Окно - Амелия Бранскилл

* * *

На улице было пасмурно и холодно. Недавно прошел дождь, и красная дорожка блестела, резко контрастируя с мокрым газоном – грязным, с проплешинами травы, только начинающей постепенно пробуждаться после холодов.

– Рад видеть вас снова, – произнес мистер Мэтьюс, когда все собрались у трибун. – Понимаю, погода ужасная, но спасибо, что пришли. В этом году нас ожидает замечательный сезон.

Это были слова, которые нам хотелось услышать, вполне в духе ободряющих монологов в стиле «мы все в одной лодке», которые так любят тренеры, но его голос звучал сдержанно и, хотя на лице была улыбка, глаза не улыбались. Конечно, холодная сырая погода ни у кого не вызывала особого энтузиазма. Ну, за исключением Сары, которая была на взводе с того момента, как она в раздевалке завязала свои волосы в хвост.

Мистер Мэтьюс вывел нас на стадион и скомандовал для начала пробежать несколько кругов. После этого мы принялись за упражнения – мы пускались бежать, по команде останавливались, меняли направление, и я сильно пожалела, что съела два сэндвича в обед.

Пока я ковыляла то в одну сторону, то в другую, пытаясь успеть за остальными участниками команды, я сделала для себя несколько открытий:

Бегать сложнее, чем кажется.

Сара – самая быстрая в команде.

Она очень быстрая.

Первый факт меня беспокоил, а вот остальные два скорее удивляли. Сара упоминала, что ей нравится легкая атлетика, но я понятия не имела, каких успехов она достигла и насколько серьезно она относится к тренировкам. Все равно что узнать, что твой сосед по парте, которому «нравится плавать», на самом деле собирается участвовать в Олимпийских играх.

Я ожидала, что, начав заниматься легкой атлетикой, я смогу оказаться поближе к мистеру Мэтьюсу и в течение тренировки у меня будет достаточно времени, чтобы понаблюдать за ним и узнать что-нибудь о его поведении и характере. Хотя посмотреть на него вблизи получилось, за время тренировки я поняла, что все остальное – пустые надежды. Потому что, по крайней мере пока, казалось, что все время у меня уходит либо на бег, либо на попытки не рухнуть на землю от усталости.

После одной особенно изощренной серии спринтерских забегов Сара подошла ко мне и легонько пихнула меня локтем в бок:

– Весело, правда?

Прищурившись, я посмотрела на нее и заметила, что у нее даже тушь почти не размазалась, в то время как я насквозь промокла от пота.

– Носишься, будто за тобой черти гонятся, – с трудом выговорила я.

– Да ладно, – ответила она. – Ты тоже скоро войдешь во вкус.

– Мне кажется, что меня вот-вот стошнит. Или я в обморок упаду. Мое тело никак не решит, что лучше.

– Все это часть процесса, – сказала она.

– Могла бы и предупредить.

– Ой, не веди себя как ребенок – все с тобой будет в порядке. В любом случае сегодня все не так уж плохо, а вот завтра ты по-настоящему прочувствуешь последствия тренировки. – Она зловеще улыбнулась и еще раз пихнула меня локтем в бок.

Я уже собиралась возразить, но тут она крикнула:

– Верно ведь, мистер Мэтьюс?

Обернувшись, я заметила, что он как раз проходил позади нас, совсем близко.

Он замедлил шаг:

– Что именно?

– Я говорила Джесс, что плохо себя чувствовать в первый день – нормально.

Он повернулся и на несколько секунд задержал на мне взгляд:

– Совершенно нормально. Об этом вообще не нужно беспокоиться.

– Видишь, – сказала мне Сара. – И кроме того, ты отлично сложена для бега. Скорее всего, это у тебя в крови.

– Как у Анны, – согласилась я, внимательно наблюдая за лицом мистера Мэтьюса.

На мгновение он отвел взгляд и глубоко вздохнул. Я подумала: возможно, в этот момент он представил ее, на мгновение увидел ее лицо в моем. Может, когда он услышал ее имя, у него дрогнуло сердце.

– Да, – произнес он. – Как у Анны.

И я решила, что увидела что-то в его глазах, решила, что в них таилось что-то большее, чего он не стал озвучивать. Потом его окликнула другая ученица – она, кажется, потянула мышцу. Он побежал к ней, оставив меня раздумывать над тем, что осталось невысказанным.

* * *

Когда тренировка закончилась, я пропустила Лорен в раздевалку первой. Я хотела, чтобы это выглядело как дружеский жест, как благодарность за помощь. Но она, конечно, постаралась продемонстрировать, что ей все равно.

Переодевшись, я пробежалась по коридорам в поисках кабинета, где еще горел свет. В нем я обнаружила мисс Тёрнер, которая кроме тренерской работы преподавала алгебру и геометрию. Мы не пересекались с ней с тех пор, как меня забрали с урока физкультуры – с того момента, как миссис Хайес уводила меня из зала у нее на глазах.

Войдя в класс, я отвлекла ее от проверки работ. Мы не стали вспоминать тот день. Мы вообще почти не говорили, но вскоре уже вместе шагали к раздевалке. Она достала журнал с кодами от шкафчиков, прищурилась, глядя то в него, то на замок, а затем покрутила диск с цифрами, устанавливая его то на один номер, то на другой. Ей понадобилось две попытки (не считая того, что неверно набранный код пришлось сбросить дважды), прежде чем дверца открылась.

– Вот, пожалуйста, – сказала она.

Я кивнула, и она кивнула в ответ. На ее лице отразилось облегчение: больше я от нее ничего не хотела.

Я села на скамейку, ожидая, пока она и ученицы, задержавшиеся после тренировки, выйдут из раздевалки. Только тогда я подошла к шкафчику Анны. Верхняя полка была относительно чистой. Слева стоял дезодорант без отдушки, а рядом с ним лежали расческа и кучка простых одноцветных резинок для волос. А вот на нижней полке царил настоящий хаос. Там валялась пара носков – я скатала их и сунула в ее ботинки. Затем я осторожно вынула футболку и спортивный лифчик, сложила их и убрала в свою сумку.

Ближе к задней стенке шкафчика я нашла еще одну, чистую пару носков. Они были скручены в комок. Когда я взяла их в руки, пальцы почувствовали под тканью что-то твердое. Что-то крепкое и круглое было спрятано внутри носка. Медленно развернув его, я вытащила этот предмет. Он был похож на миниатюрную пудреницу. Но, открыв его, я поняла, что это кое-что совершенно другое – предмет, который я видела однажды на уроке биологии, но никогда не держала в руках. Это была круглая пластиковая коробочка с противозачаточными, в которой не хватало половины таблеток. Я не отрываясь смотрела на холодную упаковку из пластика.

Я хотела найти доказательства – и нашла. Доказательства того, что у нее были секреты от меня. От всех.