Я не хочу остаться один - Дарья Аверад

– В тюрьме за преступление, которого не совершал? – перебила его Джесс, как будто уже не раз слышала эту фразу.

Блондин замолчал. Он, не моргая, уставился в одну точку на стене, а затем оторвал взгляд и лихорадочно закивал. Девушка усмехнулась и, облокотившись одной рукой о кровать, достала из своей кожаной куртки пистолет Вальтер. Она ловко повертела его в ладони и тут же протянула Аято.

– Возьми, тебе завтра пригодится, – Джесс игриво подмигнула.

Такимура безразлично фыркнул, но оружие взял, мысленно поражаясь с того, что вообще согласился на нечто подобное.

– Надеюсь, в аду найдётся местечко для меня, – отшутился он.

– Не бойся, там на всех места хватит, – подхватила его смешок девушка.

И тут Аято неожиданно потускнел. Ему становилось дурно только от одних мыслей о предстоящих событиях. Он заметно напрягся, осознав, что сейчас преспокойно смеётся с той, которую осуждал несколько лет назад. Это беспокойство не смогло пройти мимо глаз Джесс. Она понимающе вздохнула, кладя свою ладонь на колено парня. От такого жеста Такимура вздрогнул, пряча Вальтер под куртку и подозрительным взглядом прожигая блондинку.

– Чего ты добиваешься? – начал спокойным голосом он. – Это некая махинация, да? Набиваешься в приятели, чтобы потом прикрыться моей спиной? Или ты видишь во мне очередного клиента, которого можно затащить в койку, и поиметь с этого деньги? – тон его голоса постепенно накалялся. – Пытаешься поддержать, успокоить, хотя две недели назад стояла и смотрела на то, как меня избивают и накачивают наркотой. Почему не смеёшься надо мной сейчас? Почему сидишь рядом и делаешь вид, что волнуешься за мою судьбу? Что тебе, чёрт возьми, нужно? Выполняешь очередное поручение своего папочки? Для чего помогаешь мне? А?! – злостно крикнул он, ударяя кулаком по кровати. Жилка на его шее неестественно задёргалась, когда губы исказились в безумном оскале.

Джесс вздрогнула от неожиданных нападок, а её лицо тут же стало мрачным. Секунда. И щёку Аято обожгла сильная пощёчина. Он не успел прийти в себя, как уже был прижат к постели. Джесс зафиксировала руки Аято над головой, после чего нагнулась к нему так, что её губы соприкасались с ушной раковиной блондина. Не собираясь ослаблять хватку, она желчно процедила:

– Да пошёл ты к чёрту, Такимура. Если бы ты мне не понравился, – девушка медленно достала из внутреннего кармана куртки парня пистолет, – то я бы прикончила тебя сразу, не сомневайся. – Холодное дуло прижалось к виску Аято, сильнее вдавливаясь в кожу и причиняя боль. – Но раз ты считаешь, что я бесчувственная подстилка, – продолжила Джесс, пока в её взгляде промелькнула неподдельная печаль, – то просто иди к чёрту.

Девушка слезла с блондина, отшвыривая Вальтер к его ногам. Мгновенно поднявшись с кровати, Аято на удивление не продолжил кричать или же как-то возмущаться. Он лишь смерил её презрительным взглядом, а затем строгим и холодным голосом произнёс:

– Выходи вон из моей комнаты и больше не приближайся ко мне ни на шаг.

Джесс на мгновение прикрыла веки и поджала дрожащие губы. В доли секунды она выскочила из спальни, громко захлопнув за собой дверь. Как только Аято остался один, он невольно задался вопросом, почему глаза этой, казалось бы, бездушной девушки блестели от слёз.

***

Перестрелка должна была начаться в полдень, но по какой-то неизвестной Такимуре причине его подняли уже в семь утра. Ещё толком не разлепив глаза, он наскоро нацепил новую одежду (Киоши-сан снабдил парня целым шкафом вещей) и, схватив с прикроватной тумбочки Вальтер, побежал на улицу. Глаза Аято так давно не видели солнечный свет, что он тут же зажмурился, но вместе с тем жадно начал глотать свежий воздух. В нескольких метрах от него стояли три чёрных машины. В одной из них он сразу же увидел Наоки, а во второй Джесс. Девушка мгновенно отвернулась, сделав вид, что не заметила блондина. Недолго думая, Такимура решил сесть вместе с Нисиямой. Запрыгнув на заднее сиденье, парень попытался расслабиться. Но общая обстановка казалась безумно гнетущей и не предвещающей ничего хорошего.

Как только они выехали на дорогу, Аято вдруг начал осознавать, что внутри него зарождается настоящий страх. Он уже полностью пробудился ото сна, а его мысли приобрели ясность. Отступать было поздно, но, чем дальше они отдалялись от здания Danaus, тем сильнее хотелось зажаться в какой-нибудь тихий уголок, переждав перестрелку там. Такимура пытался не выдать своего волнения, хоть и выходило это довольно коряво. А потому он молча уставился в окно, стараясь отвлечься быстро сменяющимися пейзажами. Поезда оказалась долгой, и спустя полтора часа они выехали за город. Сейчас три автомобиля проезжали мимо огромного леса. Высокие ели за стеклом наскучили очень скоро, и к парню вновь возвратились те мысли, из-за которых ему едва ли удавалось уснуть.

Краем глаза Аято заметил, как остальные мужчины в машине странно косятся на него. Они то ли насмехались, то ли не понимали, зачем блондин сидит здесь. Не выдержав такого напряжения, он впервые за утро подал голос.

– А из-за чего все эти разборки? – сглотнув, спросил Такимура.

Наоки удивлённо вскинул бровями и неестественно улыбнулся.

– Разве ты не в курсе? Парень, которого я на днях зарезал, Пак Джин-Хо, брат одного влиятельного человека, снабжающего Киоши-сана опиумами. Тот, узнав, что мы сделали с его родным братишкой, назначил нам встречу возле заброшенного сарая на окраине рисовых полей.

– Встречу? А там точно будет перестрелка? – с надеждой в голове произнёс Такимура, чем вызвал всеобщий хохот.

– Думаешь, проблемы могут решаться как-то иначе? – ответил крупный мужчина, сидящий за рулём.

Аято почувствовал, что над ним попросту насмехаются. Он тут же притих и до конца пути не произнёс больше ни слова.

Через сорок минут они проехали рисовые поля и добрались до пустыря, вдалеке которого виднелся прогнивший сарай. Вначале всё шло спокойно: они вышли из машины, и, пока несколько человек с обеих сторон решали вопрос касаемо смерти Джин-Хо, Такимура стоял чуть поодаль, наблюдая за накалом их спора. В очередной раз блондин убедился, что эта обстановка чужда ему. Он упорно пытался представить себя частью этого мира, но всё время признавал, что никак не мог влиться в него. Пока Аято забылся в собственных мыслях, что-то пошло не так.

Внезапно, послышались крики, а за ними мгновенно последовали выстрелы. Оставшиеся члены Danaus бросились вперёд, начиная беспорядочно отстреливаться по людям, словно это были картонные мишени. Аято же с испуга спрятался за машину, доставая Вальтер и крепко зажимая курок.

– Бедный мальчик, – вдруг слышит он в спину и оборачивается.

В нескольких метрах от автомобиля какой-то мужчина с жалостью посмотрел на него и практически сразу скрылся в кучке освирепевших людей. Такимура оскалился. Это сочувствие осело в сознании и заставило его подняться на ноги. Он не должен выглядеть жалким, испуганным и беспомощным. Аято не хочет, чтобы его считали слабаком и трусом. Он не такой. Его больше ничего не может сломать. Парень глубоко втягивает воздух и выходит к остальным. Он прицеливается куда-то в землю, спуская курок и нарочито промахиваясь. Блондин в суматохе совершает выстрел за выстрелом, стараясь никого не задеть, но при этом делая вид, что он разъярён до придела и не намерен сидеть в стороне. Перед глазами всё плывёт, Аято уже не различает, где свои, а где чужие. Он только и успевает уворачиваться от пуль, пока его пальцы машинально давят на курок.