Дело заикающегося епископа - Эрл Стенли Гарднер

– И он сдержал слово? – спросил Мейсон.

– Разумеется, – сказала Джулия Брэннер, но на глаза ее навернулисьслезы. – В молодости все мы отличаемся импульсивностью и совершаем поступки, окоторых впоследствии часто горько сожалеем. Я вышла замуж, подчиняясь минутномукапризу, и так же легко отказалась от дочери. Могу вас заверить, что оченьсожалею и о том, и о другом.

Ее губы задрожали, и мать Джанет быстро заморгала глазами,чтобы прогнать непрошеные слезы.

– Разумеется, это ничего не меняет… И вы можете неволноваться, мистер Мейсон. Я не позволю себе никаких истерик. У меня былатрудная жизнь, но она закалила меня. Я никогда не ныла, не жаловалась и так женамерена поступать и в будущем.

– Продолжайте.

– Через несколько лет я вернулась в Штаты. Узнала, чтоРенуолд-старший стал мультимиллионером. Что касается Оскара, то он жил наподачки отца. Естественно, я решила, что Оскар должен сделать что-то и дляменя. Я написала ему. Он ответил ничего не значащей запиской. С его точкизрения, я была человеком, скрывающимся от правосудия. Старик тем болееотносился ко мне хуже некуда. Оскар прямо заявил, что если я вернусь вКалифорнию, меня тут же засадят в тюрьму по обвинению в убийстве. Теперь-то яясно видела все козни старого Браунли, но что я могла поделать? Ведь я – лишьмедсестра, с трудом сводящая концы с концами. Оскар каким-то не понятным мнеобразом получил развод. Да и что здесь непонятного? Обладая миллионами Браунли,можно сделать все, что угодно. Мне угрожали арестом и последующим тюремнымзаключением. Так что я не очень-то рвалась в Калифорнию. И уж тем более мне ненужен был Оскар. Разумеется, я рассчитывала, что так или иначе он постараетсяурегулировать наши отношения. Однако мои руки были связаны. Ведь менянамеревались судить не за управление автомобилем в нетрезвом состоянии, а заубийство человека. Против меня играли миллионы Ренуолда и его влияние в округе.У меня не было никаких шансов добиться оправдательного приговора. Если бы менязасадили в тюрьму, я бы потеряла квалификацию медсестры и гражданство и несмогла бы в дальнейшем зарабатывать на жизнь. Во всяком случае, именно так ярассуждала. И я была слишком напугана, чтобы подумать о возможностипроконсультироваться с адвокатом. В то время я уже не верила в бескорыстиелюдей.

– Продолжайте, – по голосу Мейсона было понятно, что онзаинтересовался.

– Единственное, чего я хотела, так это добиться для моейдочери того, что принадлежало ей по праву. Вот почему я написала в Австралию.Преподобный Уильям Меллори к этому времени стал епископом, но он не мог помочьмне, так как находился слишком далеко. Он сразу же напомнил мне о своемобещании и о моем тоже. Мою дочь взяли к себе исключительно порядочные люди, иона считала их отцом и матерью. Эти люди были настолько сильно к ней привязаны,что скорее предпочли бы умереть, чем дать ей понять, что они в действительностине являются ее родителями. У них не было особенно много денег, но они ненуждались в них. Я узнала, что моя дочь с детства интересовалась медициной ихотела стать медсестрой. Она хотела получить диплом и работать в детскойбольнице. Все ее любили и уважали. Мистер Мейсон, я бы перевернула всю землю,чтобы ее отыскать. Сначала я всячески пыталась уговорить епископа, клялась, чтоне открою ей правды, но кто поверит клятвам матери, разыскивающей единственнуюдочь? Я потратила все свои деньги до последнего цента на частных детективов, ноони так и не сумели ее отыскать. Епископ Меллори – очень умный человек, онтщательно скрыл все следы, а добиться истины от него самого я не сумела. Апотом я неожиданно получила эту телеграмму. Во мне вспыхнула надежда, что онмне все расскажет. Ведь моя девочка стала совсем взрослой, и нет никаких причинскрывать от нее правду. По всей вероятности, удочерившие ее люди умерли. Ноепископ лишь настойчиво советовал мне встретиться с вами. Однако мне удалосьузнать, что после смерти Оскара старик Ренуолд каким-то образом сумел выяснить,что у него есть внучка, и поручил детективам отыскать ее. Сейчас в его домеживет девушка по имени Джанет. Но… Понимаете, епископ Меллори уверяет меня, чтоэто не настоящая Джанет. Все это обман, мошенничество. – Она замолчала, глядя вупор на Мейсона.

– Чего же вы ждете от меня? – спросил Мейсон.

– Для себя я ничего не хочу, но нужно сорвать маску с этойлжевнучки. Я хочу, чтобы вы отыскали мою дочь и добились того, чтобы она былапризнана единственной дочерью, законной дочерью Оскара Браунли.

– Только учтите, что этого может и не случиться, – заметилМейсон. – Дело в том, что Джанет – не единственная внучка Ренуолда Браунли.Насколько мне известно, у него имеется еще и внук. Поэтому старик можетспокойно лишить Джанет наследства.

– Да, есть еще Филипп Браунли, но, мне кажется, Ренуолд непойдет на такую несправедливость. Нет, он обязательно сделает для внучкичто-нибудь.

– И это все, чего вы хотите?

– Да.

– Для себя – ничего?

– Мне не нужно ни единого цента… Уж очень я не люблю этусемью. В свое время меня выгнали, как щенка. И теперь мне остается либоплакаться в жилетку, либо проклинать. Лично я предпочитаю последнее.

Мейсон испытующе посмотрел на нее, потом тихо спросил:

– Джулия, а зачем вам оружие?

Она инстинктивно схватила сумочку и спрятала ее за спину.

– Отвечайте!

– Я возвращаюсь домой с работы в любое время дня и ночи. Кнекоторым медсестрам пристают пьяные на улице. Полицейские посоветовали мнеиметь револьвер.

– И у вас имеется разрешение?

– Само собой.

– А зачем вы захватили оружие сюда?

– Оно всегда находится при мне с той самой минуты, как я егоприобрела. Клянусь, мистер Мейсон, он для меня такая же естественнаяпринадлежность, как помада или носовой платок.

– Если у вас имеется разрешение на оружие, – медленнопроизнес Мейсон, – следовательно, номер этого револьвера зарегистрирован вполиции. Вам это известно, не так ли?

– Конечно.

– Знали ли вы, что епископ Меллори, никого не уведомив,отплыл на теплоходе «Монтери»? Даже его вещи остались в отеле.

Джулия крепко сжала губы, потом решительно сказала:

– Я предпочла бы не обсуждать действия и поступки епископаМеллори. В конце концов, единственный вопрос, который волнует меня, это будущеемоей дочери.

– Когда бы вы хотели, чтобы я начал? – спросил Мейсон.

Она вскочила с кресла.

– Немедленно! Я хочу, чтобы вы прижали к стене этогохладнокровного дьявола. Хочу, чтобы он молил о пощаде. Я хочу, чтобы выдоказали, что именно по его настоянию был выдан этот ордер. Это он удерживалменя так далеко от Штатов, он сделал все, чтобы Оскар расторг брак. Неподумайте, что мне нужен хотя бы цент из их миллионов, но я хочу добитьсясправедливости для дочери. Я хочу, чтобы вы заставили старого дьявола понять,что никакие деньги не смогут избавить его от ответственности за причиненное намс Джанет зло!