Большой облом - Владимир Хачатуров

– Интересно, какого лешего его в Казачий Тын понесло? – задался конкретным вопросом Мамчур.

– Видимо, что-то действительно серьезное. По доброй воле в такую дыру не поедешь, – заметил Аргутинов.

– А главное, зачем было под Деда Мороза косить? Кого он хотел ввести в заблуждение, тем более, когда на дворе лето?! – не стал скрывать своего раздражения Сичинава.

– Судя по инкриминируемому ему, он косил не под Деда Мороза, а под ветхозаветного пророка, – сказал Аргутинов.

– И что это нам дает?

– Пока ничего. Но может дать, если станет известно над чем он там, в своей частной конторе, трудился, какое дело вел, – рассудил Аргутинов и взглянул на Мамчура. Сичинава последовал его примеру. Мамчур тем временем горестно взирал на свою пустую рюмку, и удовлетворять любопытство присутствующих явно не спешил.

Сичинава, не меняя строго-вопросительного выражения лица, наполнил рюмки. Выпили молча. Создавшая оперативная обстановка не благоприятствовала произнесению тостов.

– Тут вот какое дело, Нугзар Константинович, – приступил к делу Мамчур, расправившись с рюмкой и остатками пива. – Чем занимался в последнее время Аникеев и под кого конкретно копал, мне известно. Но я не знаю главного – кто его финансирует, чьи заказы он выполняет…

– Не знаешь, но догадываешься? – уточнил Аргутинов.

– Мало ли о чем я догадываюсь, – пожал могучими плечами Мамчур.

– Не темни, Микола, – попросил Сичинава, – начал, так продолжай…

– Ладно. Скажу. Аникеев копал, да и сейчас наверняка все еще копает, не под Угря, не под мэра, не под губернатора, не под Президента Всея Руси, а под Лядова…

Аргутинов, пригубливавший в это время свою рюмку, застыл, не донеся ее до рта. Сичинава забыл щелкнуть зажигалкой у кончика своей неизменной сигары.

– Что он надеется на Лядова нарыть? – полковник, наконец, закурил и откинулся на спинку стула.

– Этого он и сам толком не знает. И, по-моему, ему это все равно, лишь бы до какого-нибудь криминала докопаться…

– Лишь бы криминал, лишь бы компромат, – проговорил Аргутинов. – А ради чего? Вряд ли тут личная неприязнь. Он ведь даже не знаком с ним, наверное…

– Сначала, может быть, и не было ничего личного. Но вот после того как кто-то перед самым тем нападением на «Амфитриту» дюже профессионально снял его наблюдательный пост возле нее, личное очень даже появилось…

– Он что, Лядова в этом заподозрил? – удивился полковник.

– Он выдвинул два варианта: либо одна из наших спецслужб, либо западная мафия. Больше склонялся ко второму.

– Тогда причем тут Лядов?

– Лядов – центр, вокруг которого все и вертится. Аникеев в этом убежден…

– То есть он считает, что Кульчицкий – подставное лицо, а настоящий хозяин «Амфитриты» Лядов? – уточнил Сичинава и, не дожидаясь подтверждения, продолжил: – Ход его мысли мне в принципе ясен. Откровенно говоря, меня самого любопытство разбирает: что там делает Лядова племянница? Не зарплаты же ради хлопочет там с утра до вечера?

– Ну, это как сказать, Нугзар Константинович, – неожиданно возразил Аргутинов. – Полторы тысячи баксов в неделю тоже на дороге не валяются…

Мамчур оторвал взгляд от недопитой рюмки Аргутинова и с интересом уставился на ее хозяина. Сичинава также не остался равнодушен.

– Полторы тысячи? Это тебе Кульчицкий сказал или она сама призналась?

– Не он и не она. Мне об этом поведал Белобородов. Помните такого?

– Наркуша при денежном папеньке? – удивился Мамчур. – А он-то в этот расклад каким боком вписывается?

– Он не одним боком вписывается, а двумя, да еще и с головой в придачу, – сказал Аргутинов и загадочно замерцал своими зелеными глазами.

Вопросов не последовало – выразительное молчание профессионалов красноречивее любого вопроса.

– Мне кажется, я знаю, кого подозревает Аникеев в нападении на свой пост, и зачем он ездил в этот зачуханный Казачий Тын, – продолжал в том же стиле томить присутствующих намеками капитан Аргутинов.

Мамчур вновь воззрился на недопитую рюмку. Сичинава, не мигая, смотрел на Аргутинова.

Аргутинов сходил к совещательному столу за своей папкой и вернулся без нее, зато с какой-то книжицей.

– Ознакомьтесь, товарищ полковник…

– Как? – неприятно удивился Сичинава. – Со всей? Прямо сейчас?

– Всю читать не обязательно. Достаточно двух-трех отрывков…

– Читай, Николай, – решительно отмежевался от этого дела полковник. – У тебя и глаза моложе, и дикция разборчивее…

Мамчур не заставил себя упрашивать, хотя читать любил не больше Сичинавы, не признававшего иного чтения, кроме чтения сводок, рапортов и нисходящих.

– Только там, в безоговорочном кайфе Господь присутствует зримо, во всей полноте и убедительности своей божественной непостижимости, неизреченности, тайны… Ты что, Виктор, проповедника на плане стопанул?

– Посмотри в конце, там, где про «добрый» наркотик говорится.

Мамчур, прежде чем послушно отправиться туда, куда его дружески направили, попросил пива для укрепления голосовых связок, получил его, выпил и с чувством прочитал о том, что у автора одна надежда: что какой-нибудь сверхбогатей вдохновится тщеславной мыслью прославиться на века великим зачинателем Эры Блаженства, и употребит свои никчемные миллионы на действительно благое дело – изобретение, производство и внедрение ДОБРОГО НАРКОТИКА, избавленного силою науки ото всех изъянов, присущих известным человечеству наркотическим веществам, способного пробуждать в людях Дух Любви, Дух Прозрений, Дух Понимания и Дух Снисходительности… Конец цитаты.

Мамчур умолк и озадаченно уставился на Аргутинова. Сичинава последовал его примеру.

Аргутинов молча вынул из нагрудного кармана рубашки листочек, весьма напоминающий аннотации, которыми производители лекарств снабжают свою продукцию, каковой этот листок и оказался.

– Панацетин, – прочитал Мамчур и забуксовал, пытаясь разобрать латинское наименование. – Пха… Фа…

– Pharmacon nepenthes – пришел на выручку Аргутинов.

– Ага, не пенис, значит, – понимающе кивнул Мамчур и, не дожидаясь пока шутку его переведут, поймут и оценят гомерическим смехом, бойко продолжил: – Орально-внутривенно-ингаляционный медитативный анатоксичный препарат для нерегулярного, равно как и экстренного психосоматического облегчения функциональных тягот существования разумных белковых организмов. Состав: одна капсула содержит ноль, семьдесят пять мг фармакон непентеса. Фармакологическое действие: обладает ярко выраженной психостимулирующей активностью, способствует нейро-церебральному раскрепощению, улучшает обмен веществ, предупреждает концентрацию адреналина в организме в дозах, чреватых агрессией… Фармакокинетика: Панацетин при применении внутрь быстро и полностью растворяется в организме, подвергаясь метаболизму в печени и других жизненно важных органах…