Гагаи том 1 - Александр Кузьмич Чепижный

нашлись люди, согласившиеся читать лекции, не требуя оплаты. Договорился с Тимофеем и Максимычем, что в каждую поездку с ними будут отправляться бригады стажеров.

В полной уверенности, что все улажено, Дорохов уехал в Алеевское ремонтное депо на партийное собрание. Задержался там, выясняя, почему потек только что вышедший из ремонта паровоз. Потом остался на заседание бюро райкома партии. Встретившись с Громовым, похвалился своим детищем — первой на дороге школой передового опыта.

...А школа не работала. Запланированное занятие не состоялось. Начальник депо не разрешил использовать помещение учебного пункта, сказав, что с ним по этому вопросу не говорили.

Дорохов в самом деле как-то упустил предупредить Кончаловского. Может быть, надеялся, что об этом решении сообщит начальнику депо секретарь парторганизации Чухно. В общем, встретившись с Кончаловским, Клим сдержал кипевшее в нем негодование, проговорил:

«Теперь будете знать».

Но Кончаловский стал возражать, что фактически эта школа нелегальная, так как нет приказа о ее создании, что по инструкции запрещено допускать на наровоз посторонних лиц. Он апеллировал к секретарю парторганизации. И Чухно заколебался, поставив под сомнение правильность решения партийного бюро.

Бот тогда Климу, впервые за многие годы, изменила его выдержка.

Весь словарный «букет» старых боцманов обрушил он на головы Кончаловского и Чухно.

«Позвольте...» — оторопело заговорил Кончаловский.

«Нет, не позволю! — гремел Дорохов. — Не позволю гробить живое дело!»

Да, очень непохож был этот разговор на тот, прежний, когда Клим и Громов пытались доказать руководителям депо целесообразность работы по-новому. Тогда Дорохов и сам лишь примерялся, мог лишь предполагать, какой экономический эффект даст предложение Пыжова. Позиция Чухно у него не вызвала тогда такой резкой реакции, как у Громова. Но, видимо, Артем был прав, советуя подыскать другого, более энергичного секретаря парторганизации. Теперь Клим сам убеждался в этом. Не на месте Чухно. Произошли такие сдвиги, уже практикой, опытом доказана возможность более полного использования машины. А он все так же остается на своих прежних позициях, все так же подпевает Кончаловскому. Потому таким несдержанным и беспощадным был Дорохов.

Деповские остряки не преминули подметить перемены, происшедшие в их начальнике.

«Будто бабки пошептали нашему Янеку. Таким же стал добреньким да покладистым. Видать, постарались. И про инструкции забыл».

«Какие бабки! Это матрос, говорят, передал ему привет от морской богоматери!»

Изменения, происшедшие в Кончаловском, объяснялись гораздо проще. Ян Казимирович понял, что зарвался, что с Дороховым надо держать ухо востро.

Школа передового опыта начала функционировать. В слушателях недостатка не было. Но еще более охотно поездные бригады проходили стажировку. Клим созвал семинар секретарей первичных партийных организаций, потребовал создания таких же школ на всех участках.

В эти дни газеты принесли весть о рекордной поездке машиниста Славянского депо Петра Кривоноса. С газетной полосы смотрел на Дорохова несколько смущенный человек. Он будто недоумевал, почему к нему такое внимание, почему возле него суетится фоторепортер, нацеливая свой аппарат то с одной, то с другой стороны.

Клим подумал, что вот так бы, наверное, смотрел на людей Тимофей Пыжов. На какое-то мгновение ему стало обидно, что не их отделению досталась пальма первенства. Но тут же прогнал эту мысль.

«Молодцы, — сказал он, направляясь в кабинет начальника отделения. — Молодцы! — повторил, протягивая газету Викентию Петровичу. — Значит, не только мы искали. Вот оно, Викентий. Начинается!..»

И не ошибся Клим Дорохов. На всю страну прогремело имя забойщика шахты «Ирмино» Алексея Стаханова. В четырнадцать раз перекрыл он сменное задание по добыче угля. Каждый день все новые имена появлялись на газетных страницах. Могучее движение передовиков производства врывалось во все сферы трудовой деятельности советских людей. Быстрее! Больше! Качественней! Экономней!.. Вступали в строй заводы, фабрики, линии электропередач, железные дороги... «Даешь! Даешь!! Даешь!!!» — гремело по всей стране. Все новые и новые месторождения угля, руды, нефти открывали поисковые геологические партии, устремляясь в Заполярье, Сибирь, в пески знойных пустынь. Вслед за ними двигались строители. Вырастали Хибины, Кузбасс, Карагандинский угольный разрез, поднимались нефтяные вышки Ишимбая — второго Баку. На востоке страны развивалась, крепла мощная угольнометаллургическая база. В тайге рождались города. Амбары полнились зерном нового урожая. Мальчишки бегали в школу и играли в «Чапаева». Юность влюблялась и училась метко стрелять, пела о Каховке и танцевала танго «Брызги шампанского», стояла в дозоре на границе, мечтала о коммунизме, постигала науку в институтских аудиториях, читала о том, как закалялась сталь, и варила сталь, добывала уголь, выращивала хлеб, водила поезда... Шла с отцами своими плечом к плечу.

Экономней!

Качественней!

Выше!

Больше!

Быстрей!

Будто торопились успеть сделать что-то очень важное, очень нужное.

31

Дорохов спешил в депо. Поскрипывал под ногами снег. Морозные иглы кололи лицо. Он шагал по протоптанной стежке, пересекающей товарный парк, и думал о том, что наступило очень трудное для транспорта время: снежные заносы, обледенелые колеи, густые зимние туманы, обжигающие морозы. Зимой всегда тяжелей и людям и технике. А нынче зима особенно лютая. Чтобы в такую пору работать безаварийно, нужна отличная организация труда.

Пленум ЦК, собравшийся в самом конце минувшего года, дал высокую оценку стахановскому движению. Отметил, что оно является результатом победы социализма, обеспечивает дальнейший расцвет духовной и материальной жизни советского общества, укрепляет позиции социализма во всемирном масштабе.

Дорохова радовало, что в сложных условиях все же смог сделать кое-что, отвечающее нынешним постановлениям ЦК. Взять хотя бы эксперименты Пыжова. А школы передового опыта! Кое-кому еще надо создавать курсы, спешно повышать квалификацию своих работников. А паровозные бригады Ясногоровского отделения дороги включились в работу по-новому без промедления. Начальник отделения благодарно пожал его руку, с чувством сказал: «Не знаю, что и делал бы без тебя». И Громов звонил. Поздравил, пожелал успехов.

Сейчас Дорохов разослал весь аппарат политотдела в низовые партийные организации. Себе взял самую крупную — Ясногоровского депо.

Надо ознакомить с постановлением Пленума не только коммунистов, но и комсомольцев, беспартийных, сообща наметить мероприятия, договориться, как дальше работать.

Давно уже собрания не привлекали столько людей. Активистам не пришлось ходить по цехам и объявлять дополнительно, как это случалось раньше. За неимением более подходящего места разместились в цехе подъемки: на верстаках, на подъемниках, на буксовых коробках и дышлах, просто стоя или привалившись к чему-нибудь плечом. Чувствовалась большая заинтересованность в предстоящем разговоре. И она сразу проявилась. Информацию Дорохова выслушали со вниманием. Особый интерес вызвала та часть постановления, где ставились конкретные задачи по транспорту. И едва Клим умолк, вдруг заговорили все. Словно рокот пронесся — глухой, угрожающий, — в котором явственно послышались голоса: