Гостья - Стефани Майер

Она раздраженно меня перебила:

«Хватит, а? Ничего я не сержусь. Оставь меня в покое».

«(Почему ты со мной не разговариваешь?» — Нет ответа.

Я надавила сильней, уловить ее мысли. Она попыталась меняоттолкнуть, отгородиться стеной, но в стене зияли прорехи — Мелани слишкомдолго не пользовалась подобной защитой, и я без труда разгадала ее план.

«Ты в своем уме?» — Я старалась обращаться к Меланиспокойно.

«В некотором роде», — огрызнулась она.

«Думаешь, если ты заставишь себя исчезнуть, это меняостановит?»

«А как тебя еще остановить? Есть идея получше?»

«Мел, я тебя не понимаю. Ты что, не хочешь их вернуть? Нехочешь снова быть с Джаредом? С Джейми?»

«Да, но… я не могу… — Она мучительно боролась с очевидностьюответа. — Анни, я не могу позволить тебе умереть. Это выше моих сил».

Я ощутила глубину ее боли, и слезы сами навернулись наглаза.

«Я тоже тебя люблю, Мел. Пойми, для нас обеих тут слишкоммало места. В этом теле, в этих пещерах, в их жизнях…»

«Неправда!»

«Слушай, даже не пытайся себя уничтожить! Потому что, если япочувствую неладное, то заставлю дока вытащить меня сегодня же. Или Джаредунажалуюсь. Только представь, как он отреагирует. — Я представила за нее иулыбнулась сквозь слезы. — Помнишь? Он сказал, что пойдет на все, лишь бы тыосталась». — Я вспомнила обжигающие поцелуи в коридоре… подумала о другихпоцелуях и ночах из ее воспоминаний, и мое лицо вспыхнуло.

«Это удар ниже пояса».

«Зато подействовало».

«Я не сдамся».

«Ятебя предупредила. Больше никакой игры в молчанку».

Мы подумали о других, менее болезненных вещах. Например,куда мы отправим Ищейку. После моего сегодняшнего рассказа Мел была обеимируками за планету Туманов, я же полагала, что лучше подойдет планета Цветов. ВоВселенной не было планеты добрее: долгая жизнь среди Цветов и диета изсолнечных лучей — то что доктор прописал.

На ум пришли другие приятные воспоминания — ледяные замки,музыка в ночи, разноцветные солнца. Мела ни они казались сказками. Она тожерассказывала мне сказки: хрустальные башмачки, отравленные яблоки, русалка,которая хотела стать человеком…

Конечно же, у нас не оставалось времени на сказки, потомучто начали возвращаться остальные. Джаред управился очень быстро — наверное,просто отогнал джип на северный склон и оставил там под нависающим краем скалы.Он торопился, и потому вернулся через главный вход. До меня донеслисьприглушенные, серьезные голоса. Я поняла, что Ищейка с ними — начинался первыйэтап моей смерти.

«Нет».

«Следи внимательно. Ты будешь им помогать, когда меня не…» «Нет!»

На самом деле я знала, что Мел меня послушается, ей простоне нравилась моя обреченность.

Джаред внес Ищейку в комнату, остальные вошли следом. Аарони Брандт держали оружие наготове — на случай, если Ищейка притворяется: ну каквдруг вскочит и накинется на них, размахивая крошечными кулачками.

Джеб с доком шли сзади. Лукавый взгляд Джеба был устремленна меня — проницательный старик наверняка догадывался о многом.

Я сосредоточилась на ближайшей задаче.

Джаред на удивление бережно уложил безвольное тело Ищейки накойку. Еще недавно это бы меня задело, но теперь даже показалось трогательным:он делал это ради меня, компенсируя недоданную мне нежность.

— Док, где «От боли»?

— Сейчас принесу.

Интересно, каким станет лицо Ищейки, когда носитель получитсвободу? Сохранится ли хоть что нибудь? Опустеет ли тело, или прежняя хозяйказаявит свои права? Почувствую ли я прежнее отвращение, когда из знакомых глазна меня посмотрит другое сознание?

— Вот, держи. — Док вложил баночку мне в руку.

— Спасибо.

Я вытащила тонкий бумажный квадратик, отдала контейнер докуи через силу прикоснулась к Ищейке: руки быстро и уверенно положили «От боли»ей на язык. Лицо Ищейки было совсем миниатюрным — рядом с ней я казаласьвеликаншей. Меня всегда отталкивал ее крохотный размер, который совершенно невязался с характером Ищейки.

Лекарство быстро растворилось во рту Ищейки.

— Джаред, переверни ее на живот, пожалуйста, — попросила я.

Он по прежнему осторожно, чуть ли не с нежностью, коснулсяее тела. Пропановый светильник озарил лазарет ярким, почти дневным светом. Яневольно посмотрела наверх и увидела, что док прикрыл отверстия в крышебрезентом, не давая свету вырваться наружу. За время нашего отсутствия он успелподготовиться.

В тишине слышалось ровное дыхание Ищейки и напряженныевздохи мужчин. Кто то переступил с ноги на ногу, под подошвой хрустнул песок. Япочти физически ощущала на коже их взгляды.

Я нервно сглотнула и как можно спокойнее сказала:

— Док, мне нужно «Заживление», «Очистка», «Замазка» и«Разглаживание».

— Вот, пожалуйста.

Я сдвинула жесткие черные волосы Ищейки с розового шрамика уоснования черепа.

— Док, может быть, ты сделаешь разрез? Я… не хочу.

— Без проблем.

На соседней койке док выставил в ряд белые цилиндрикилекарств и подошел ко мне. Отблеск скальпеля, мелькнувшего в ярком свете, упалмне на лицо.

— Подержи ее волосы, вот так. Я отвела пряди со смуглой шеи.

— Жалко, нельзя помыть руки, — пробормотал себе под нос док.

— Ничего страшного. У нас есть «Очистка».

— Знаю, — вздохнул он. На самом деле доктору нужен былпривычный порядок, который помогал очистить голову от лишних мыслей исосредоточиться.

— Какой длины должен быть разрез? — Док медлил, держаскальпель в дюйме от ее кожи.

Я чувствовала теплое дыхание над ухом: остальные теснилисьпозади, стараясь разглядеть получше, но при этом не коснуться нас с доктором.

— Длины шрама достаточно.

— Точно? — засомневался док.

— Да… Ой, погоди ка. Док отступил.

Я поняла, что начала не с того. Руки дрожали — я же ничегоне смыслила в ремесле Целителей… Не отрывая взгляда от тела Ищейки, япопросила: