Вор и Книга Демона - Дэвид Эддингс

— Земли вдоль границы не самые богатые во всейТреборее, поэтому мы никогда не придавали значения вопросу о том, кому они вдействительности принадлежат. Кантонцы вторглись на наши территории вот здесь,с севера от озера, и у них внушительная армия наемных солдат.

— Конница или пехота?

— И то и другое, сержант.

— Известно ли вам, откуда пришли эти наемники?

— Трудно сказать, сержант. Большинство треборейцев неспособны отличить арумца от кагверца.

— Я могу распознать их, если увижу, — Халор указална три названия на карте. — Это города? Или просто деревни?

— Вообще-то это большие города.

— Они обнесены стенами?

Дхакан кивнул.

— Стены Кейдона и Мавора довольно внушительны, но вПоме они совсем обветшали. Формально эти три города входят в Остосский Союз.Несколько веков назад они были независимыми городами-государствами, но когдакантонцы впервые начали проявлять свои имперские устремления, мы всеобъединились для защиты от них. Властители этих трех городов до сих порподдерживают видимость суверенитета, но по сути они подчиняются Остосу.

Халор покачал головой.

— В нижних землях политика еще сложнее, чем религия.

— Сложность — одна из радостей цивилизации, сержантХалор, — сухо сказал Дхакан. Затем его лицо помрачнело. — Запоследние несколько веков мы воевали с кантонцами много раз, и войны всегдаконцентрировались вокруг больших городов, потому что в них собраны всебогатства. На сей раз — совсем иначе. Захватчики убивают всех, кого встречаютна своем пути.

— Надеюсь, не крестьян? — воскликнула Андина.

— Боюсь, именно крестьян, моя эрайя, — ответил ейДхакан.

— Но это идиотизм! Крестьяне не имеют никакогоотношения к войнам между городами! Раньше никто не убивал крестьян. Они нашедостояние. Если не будет крестьян, кто будет кормить нас?

— Похоже, завоевателей это не заботит, мояэрайя, — сказал ей Дхакан. — Разумеется, крестьяне в панике убегают,они заполонили уже все дороги по направлению к югу.

— Может быть, именно этого и добиваютсязахватчики, — в задумчивости произнес Халор. — Если к началу осадыэти три города будут переполнены беженцами, еды надолго не хватит, и городатоже долго не продержатся.

— Это очень безжалостный способ ведения войны,сержант, — возразил Дхакан.

— Мы имеем дело с безжалостным врагом, лордДхакан, — Халор бросил взгляд на карту. — Дайте-ка подумать, милорд.Возможно ли, что во главе одной из нападающих армий стоит женщина?

— Откуда вы это знаете?

— Мы встречались с ней раньше. Ее зовут Гелта, а самаона называет себя Королевой Ночи. Она сумасшедшая фанатичка, у нее бычьи плечи,и она обожает вкус крови.

— И это женщина? — воскликнул Дхакан.

— Она не обычная женщина, милорд, — сказалАльтал, — и война не обычная. Эрайо Кантона всего лишь марионетка, а заниточки его дергает кто-то другой.

— Мои войска уже в пути, лорд Дхакан, — сказалХалор. — Мне нужно взглянуть на эти города, но сейчас важнее подтянутьтуда силы, чтобы задержать захватчиков и дать мне время позаботиться обукреплениях. Нужно, чтобы кто-то встал между Гелтой и этими городами. Я не хочусадиться обедать вместе с ней.

— Думаю, это будут Смеугор и Таури, — предложилАльтал.

— Нет, только не эти двое! — воскликнулаАндина. — Они же предатели, Альтал! Они будут предавать нас при каждомудобном случае!

— Они будут пытаться предать нас, малышка, —ответил Альтал, — но мы будем всегда оказываться на несколько шаговвпереди. Нравится это им или нет, Смеугору и Таури предстоит внести основнойвклад в нашу победу.

Листья были красными — красными, как кровь, когда КоролеваНочи взошла на трон могущественного Остоса. И вот плененная эрайя Остосазакована в цепи, чтобы преклонить колена перед ужасной Королевой, сметающейвсех на своем пути.

— Покорись мне, слабое дитя, — приказала Королеватьмы, — и ежели твоя покорность придется мне по нраву, может статься, япощажу твою жизнь.

И безумный стонущий крик наполнил комнату.

И преклонила колени эрайя Андина в знак своей покорности.

— Ниц! — приказала суровая Гелта. — Пади ницпредо мной, дабы увидела я, что покорность твоя абсолютна!

И, рыдая, склонила эрайя Андина лицо свое к самым каменнымплитам пола.

И тогда исполнилось сердце Гелты ликованием, и вкусторжества на ее языке

был сладок, так сладок.

И тогда попрала она своим тяжелым сапогом хрупкую шеюраспростертой Андины, объявляя в триумфальном ликовании:

— Все, что было твоим, ныне принадлежит мне,Андина, — да, истинно говорю, — даже жизнь твоя и кровь.

И победный крик Королевы Ночи разнесся эхом по мраморнымпокоям дворца поверженной эрайи Остоса, и отчаянный стон отозвался в егостенах.

— Какой ужасный мне приснился кошмар! —воскликнула на следующее утро за завтраком Астарель.

— Я тоже плохо спал, — признался вождь Альброн.

Двейя посмотрела на обоих, а затем сделала легкий жеструкой.

— Дрем, — мягко произнесла она.

Альброн и Астарель немедленно застыли на месте с открытымиглазами и пустым взглядом.

Сержант Халор был несколько озадачен, он помахал рукой передлицом своего вождя. Лицо Альброна осталось неподвижным, а глаза — пустыми.

— Что тут происходит? — спросил Халор.

— Нам нужно поговорить, сержант, — сказал емуАльтал, — а Альброну и Астарель это слышать совсем не обязательно.

— Это что, черная магия? — в изумлении спросилХалор.

— Я бы это так не назвал, но в целом нечто похожее. Вамуже следовало бы догадаться, что многое из того, что происходит здесь, в Доме,несколько выходит за рамки обычного. Астарель и ваш вождь могут немноговздремнуть, пока мы будем разговаривать. Иногда мы будем использовать сон,чтобы кое-какие дела не зашли слишком далеко.

— Возможно, Креутер был бы не слишком счастлив, если бымежду его племянницей и вождем Альброном дела зашли слишком далеко, —согласился Халор.