Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

– Нет! – отрезал Влад. – Им тоже есть чтосказать. Нам надоело это бескняжье. Хоть и нет Олега… С этими людьми считаютсяи воеводы!

Явор заколебался, с русами ссориться не с руки, когда врагимогут снова сползаться к стенам, да и Ольха запретила свары. И он сказалнехотя:

– Хорошо. Идите все. Только оставьте оружие на крыльце.Воевода на втором поверхе. С ним Рудый, Асмунд и княгиня Ольха.

– Оставить оружие? – изумился Влад. –Древлянам?

Воины за его спиной грозно зашумели. Некоторые угрожающеопустили ладони на рукояти мечей, кто-то вытаскивал меч до половины и сновамедленно заталкивал в ножны, зловещий скрип железа вызывал злую дрожь в мышцах.

Явор отступил на шаг.

– Оставьте одного из своих на крыльце. Проследит, чтобыничто не пропало.

– Мы пройдем все, – процедил Влад упрямо. – Ипри оружии. Никакие паршивые лесные пеньки нас не разоружат!

Он шагнул вперед, но Явор остался на месте. Так же злоответил:

– Ты можешь идти даже при оружии. Эти люди не пройдут.Я их не знаю.

– Дубина! – рявкнул Влад. – Ты ж вчераприбыл! Разве знаешь всех?

Явор покачал головой:

– От них пахнет дорожной пылью. Кто они? Их здесь небыло.

– Прочь, дубина, – повторил Влад, не зная, что удревлян назвать дубиной – значит похвалить. – Иначе я тебя уберу…

Явор упрямо качнул головой:

– Стойте здесь. Я кликну Ингвара. Пусть решает сам.

– Дурак, – обронил Влад.

Явор повернулся и начал подниматься по лестнице, а Чагазаступил его место. Теперь, когда решать самому не надо, он смотрел победно.Влад кивнул своим, с двух сторон выдвинулись воины с копьями. Одновременноударили, острое железо пробило голую грудь Чаги.

Явор мгновенно повернулся на вскрик Чаги, увидел, как тридротика взвились в воздух. Ни щита, чтобы закрыться, увернуться на узкойлестнице! Он увидел свою смерть и крикнул страшным зычным голосом человека,привыкшего перекрывать шум битвы:

– Измена!

Широкие лезвия пробили его незащищенную грудь, вошли на всюдлину, а одно даже прорвало кожу на спине и высунуло жало между лопатками. Яворвскрикнул снова:

– Спасайте княгиню!.. Измена!.. Изме…

Заговорщики ворвались в сени. Явор упал на колени. Кровьширокими струями хлестала из ран. Рот беззвучно шевелился, губы посинели.Приподнялся, бросил себя к стене. Упал, поднялся, цепляясь за бревна, ударилкулаком в било, вскрикнул угасающе:

– Измена! Спасайте…

Колени его подломились. Он умер раньше, чем рухнул на пол,но резкий крик в утренней тиши всполошил людей, заставил руки мужчин метнутьсяк оружию. Наверху послышался топот. Влад выругался, выхватил меч и метнулся полестнице, перепрыгивая по три ступени. Его люди, уже не приглушая шаги, бежалиследом.

Ольха тоже слышала и крик, и топот. С узким клинком в рукеона встала слева от двери. По коридору прозвучали быстрые шаги. Дверьраспахнулась, Ингвар влетел как стрела, замер, ощутив на горле холодное лезвиеклинка.

– Ах, это всего лишь ты, – произнесла она. Бросилаакинак, отступила. – Что-то стряслось?

– Не знаю, – ответил он, злясь, что выглядел глупос ножом у горла. – Кто-то кричал… вроде бы тревога!

Внизу послышались крики, лязг оружия, брань. Ингвар резкоповернулся, взгляд был диким.

– Твои люди? Все же напали?

– Быть не может, – прошептала она, холодея отстрашного предчувствия. Неужто подозрительный Явор решился освобождать еесилой? – Поспешим!

– Поспешим, – согласился он, в голосе воеводы былагоречь. – Я знал, что так будет, но не хотел верить, дурак…

Они не успели добежать до лестницы, как наткнулись на спиныотступающих Окуня и трех древлянских ратников. Те пятились, прикрывшись щитами,сдерживали оттеснивших их уже на последний поверх людей Влада. Тех было околодюжины, сам Влад бешено рубился впереди.

Израненный Окунь рухнул наконец, прохрипев:

– Спа… сайте… кня…

Ингвар прыгнул как барс, мгновенно одолев пролет иоказавшись впереди Окуня. На него обрушился град ударов, он шатался, отражалдвумя мечами, а Ольха за его спиной поспешно оттащила Окуня еще на ступеньку.Он смотрел затухающими глазами:

– Княги… ня… Влад – враг…

Из боковых проходов выскакивали полуголые заспанные гридни.Кто с мечом, кто с топором, но, завидев Ингвара в схватке, очумело бросались вбой. Шатаясь, попятился Крыло, упал, зажимая рану, но на его место встали трое,мешая друг другу, но готовые голой грудью закрыть дорогу наверх.

Ингвар рубился остервенело. За спинами людей Влада появилисьдревляне, с ходу бросились в сечу. Влад хрипло закричал:

– В круг! Пробьемся наверх!

Ингвар страшился оглянуться, чувствовал близость Ольхи.Наконец краем глаза увидел мелькнувший рядом белый рукав. Пахнуло ландышем. Онадралась рядом. Он закричал люто:

– Дура! Иди к себе!

– Сам… – ответила она. Вскинула акинак, чужой меч созвоном скользнул в сторону, едва не срубив Ингвару ухо. Он отшатнулся, но из-заего плеча выдвинулось копье, ударило врага в горло.

Ингвар видел перекошенное лицо Влада. Тот уже понял, чтовнезапный захват не удался, что-то кричал. Внезапно он нагнулся, исчез вводовороте тел. Ингвар потерял его из виду. Отражал удары и наносил сам,постепенно начал теснить, а с той стороны наступали древляне, зажимая людейВлада посредине.

Внезапно заговорщики расступились. В середине круга поднялсяВлад. В его руке коротко блеснул острием дротик. Ингвар не успел сообразить чток чему, как дротик молнией вырвался из руки Влада. И тут только Ингварсообразил, что копье несется не в его грудь… а в Ольху, что храбро деретсярядом!

Кровь застыла в жилах, ибо дротик уже почти пересек палату,а он не успевал шевельнуть и пальцем.

Кто-то резко толкнул его, перед глазами мелькнуло белое. Егозадели твердым, как булыжник, локтем, затем услышал вздох, удар острого железав живую плоть, сдавленный вскрик Ольхи. Он метнулся запоздало, сшиб ее иповалился с нею на пол, закрывая своим телом.

– Боги, – прошептал он, чувствуя, как рвется егосердце, – только не дайте ей умереть… Возьмите мою, но ей умереть недайте!

Ольха замерла в его руках, но кто-то шлепнул его по спине.Ингвар всмотрелся в лицо Ольхи, оглянулся. В палате стоял страшный крик. Влад сокровавленным лицом упал на колени. Его рубили топорами, как мясники коровьютушу. Он закрывал голову руками, булатные наручники сплющились, брызгала кровь.Упал, уже изрубленный до неузнаваемости, рядом рубили и кололи, как свиней, последнихего воинов.