Я не хочу остаться один - Дарья Аверад

Видя растерянность Кена, Сецуко лишь сочувствующе прикусила губу.

– Ну так что? Мы собираем вещи? – тепло улыбнулась девушка. – Думаю, тебе будет трудно жить тут.

Оглядев вдумчивым взглядом комнату, Судзуки неуверенно кивнул.

***

Тяжёлые ноты раздаются на весь пустующий зал, о котором до этого дня Аято не было известно. Светлая чёлка спадает на лицо, но его очертания плохо различимы при таком скудном освещении. Пальцы порхают, незаметно проходя по клавишам, а прикрытые глаза говорят о полном слиянии играющего с мелодией. Он аккуратен и нежен с инструментом. И в благодарность фортепиано награждает его восхитительной музыкой.

Резкая темнота, что поглощает парня, одновременно и душит, и даёт глубоко вздохнуть. В голове стоит чёткий образ того, чьё имя навечно набито под сердцем. Он готов играть только для этой блестящей улыбки. И каждая нота, каждый аккорд, каждый звук посвящён лишь ему. По памяти восстанавливая свою любовь, Аято рвано дышит и вдруг резко замирает. Медленно поворачиваясь в сторону выхода, он видит человека, который не даёт ему покоя с самого начала пребывания здесь.

– Ты прекрасно играешь, – хриплый голос Джесс эхом отдаётся по залу, впитывается в стены и ударяется о хрустальные люстры.

Момент идиллии оказался безбожно разрушен. Девушка ухмыляется, но в ответ не слышит ничего, кроме противного скрипа от стула и властных шагов в свою сторону.

– Играл бы и дальше, но сюда вошла ты, – ехидно оскалился Такимура, с серьёзным и потревоженным видом складывая руки на груди.

– Киоши-сан ждёт тебя в подвальном помещении №3, – проигнорировав нападки парня, доложила блондинка. – Отказы не принимаются. Он настоял на том, чтобы ты подошёл.

Раздражённо выругавшись под нос, Аято решил, что сегодня ему уже не удастся спокойно заняться музыкой, и он, не медля, направился в указанное место. Всё его и без того не лучшее настроение окончательно стёрлось от этой пренеприятной встречи.

Подвальные помещения располагались на самом нижнем ярусе здания. И о количестве таких сырых комнатушек знал только босс. Но, по подсчётам блондина, их число составляло не один десяток. Благо, помещение №3 находилось недалеко от крутой лестницы, а потому спустя десять минут Такимура уже стоял напротив нужной двери. Когда парень спускался сюда, внутри него бушевало предчувствие чего-то ужасного. Но то, что он увидел, открыв дверь, не шло ни в какое сравнение с теми мутными домыслами.

В нескольких шагах от противоположной стены стояли Киоши-сан и Нисияма Наоки. В руках второго был охотничий нож. Услышав блондина, босс приветливо улыбнулся и медленно отошёл в сторону. Теперь перед глазами Аято предстал какой-то связанный парень. Он стоит на коленях, а его руки находятся за спиной. Рот бедняги закрыт изолентой, но даже сквозь неё слышим надорванный скулёж.

– Кто это? – сглатывая, спрашивает Такимура.

– Тот, кого мы должны убить, – не коробясь ни секунды, отрезает босс и, видя мгновенное негодование блондина, продолжает говорить. – Прежде чем ты обрушишь на меня гору оскорблений и упрёков в том, что я калечу жизни невиновных, я, пожалуй, познакомлю тебя с этим интересным и непременно несчастным человеком. Пак Джин-Хо, – издевательски посмеиваясь, произносит его имя Киоши-сан. – нелегальный иммигрант, прибывший несколько месяцев назад из Сеула. Возможно, этому беглецу посчастливилось бы остаться целым и невредимым, если бы он вёл себя тихо, как и положено канализационным крысам. Но он, полагая, что ему всё дозволено, решил развлечься с одной из моих эскортниц. Милая Рин! Эта гниль посмела насильно держать её у себя и не заплатить при этом ни йена. Такое обращение с женщинами неприемлемо и заслуживает судебного разбирательства. Но поскольку Рин является членом Danaus, то и отвечать этот подонок будет перед моим судом.

– Почему бы просто не передать это дело полиции? – нахмурившись, перебил босса Аято.

– Доверить защиту своего человека названным офицерам, врагам любого закона? Всё, что они сделают, так это посадят его за решётку на какой-нибудь скудный срок. И вполне вероятно, что эти «творцы правосудия» обвинят саму Рин в произошедшем! Ну уж нет, такого я ни за что не допущу. Гораздо приятнее наблюдать за тем, как такая гниль умирает, получая по своим заслугам.

Спорить с боссом было бесполезно, в чём Такимура уже убедился. И единственное, что его волновало сейчас, так это причина, по которой он стоит в этом подвале.

– Тогда зачем вы позвали меня? – озвучил свои мысли Аято, на что Киоши-сан широко улыбнулся, доставая из заднего кармана брюк револьвер.

– Ты сделаешь это, – чеканно произносит мужчина, и блондин ошарашенно раскрывает рот, совершенно отказываясь воспринимать услышанное.

– Я должен убить его?! – надломанным голосом воскликнул парень. – Ни за что. Я не соглашался на это! Даже не пытайтесь заставить меня. У вас ни черта не выйдет. Никогда, слышите?! Никогда мои руки не окажутся в чьей-то крови!

– А вот здесь ты ошибаешься, – на удивление спокойно ответил Киоши-сан. – Во всяком случае, ты являешься соучастником. Давай поступим так, я дам тебе два часа на раздумье, в течение которых ты должен выстрелить этому человеку в голову. Быстрая и наиболее безболезненная смерть. Если же ты не сделаешь этого, то тогда Наоки придётся долго и мучительно издеваться над его телом при помощи лезвий.

– Он же умрёт в любом случае, – злостно зажмурился Аято.

– Да, но насколько сильны будут его страдания – зависит от тебя, – улыбнувшись, ответил босс. – А пуля приносит гораздо меньше боли, чем холодное оружие, не правда ли, мой милый друг? – обратился мужчина к Нисияме.

Наоки показал свой безумный оскал и, вытянув левую руку вперёд, провёл по ней острым лезвием. На бледной коже выступили капельки крови. Посмеявшись с собственного пореза, парень заговорил:

– Убийство при помощи ножа интимно. Жертва содрогается при каждом прикосновении к телу. И по мере того, как остриё проникает в плоть, можно на себе ощутить медленное угасание жизни.

– Он будет умирать в непомерных муках, – резко встревает Киоши-сан. – Вся его кожа в итоге окажется исполосованной нарывающими порезами. И только тогда Наоки начнёт беспорядочно прокалывать его тело ножом. Такая пытка продлится очень долго, пока он не начнёт угасать от потери крови или сам не станет молить о том, чтобы ему прострелили голову.

Визуализировав описанную картину, Такимура скорчил перекошенную гримасу. К его горлу подступила тошнота, а перед глазами всё поплыло. Вместе с ним бледный от страха Пак Джин-Хо в ужасе воспринимал происходящее. Его взгляд отдавал тем безумием, которое приходит к людям в моменты невыносимой паники.

– Ты можешь избавить его от таких страданий, – подошёл ближе к Аято босс и, пока парень находился в состоянии шока, всучил ему в руки револьвер. – У тебя есть два часа, – с этими словами Киоши-сан и Наоки покинули помещение, закрывая за собой дверь на кодовый замок.