителей; поскольку жили они неподалеку отде Реколле в Париже, когда она осталась совсем одна, без средств ксуществованию, то получила от этих добрых отцов разрешение приходить проситьмилостыню у них в церкви. В ней было немного молодости и свежести; очень скорона нее обратили внимание, и из церкви она поднялась в комнаты, откуда вскореспустилась беременной. Именно подобным приключениям была обязана своимрождением моя сестра, и кажется довольно правдоподобным, что мое появление насвет было вызвано тем же. Добрые отцы, довольные послушанием моей матери, видя,как она плодотворно трудится для общины, вознаградили ее за труды, предоставивсобирать налоги за стулья в церкви; этот пост моя мать обрела после того, как спозволения своих «настоятелей» вышла замуж за водоноса дома, который тотчас жеудочерил меня с сестрой – без тени отвращения. Родившись в святом месте, яжила, по правде говоря, скорее в церкви, чем в нашем доме. Я помогала материрасставлять стулья, была на подхвате у ризничьих по их делам, прислуживала вовремя мессы, если это было необходимо, хотя мне тогда исполнилось лишь пятьлет. Однажды, когда я возвращалась после своих священных занятий, моя сестраспросила меня, встречалась ли я уже с отцом Лораном?

«Нет», – отвечала я. – «И все же, – сказалаона мне, – он выслеживает тебя, я знаю; он хочет показать тебе то, чтопоказывал мне. Не убегай, посмотри хорошенько, не бойся; он не тронет тебя, атолько покажет тебе что-то очень забавное, и если ты дашь ему сделать это, онтебя хорошо вознаградит. Нас больше пятнадцати таких, здесь и в округе, кому онэто показывал много раз. Это доставляет ему удовольствие; каждой из нас ондавал какой-нибудь подарок». Вы прекрасно представляете себе, господа, что ненадо было больше ничего прибавлять, чтобы я не только не убегала от отцаЛорана, но даже стала искать встречи с ним. Целомудрие почти молчит в томвозрасте, в котором я была, но его молчание на выходе из рук природы; неявляется ли это верным доказательством, что это неестественное чувство несет всебе гораздо меньше от этой праматери, чем от воспитания? Я тотчас же понесласьв церковь и, когда пробегала по дворику, который находился между входом вцерковь со стороны монастыря и самим монастырем, то я нос к носу столкнулась сотцом Лораном. Это был монах лет сорока с очень красивым лицом. Оностанавливает меня: «Куда ты идешь, Франсом?» – говорит он мне. –«Расставлять стулья, отче». – «Ну ладно, ладно, твоя мать сама расставитих. Пойдем-ка, пойдем вот в эту комнату,– говорит он мне, увлекая меня в одинзакуток, который был там, – я покажу тебе одну вещь, которую ты никогда невидела». Я следую за ним, он закрывает дверь и ставит меня прямехонько передсобой: «Посмотри-ка, Франсон, – говорит он, вытаскивая чудовищный член изсвоих штанов, от одного вида которого я чуть не лишилась чувств, –посмотри-ка, дитя мое, – продолжал он, потирая член, – видела ли тыкогда-нибудь что-либо похожее на это?.. Это то, что называют член, моя крошка,да, член… Это служит для того, чтобы совокупляться, а то, что ты скороувидишь, – то, что скоро потечет, называется семенная жидкость, из которойты сотворена. Я показывал это твоей сестре, я показывал это всем маленькимдевочкам твоего возраста; приводи же, приводи их ко мне, делай как твоя сестра,которая познакомила меня более чем с двадцатью из них… Я покажу им мой член ион встанет и брызнет прямо им в лицо… Это – моя страсть, дитя мое, я не делаюбольше ничего другого… и ты это увидишь». И одновременно я почувствовала, какпокрылась какой-то белой росой, которая облепила меня всю, несколько капельдаже попали мне в глаза, потому что моя маленькая головка находилась как раз науровне пуговиц его штанов. Тем временем Лоран жестикулировал: «Ах, какаяпрекрасная сперма… Какая прекрасная сперма, которая льется из меня, –кричал он, – ты вся уже ей покрыта!» Понемногу успокаиваясь, он положилсвой инструмент на место и отправился восвояси, дав мне двенадцать су и советуяприводить к нему моих маленьких подружек. Как вы уже догадываетесь, я тотчас жепоспешила пойти обо всем рассказывать сестре, которая очень тщательно обтерламеня, чтобы ничего не было заметно; за то, что помогла обрести мне это небольшоесостояние, она не преминула попросить у меня половину моего заработка. Этотпример научил и меня; в надежде на подобный дележ, я не упустила случаяпоискать как можно больше маленьких девочек для отца Лорана. Когда я привела кнему одну, которую он уже знал, он отверг ее, и, давая мне три су, чтобыпоощрить, сказал: «Я никогда не встречаюсь дважды, дитя мое; приводи ко мнетех, которых я не знаю, а не тех, которые тебе скажут, что они уже имели делосо мной». Я стала действовать лучше: за три месяца я познакомила отца Лоранаболее чем с двадцатью новыми девочками, с которыми он в свое удовольствиепроделывал те же самые шутки, что и со мной. Договорившись выбирать для неготолько незнакомых, я соблюдала уговор, о котором он мне настоятельно напоминал,относительно возраста: он не должен был быть меньше четырех лет и больше семи.И дела мои шли как нельзя более удачно, когда вдруг моя сестра, замечая, что япошла по ее стопам, пригрозила обо всем рассказать матери, если я не прекращуэто милое занятие; на том я оставила отца Лорана.

И все же, поскольку мои обязанности постоянно приводили меняв окрестности монастыря, в тот самый день, когда мне исполнилось семь лет, явстретила нового любовника, причудливая страсть которого, хотя и довольноребяческая, представлялась мне более серьезной. Этого человека звали отец Луи;он был старше Лорана и в обращении имел что-то гораздо более распутное. Онподцепил меня у дверей церкви, когда я входила туда, и пригласил подняться кнему в комнату. Сначала у меня возникла некоторые колебания, но когда он убедилменя, что моя сестра три года назад тоже поднималась, и что каждый день онпринимал там маленьких девочек моего возраста, я пошла за ним. Едва мыоказались в его келье, как он тотчас же захлопнул дверь, и, налив сиропа встакан, заставил меня выпить три стакана подряд. Исполнив это приготовление,преподобный отец, более ласковый, чем его собрат, принялся целовать меня и,заигрывая, развязал мою юбочку, подоткнув мою рубашку под корсет; несмотря намое слабое сопротивление, он добрался до всех частей переда, которые только чтообнажил; после того, как он хорошенько общупал и осмотрел их, он спросил меня,не хочу ли я пописать. Исключительно побуждаемая к этой нужде большой дозойнапитка, которую он только что заставил меня выпить, я уверила его, что нуждамоя сильна до крайности, но что мне не хотелось бы этого делать при нем. «О!Черт подери! Да, именно так, маленькая плутовка, – прибавил этотраспутник. – О! Черт подери, именно так, вы сделаете это передо мной, болеетого, прямо на меня. Держите, – сказал он мне, вынимая свой член изштанов, – вот орудие, которое вы сейчас зальете; надо писать на него». Сэтими словами он взял меня и, поставив на два стула: одной ногой – на один,другой – на второй, раздвинул мне ноги как можно шире, потом велел присесть накорточки. Держа меня в таком положение он подставил под меня ночной горшок,устроился на маленьком табурете на уровне горшка, держа в руках свое орудиепрямо под моей щелкой. Одной рукой он придерживал меня за бедра, другой терсвой член, а мой рот, который в таком положении был расположен рядом с егортом, целовал. «Давай же, крошка моя, писай, – сказал мне он, – облеймой член волшебным ликером, теплое течение которого имеет такую власть надмоими чувствами. Писай, сердце мое, писай и постарайся залить его». Луиоживлялся, возбуждался, нетрудно было заметить, что это единственное в своемроде действие более всего ласкало его чувства. Самый нежный экстаз завершался втот самый момент, когда воды, которыми он мне наполнил желудок, вытекли сбольшой силой, и мы вместе одновременно наполнили один и тот же горшок: он –спермой, я – мочой. Когда операция была закончена, Луи сказал мне почти то жесамое, что и Лоран; он хотел сделать сводницу из своей маленькой блудницы; наэтот раз, нисколько не смущаясь угрозами моей сестрицы, я смело доставляла Луивсех детей, которых знала. Он заставлял всех делать одно и то же, и посколькудостаточно часто встречался с ними – по два-три раза – платил мне всегдаотдельно, независимо от того, что я вытягивала из своих маленьких подруг; черезшесть месяцев у меня в руках оказалась небольшая сумма, которой я распоряжаласьпо собственному усмотрению с одной лишь предосторожностью – скрывать все отмоей сестры».